Кэтрин Валенте - Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле
Сентябрь. Утренняя заря.
Верхняя половина часов была почти пуста.
– Но это все равно часы, – возразила Сентябрь.
– Верно, но у Похищенок все не так. Спотыкашки не могут остаться – Похищенки не могут вернуться.
– Что? – вскричала Сентябрь.
– Сентябрь, ты помнишь свою большую оранжевую книгу сказок? Ту, которую ты так любишь? Помнишь сказку про девочку, которая отправилась под землю и провела там всю зиму, а мир тосковал, заметенный снегом и скованный льдом? Из-за того что она съела шесть гранатовых зернышек, ей приходилось оставаться под землей всю зиму, и только по весне она возвращалась домой. Помнишь?
– Да, – помедлив ответила Сентябрь.
– Вот это и значит быть Похищенной. Когда песок высыплется весь, ты должна отправляться домой, совсем как бедная Мальва. Но когда вернется весна, вернешься и ты, а песочные часы перевернутся. Все начнется заново. Теперь твоя судьба связана с нами, но ты никогда не будешь жить только здесь или только там. Такова участь Похищенных – ты не можешь остаться и не можешь уйти. Ты на славу угостилась Волшебной Едой, и я ужасно рад, хотя с моей стороны это было плутовство чистейшей воды. Но я же предупреждал, чтобы ты не ела, так что ты не можешь на меня пожаловаться.
Сентябрь засмеялась:
– Да, предупреждал.
Она подумала о маме, о том, как будет покидать ее каждую весну. Но разве Маркиза не говорила, что, когда возвращаешься, им кажется, будто ты никуда и не уходила? Может быть, мама и не будет скучать? Может быть, все это как сон?
От-А-до-Л ткнулся огромной головой в тонкую шею Сентябрь.
– Когда придет весна, я буду встречать тебя в Городском Книгохранилище, и ты увидишь, как много нового я узнал! Ты будешь так гордиться мной, так меня любить!
– Но, Аэл, я и так тебя люблю! Уже сейчас!
– Всегда можно любить еще сильнее, – промурлыкал Вивернарий.
Внезапно Сентябрь подумала кое о чем, до этого момента не приходившем ей в голову, – что, впрочем, было простительно:
– Зеленый! Если старые законы отменены, значит, крылья Аэла больше не будут скованы цепью?
– Разумеется, нет!
Сентябрь метнулась к тяжелым бронзовым цепям, по-прежнему запертым на огромный висячий замок.
– Если бы я только знала, как его открыть! – вздохнула Сентябрь. – Как выяснилось, взломщик из меня никудышный.
Мы с вами легко можем представить, как ее жалоба взмыла в небо над золотистым полем и во весь опор полетела к нашему верному другу, Драгоценному Ключику, который стремился к Сентябрь на протяжении всех ее приключений. Но мы не можем представить, какой радостью наполнилось его сердце, когда он услышал зов Сентябрь, и как быстро он мчался, зная, что нужен ей, что она звала именно его.
Ключик упал с неба, как светлячок, долетевший до солнца и вернувшийся обратно. Словно драгоценный дротик, сверкая и переливаясь, он вонзился в точности туда, где требовался, – в скважину замка на цепях Вивернария. Он искрился от счастья, сам потрясенный тем, что появился так вовремя. Ключик со щелчком повернулся. Мир и довольство снизошли на его крошечное тельце. Замок свалился, цепи скользнули на землю – и От-А-до-Л, впервые с тех пор как был маленькой ящеркой под маминым бочком, расправил крылья.
Огромные, алые, они заслонили солнце – и подняли теплые вихри, когда он взмахнул ими раз, другой и неуверенно поднялся в воздух. Горло его перехватило, из глаз хлынули слезы.
– Ты знала, что я умею летать, Сентябрь? Я могу! Я могу! – Вивернарий с воплем взмыл в небо, радостно пуская языки пламени прямо к облакам.
– Конечно, знала, Аэл, – прошептала Сентябрь, глядя, как друг кружится и кувыркается в воздухе. – Я знала.
Наконец Сентябрь обратила внимание на Ключик. Ее ключик, которым она разомкнула головоломку этого мира. Ключик купался в лучах ее благодарности.
– Ты все время следовал за мной?! – изумилась она.
Он завертелся на месте, ужасно гордый собой.
– Ох, Ключик, это невероятно!
