Дианна Джонс - Дом с характером
Взрослым мужчиной он нравится мне гораздо больше, подумала она. Неудивительно, что Светик так раздражал Софи! Между тем Потеряшка повизгивала, подпрыгивала и упиралась лапками в болтающиеся на груди Чармейн очки, чтобы вылизать хозяйке подбородок. Чармейн чесала Потеряшке ушки и гладила хохолок у нее на темечке, не забывая внимательно слушать, что говорит мама Питера.
— Как вам, вероятно, известно, — начала Ведьма, — я была замужем за своим двоюродным братом Гансом Николасом, который в то время был третьим по порядку наследования верхненорландского трона. Я была пятой, однако как женщина не могла считаться серьезным претендентом, а кроме того, единственное будущее, которого я себе желала, была карьера профессиональной ведьмы. Ганс также не стремился стать королем. Его страстью было бродить по горам, исследовать пещеры и прокладывать новые тропы среди ледников. Мы были вполне удовлетворены тем, что наследником престола стал наш двоюродный брат Людовик. Ни мне, ни мужу он не нравился, и Ганс всегда говорил, что в жизни не видел такого самовлюбленного и бессердечного человека, как Людовик, однако мы оба считали, что, если мы уйдем с дороги и покажем, что трон нас не интересует, он нас не тронет. Поэтому мы уехали в Монтальбино, где я занялась ведовством, а Ганс водил экспедиции по горам; мы были счастливы, пока вскоре после рождения Питера, к нашему ужасу, не стало очевидно, что наши родственники мрут как мухи. Когда моя кузина Изолла Матильда, добрейшей души девица, была убита при попытке кого-то зарезать, Ганс совершенно уверился в том, что во всех этих смертях виноват Людовик. «Людовик последовательно истребляет всех остальных претендентов на престол, — сказал Ганс. — И при этом порочит наше доброе имя». Я потеряла голову от страха за Ганса и Питера. К этому времени Ганс был вторым после Людовика по порядку наследования престола, а Питер — третьим. Поэтому я оседлала метлу, привязала Питера к спине и полетела в Ингарию, чтобы посоветоваться с миссис Пентстеммон, которая была моей наставницей в ведовстве. Кажется, — сказала Ведьма, обращаясь к Хоулу, — она учила и вас, чародей Хоул.
Чародей одарил и ее своей искрящейся улыбкой:
— Это было много позднее. Я ее последний ученик.
— Значит, вам известно, что она была лучшей колдуньей на свете, — сказала Монтальбинская Ведьма. — Вы согласны?
Хоул кивнул.
— Ее словам можно было безоговорочно верить, — произнесла Монтальбинская Ведьма. — Она всегда была права.
На это Софи тоже кивнула — с некоторой грустью.
— Однако, когда я спросила у нее совета, — продолжила Ведьма, — она ответила, что не представляет себе, как мне следует поступить, разве что взять Питера и увезти его как можно дальше. Скажем, в Инхико, предположила она. Я спросила, как же Ганс, и миссис Пентстеммон согласилась, что мои тревоги имеют основания. «Дайте мне полдня на раздумья, и я отвечу вам», — сказала она и заперлась в своем кабинете. Не прошло и полдня, как она вышла оттуда чуть ли не в панике. «Моя дорогая, — сказала она, — ваш кузен Людовик — злобное чудовище под названием „лаббокин“, отпрыск лаббока, который рыщет в горах между Верхней Норландией и Монтальбино, и делает он именно то, в чем подозревает его ваш Ганс, причем, несомненно, заручившись помощью этого лаббока. Скорее возвращайтесь домой в Монтальбино! Будем уповать на то, что вы успеете. И ни за что никому не рассказывайте, кто ваш малютка, ни ему самому, ни кому-либо другому, иначе лаббок покусится и на его жизнь!»
— Так вот почему ты мне раньше не рассказывала! — воскликнул Питер. — И очень зря. Я мог бы сам о себе позаботиться.
— Бедный Ганс, — отозвалась его мать, — говорил мне в точности то же самое. Мне следовало силой вынудить его отправиться с нами в Ингарию. Питер, не перебивай. Из-за тебя я едва не забыла последнее, что сказала мне миссис Пентстеммон: «Моя дорогая, выход из положения есть. В вашей родной стране есть — или было — нечто под названием „Эльфийский Дар“, принадлежавшее королевской фамилии; он обеспечивает безопасность и самого короля, и его страны. Отправляйтесь к королю Верхней Норландии и попросите его одолжить этот Дар Питеру. Дар сбережет его жизнь». Так что я поблагодарила ее, снова привязала Питера к спине и поспешила обратно в Монтальбино. Я намеревалась уговорить Ганса отправиться вместе со мной в Верхнюю Норландию и попросить у короля Эльфийский Дар, но, когда я вернулась домой, мне сказали, что Ганс ушел в Греттерхорнские горы с горноспасательной командой. У меня появились самые ужасные предчувствия. Я полетела прямо в горы — по-прежнему с Питером на спине. К этому времени он заходился в крике от голода, но я не отваживалась остановиться даже на минуту. И как раз успела увидеть, как лаббок устраивает обвал, в котором погиб Ганс.
