Мила Блинова - Большой Кыш
Одно привидение влезло на другое, и они медленно полетели вперед. Люля вприпрыжку побежал за ними, волоча за собой камнешвырялку. Никого не встретив по дороге — все воевали с бешеными медведками, — эта странная процессия быстро добралась до южного склона. Там уже шел бой — не такой яростный, как на западном, но защитникам было тоже нелегко. Привидения опустились на лежавший в сторонке большой камень и быстро оценили обстановку.
— А ну, предводитель жаб, разворачивай камнешвырялку.
Люля быстро исполнил приказание.
— Снаряды готовь! — скомандовал призрак кышонка. Воронье привидение тут же достало клювом из торбы, что висела у него на шее, несколько десятков свернутых фунтиками березовых листьев.
— Что там внутри? — испуганно пролепетал Люля.
— Тайное оружие! — таинственно прошептало яйцовое привидение. — Десант из жуков-бомбардиров. Смотри, Люля, в бой вступает последний секретный резерв!
Тут Бу (что это был он, давно поняли все, кроме Люли) взял первую партию живых бомб, положил их на опущенный край камнешвырялки и крикнул Люле:
— Залезай на камень и прыгай вниз!
Тот грузно упал с камня на вздернутый край катапульты, осуществив точное попадание жуков в центр заварушки. Бомбы посыпались на головы дерущихся. Приземлившись, жуки быстро высвободились из листьев и гневно сделали свое дело. Утика с Дысем чихнули, зажали носы и бросились вверх по холму, Енот бросился за ними. А медведки зажать носы не догадались и, напуганные газовой атакой, резво подались к своим норам, где и укрылись. Своевременная военная хитрость Бу решила исход боя. Жаль, он не смог насладиться вместе со всеми радостью победы, ведь находился здесь втайне от всех. Именно поэтому сразу после бомбометания два «привидения», прихватив с собой Люлю, поспешили поскорее скрыться в роще.
Судьба была за близнецов — медведки не стали атаковать северный склон, где томились в ожидании Слюня с Хлюпой. Поэтому Бу не пришлось лететь на помощь папам, и тайна отлучки его из дому так и осталась тайной.
Итак, кыши победили. Но как это вышло, они и сами толком не знали. Вороны, тьма медведок, десант жуков… и привидение. Откуда появилось отважное яйцовое привидение, не привиделось ли оно им? Вороны были точно. Вороны всегда были, есть и будут. Это — Закон. И медведки вроде как были. Их укусы еще болели. Но кто напугал медведок — привидение или вороны? А может, ни ворон, ни медведок на самом деле все-таки не было? Вдруг это все, все вместе: и яйцовое привидение, и синяки, и болячки, и медведки, — одна большая, ну очень большая, просто огромная галлюцинация? Вдруг на холме продолжается эпидемия трясучки? Ответа не было. А когда ответ на вопрос не предполагается, лучше ни о чем и не спрашивать. Да-да, так лучше. Как-то спокойнее.
После боя с медведками Сурок загрустил. Кыши поняли: их толстому, милому, застенчивому другу уже пора готовиться к зимовке, ведь сурки впадают в спячку очень рано.
Этим летом толстый Сурок старательно пасся на лугу и подкопил жирку. Теплыми днями его главной заботой были еда и сон. С приходом осени раздобревший Сурок стал тосковать по уютной норке. А зимуют эти звери обычно парами, поэтому Сурку предстояло расширить свои подземные владения, утеплить их мхом и сеном, удобно разместиться с супругой, а затем плотно закупорить входы и выходы изнутри.
Спать сурчиное семейство укладывали всем кышьим племенем. Бибо сам проследил за тем, чтобы все было сделано наилучшим образом.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Хочу быть Бякой!
Нельзя забывать друзей.
Под замком у пап.
Напарники.
Когда обессиленный Кроха доставил полководца Бу домой, кышонок неожиданно его спросил:
— А ты скучаешь по Бяке?
— Чер-резвычайно… — ответила птица.
— Странно. Папа Хлюпа говорил, что Большой Кыш был немножко того, с приветом. Ну ненормальным, что ли.
— Пр-р-редельно пр-равди- вая хар-р-рактер-ристика! — гордо ответил вороненок. — Он — НЕ нор-р-рмальный, он — особенный, твор-рческая натур-р-ра, Кр-рохина р-ра- дость, р-р-розанчик р-розовый, р-р-романтик, пр-релесть, пр- релесть! Он — фантазер-р, у него р-р-растут кр-рылья, как у Кр-р-рохи!
— А это правда, что твоего Бяку сожрала медведка и он ушел на луну? — не отставал любопытный кышонок.
— Вр-раки, вр-раки! Бр-ряка не бр-росит Кр-роху! — расстроенно прокаркала птица, резко взмыла вверх и тяжело полетела прочь.
Бу стало стыдно: он не успел поблагодарить умного, доброго Кроху за помощь и отвагу, но успел бестактно напомнить о гибели друга, что было очень жестоко по отношению к преданной птице.