Ключик подумал, что может умереть от счастья, услышав ее голос. Сентябрь положила ключик на ладонь, и от прикосновения ее пальцев он и правда едва не умер от счастья и готов был умирать так снова и снова.
– Можешь сделать для меня кое-что?
Ну, конечно, он сделает что угодно!
– Лети и отопри все остальные замки. По всей Волшебной Стране, на всех, кто закован в цепи и не может летать на свободе. Когда ты закончишь, уже наступит весна и мне придет пора возвращаться, и мы уже не расстанемся никогда. Ты всегда будешь на моем лацкане, мы будем шутить и смеяться при лунном свете и отлично смотреться на параде.
Ключик слегка поклонился, раздувшись от гордости. Потом поднялся и улетел, мигая, как крохотная звездочка.
– Время на исходе, – спокойно сказал Зеленый Ветер.
Винного цвета песок почти высыпался.
– Теперь я понимаю, – сокрушенно проговорила Сентябрь.
– Что именно? – спросил Суббота.
– Что значил тот дорожный знак. «Сердце потеряешь». Когда я отправлюсь домой, то сердце оставлю здесь – и, кажется, навсегда.
– Я сберегу его для тебя, – прошептал Суббота, набравшись смелости сказать это вслух.
– Зеленый, а ты вернешь ведьме Пока ее Ложку?
– Конечно, мой ягненочек.
– Покажешь Светлячку Пандемониум, море, парноколесных и все остальное, Аэл? Она хочет повидать мир!
Вивернарий рассмеялся:
– Если в Книгохранилище мне дадут выходной, непременно покажу!
Оранжевый фонарь подпрыгнул и просиял.
Сентябрь повернулась к Субботе.
– Ты видела ее? – с тревогой спросил марид, глядя на нее большими темными глазами. – Нашу дочь. Там, на Шестерне Мира. Ты видела?
– Что? – переспросила Сентябрь – и вдруг исчезла, будто кто-то задул свечу, – и на поле все замерло.
Глава XXII
«Похищенные не могут остаться»
в которой Сентябрь возвращается домой.
* * *Вечер только что начал заглядывать в розово-голубые окна домика. Сентябрь оказалась на кухне, у раковины, руки по локоть в давно остывшей мыльной воде, в руках розово-желтая чайная чашка. За спиной без особой причины тявкала ласковая собачка. Сентябрь посмотрела вниз: одинокая туфелька с ремешком, пропустившая все приключения, валялась позабытая-позаброшенная на паркетном полу. Сама Сентябрь стояла босиком.
– Мамы еще нет дома, – внезапно сказала она. – Как же я буду рада, когда она придет!
Сентябрь поставила на огонь чайник для мамы, расположила в центре стола чистое блюдце с апельсином и открыла все окна, впуская свежий воздух. Она даже позволила собачонке лизнуть себя в нос. Сентябрь вытащила из шкафа одеяло и свернулась клубочком в большом вытертом отцовском кресле у самой двери, чтобы мама, вернувшись с работы, первым делом увидела дочь, живую и невредимую. К тому же Сентябрь казалось, что она может проспать целую вечность. Она натянула шерстяное одеяло до самого подбородка, глядя, как собачка у ножки кресла кусает собственный хвост.
– Интересно, а что же все-таки случилось с эльфами? – спросила она собачку, которая, обрадовавшись вниманию, завиляла хвостом. – Это первое, о чем я спрошу Аэла, когда вернусь. Неважно, что эльфы начинаются с Э. А когда придет весна, надо не забыть оставить маме записку и стакан молока.
Сентябрь задремала в кресле, ее длинные волосы разметались во сне. Мама, вернувшись со смены, улыбнулась, подхватила свою милую теплую девочку на руки и отнесла в постель.
Она не заметила. Ясное дело. Кто бы заметил после изнурительной ночной смены на фабрике, когда к тому же так болит натруженная спина. Мамы не всегда замечают каждую мелочь, и мы должны этому радоваться, потому что в противном случае у мамы могли бы возникнуть серьезные вопросы, на которые Сентябрь при всем желании не смогла бы ответить. Все истории должны заканчиваться так, чтобы на последних страницах уже подмигивала между строк следующая история, обещая продолжение, в котором будет еще больше лунного света, танцев и всяческих радостей, если только вы вернетесь будущей весной.
Чего же не заметила мама, спросите вы? Того, что, когда она подняла Сентябрь со старого кресла, та совсем не отбрасывала тени.
Сноски
1
Перевод Ирины Шиховой.