Тут Ведьма умолкла, как будто у нее не было сил продолжать. Все почтительно ждали, пока она промокнет глаза цветастым носовым платком. Затем она деловито повела плечами и сказала:
— Естественно, я тут же окружила Питера самыми надежными охранительными заклятьями. И не снимала их ни на секунду. Я растила его в тайне от всех и ничуть не возражала, когда Людовик принялся рассказывать всем и каждому, будто я умалишенная узница Кастель-Жуа. Видите ли, это означало, что никто не догадается о существовании Питера. На следующий день после обвала я оставила Питера у соседки и полетела в Верхнюю Норландию. Вы, вероятно, помните тот мой визит? — спросила она короля.
— Помню, помню, — кивнул король. — Но вы тогда не сказали ничего ни о Питере, ни о Гансе, и я представления не имел, что все настолько печально и неотложно. И Эльфийского Дара у меня, естественно, не было. Я даже не представлял себе, что это такое. Все, что вам удалось тогда, — это побудить меня вместе с моим дорогим другом чародеем Норландом начать его поиски. Мы ищем его вот уже тринадцать лет. И особенно не продвинулись, верно, Вильям?
— Вообще не продвинулись, — согласился дедушка Вильям из своих саней. — Однако всем почему-то нравится думать, будто я специалист по Эльфийскому Дару. Кое-кто даже утверждает, будто я сам — Эльфийский Дар и обеспечиваю безопасность короля. Я и правда стараюсь его оберегать, это понятно, но не так, как это делал бы Эльфийский Дар.
— Это одна из причин, по которой я отправила к вам Питера, — сказала Ведьма. — Нельзя было исключать, что эти слухи — правда. К тому же я понимала, что вы в любом случае сможете обеспечить Питеру безопасность. Я и сама много лет искала этот Эльфийский Дар, потому что надеялась, что он так или иначе поможет избавиться от Людовика. Беатрис Дальнийская сказала мне, что чародей Хоул из Ингарии обладает самым сильным талантом ясновидца среди всех магов в мире, поэтому я поехала в Ингарию, чтобы попросить чародея Хоула найти мне Эльфийский Дар.
Чародей Хоул откинул льноволосую голову и расхохотался.
— Придется вам признать, что я его и вправду нашел! — проговорил он сквозь смех. — Как неожиданно. Вот он, ваш Эльфийский Дар, на коленях у нашей мисс Шарман.
— Как… Потеряшка?! — выдавила Чармейн.
Потеряшка, скромно потупясь, вильнула хвостиком.
Хоул кивнул:
— Вот именно. Твоя чудесная собачка. — Он посмотрел на короля. — В этих ваших анналах нигде не упоминается о собаке?
— Частенько, — ответил король. — Но я и не подозревал… Мой прапрадедушка устроил своему псу Официальные Похороны, а я понятия не имел, зачем было хоронить беднягу с такой помпой!
Принцесса Хильда деликатно кашлянула.
— Конечно, почти все наши живописные полотна уже проданы, — сказала она, — но мне помнится, что многие из первых наших королей были изображены на них с собаками. Однако же эти собаки по большей части… м-м… выглядели несколько породистее, чем Потеряшка.
— Полагаю, они бывают любых размеров и статей, — заметил дедушка Вильям. — Представляется, что Эльфийский Дар — это свойство, которое наследуют некоторые собаки, а короли со временем перестали понимать, как правильно их разводить. Вот, например, сейчас, когда у Потеряшки через некоторое время будут щенки…
— Что? — воскликнула Чармейн. — Щенки?!
Потеряшка вильнула хвостиком и потупилась еще скромнее. Чармейн схватила ее за уши и строго взглянула ей в глаза.
— Пес повара? — спросила она.
Потеряшка застенчиво заморгала.
— Ох, Потеряшка! — простонала Чармейн. — Одни небеса знают, на что они будут похожи!
— Остается лишь ждать и надеяться, — сказал дедушка Вильям. — Один из этих щенков унаследует Эльфийский Дар. Однако, душенька, есть еще одна важная деталь. Потеряшка избрала вас Хранительницей Верхненорландского Эльфийского Дара. А поскольку Монтальбинская Ведьма говорит, что «Книга Палимпсеста» также отнеслась к вам благосклонно… Так и есть, не правда ли?