«Кроха прав, — рассудил малыш, — дорогие нашим сердцам существа не уходят на луну, они остаются с нами навсегда. Мне тоже нравится Бяка — он не такой, как все, он особенный. Я буду помнить о нем и верить, как Кроха и Енот, что он обязательно вернется!»
Бу тихонько прокрался в дом. Строгие папы, к счастью, еще не вернулись. Кышонок забрался на топчан, зажмурился и неожиданно сочинил свои первые ругательные стихи. Для тех, кто ругал Большого Кыша.
Все говорят, что он — плохой,
Но Бука знает, это враки.
Он — добрый кыш.
Он — кыш большой,
Непобедимый в честной драке.
Хочу быть Бякой! Или с ним
Дружить, как Кроха. Знаю точно.
Хочу быть добрым и большим,
Но не хочу быть одиночкой.
Разгромленная армия медведок покинула холм. Усталые и покусанные, победители разбрелись по хижинкам зализывать раны.
Была глубокая ночь, когда Слюня с Хлюпой оставили свой пост на северном склоне и отправились домой. Растолкав домашнего Светляка, который спросонья не хотел светиться, братья заварили кипрейный чай. Потом сели на скамейку рядышком и, с нескрываемым блаженством потягивая ароматный напиток, опустили уставшие задние лапы в шайки с горячим песком.
— А-а? — спросил Хлюпа и сам себе ответил: — А-а!
— Если бы они, то мы бы им! — согласился с братом Слюня.
— А теперь идем спать.
— Хорошая мысль.
— Только проведаем Бу. Бедный малыш весь день проскучал дома под замком по твоей милости, — пожурил брата Хлюпа.
Папы тихонько заглянули в детскую и, успокоенные размеренным посапыванием Бу, разошлись по спаленкам.
— Если кышонок заперт на время битвы, ему же спокойнее, — прошептал, засыпая, Хлюпа. — И его родителям тоже.
А Бука вовсе не спал. Он ворочался в своей кроватке, вспоминая сегодняшний непростой день. Столько всего произошло!
Интересно, что он сделал хорошо, а что не очень? Какой из его поступков был правильным, а какой нет?
…Еще до отъезда Сяпы Бу догадался, что на холме творится что-то неладное. На склоне вдруг засохли все молодые дубки. Это медведки подгрызли их корни, это они изрыли весь холм своими норами. Стаи злых насекомых нападали на мелких грызунов и на кышей тоже просто так — ни с того ни с сего. Кыши боялись ходить в лес поодиночке. Их возмущение росло. Бибо с Дысем к чему-то готовились, шушукались по уголкам. Как-то они пришли к Букиным папашам и долго с ними совещались. Кышонок, забравшись в большую корзину для сосновых иголок, подслушал кыший план борьбы с обезумевшими медведками. Было ясно — на холм пришла беда. Как назло, предусмотрительные папы, опасаясь за жизнь малыша, стали ежедневно запирать его дома. Но разве удержишь взаперти юркий ветерок или луч света? Ни за что!
При первом же удобном случае малыш улизнул из хижинки, устроив подкоп. Бу впервые ушел из дому так далеко и без разрешения. Вообще-то он был послушным малышом. Но когда холм оказался в опасности, ему просто необходимо было быть со всеми. Бу решил бороться! Он позвал Кроху. Гениальная идея заманить на холм ворон родилась в его птичьей голове! Храброму птенцу пришлось взять на себя трудные переговоры с родней. Для всех общение с воронами — большой риск. Для Бякиной вороны тоже. Ведь глупец — самый опасный союзник! Но выбора не было, и произошло то, что произошло.
Бу действовал не по возрасту решительно, рассудительно и смело. Вместе с Крохой они привели армию ворон, которая победила армию медведок. Бу застукал Люлю за воровством и вынудил его помогать друзьям. Бу придумал десантировать жуков на поле боя, тем самым решив исход битвы. Он был храбр и никого не боялся, кроме пап, конечно. Но обстоятельства сложились удачно, и Слюня с Хлюпой не заметили его отлучки. А остальные приняли кышонка за яйцовое привидение.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Прихвостень
Сяпа ищет Ёшу и Шам-Шама.
Бяка отправляется на разведку. Погоня.
Гнус — особо приближенный прихвостень.
Редкого качества секретище.
События в Большой Тени между тем развивались… Добравшись до пригорка, с которого было хорошо видно кышье поселение, приятели решили разделиться — Бяка с поклажей отправлялся на разведку в поселок, а Сяпа со Светляком — на поиски Ёши и Шам-Шама. Казалось бы, зачем нужно было искать стариков, кому нужны их нравоучения? Молодые все знают сами! Так частенько рассуждают люди, но не кыши. Любой кышонок знает: принимая важное решение, невредно посоветоваться со старшими. Поэтому приятели разошлись в разные стороны. Один — разузнать, кто виноват во всей этой неразберихе, другой — получить мудрый совет.
