Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс

– А можно, он... позволено ли ему будет войти в Сад вместе со мной? – спросила Мулан.

Владычица снова презрительно смерила глазами Лю Тин-Пиня, словно под носом у неё оказалась вонючая куча.

– Так уж и быть, – наконец произнесла она, резко хлестнув рукавом. – Не хватало ещё, чтобы он мне тут глаза мозолил. Рви своё растение и отправляйся на все четыре стороны, да не забудь прихватить этого увальня!

– О, спасибо, ваше небесное высочество! Спасибо, Матушка! – не удержался Лю Тин-Пинь и благодарно забил челом оземь – но прежде, чем он успел спрятать лицо в поклоне, Мулан успела уловить довольную ухмылку на его губах. Похоже, этому неисправимому проказнику сошла с рук очередная проделка, и Мулан пожалела, что Кролик всего этого не видит и на этот раз не может закатить глаза.

Глава 56

Багровая лиса

Небо над головой безупречно чистого лазурного цвета – как одеяния Императора в тот день, когда он, вступая на трон, подносил Небесам жертву. По бескрайней лазури тихо плывут белые облачка, словно мягкие паровые булочки из рисовой муки. Почти идеальное небо – как на картине или в какой-нибудь сказке; но всё портят две птицы далеко в вышине – пронзительно крича, они куда-то торопливо стремятся. Две чёрные точки на голубой лазури – как бурый клопик на шёлковой рубашке: совершенство разрушено, и чудесный вид больше не манит взгляд, а, напротив, отталкивает.

Однако любоваться и так некому. Лодка пропала из виду уже давно – хотя понаблюдать, как смелая девчонка врезается на ней прямо в морское чудовище, Сяньян всё-таки успела. Естественно, после фиаско с гигантом Да-Цзи просто неслыханно разъярилась – такой Сяньян её ещё не видела. «Не-ве-ро-ятно!» – остервенело цедила она, следя за тем, как огромный монстр прямо у них на глазах медленно опускается под воду, и чёрно-лиловые волны крови смыкаются над его громадной головой. То был первый раз, когда Да-Цзи пришла в замешательство. И хотя никакой лодки они больше не видели, на ровную морскую гладь Да-Цзи теперь смотрела не иначе как с холодной злостью. С того мига ядовитая улыбка так ни разу и не закралась на её лицо, и во взоре не зажёгся опасный огонёк новой задумки. Все её козни и интриги провалились – а такого поражения она до сих пор никогда не испытывала.

– Когда-нибудь удача их покинет, – наконец проговорила Да-Цзи, в очередной раз вскипая от злости. – Если они и доберутся до Сада, там-то мы их уж точно остановим.

– Остановим? Неужели это ещё возможно? – спросила Сяньян, стараясь изобразить в голосе как можно большую покорность.

– Надо только добиться того, чтобы они не успели собрать растений для снадобья до наступления ночи, – решительно вымолвила Да-Цзи. – Так что подождём и посмотрим.

– А если они найдут нужные ингредиенты? – уточнила Сяньян.

– Тогда нападём. И я убью его.

– Убьёте его? – от удивления Сяньян забыла про напускную робость. Раньше Да-Цзи никогда заранее не планировала именно убить кого-либо: это же так вульгарно, да и хлопотно. Обычно она просто наносила смертельный удар, какое-нибудь пагубное увечье – и жертва умирала сама.

– Да Лю Тин-Пиня, конечно! – нетерпеливо воскликнула Да-Цзи, неверно истолковав замешательство Сяньян. – Вместе с его дур-рацким мечом! Всё он виноват! Девчонка давно бы лежала на дне морском, если бы не этот болван!

До чего же старательно Да-Цзи отрицает её заслуги, подумалось Сяньян. Ведь именно девчонка крушила препоны, которые ставила путникам Да-Цзи – а та упорно винила во всём Лю Тин-Пиня. И это притом, что он вообще-то Бессмертный – ну или когда-то им был, – а девчонка – из простого земного люда, хотя и не такая простая, как Да-Цзи могла ожидать.

Но когда Сяньян подняла глаза на Да-Цзи, она увидела перекошенное от злобы лицо и стиснутые в гневе зубы. И Сяньян поняла, что сейчас в душе её хозяйки полыхает такая ярость, какая способна застить любые доводы разума. Больше дело не сводилось к мести за её преданного воздыхателя, императора Чжоу. Теперь унижена была сама Да-Цзи: ей оказывали серьёзное сопротивление, над ней одерживали верх, – а такого она потерпеть не могла. Ярость глубоко уязвлённого самолюбия затмевала в ней любые чувства, тем более какие-то прежние страстишки, вызванные мимолётной симпатией.

Даже обернувшись птицей, Да-Цзи умудрилась не расплескать ни капли своего гнева. Она приняла облик орла, и то и дело хищно клацала своим острым загнутым клювом, как будто грозилась заглотить солнце. Заметив, что ястреб за ней не поспевает, она обернулась и издала такой хлёсткий, визгливый клёкот, что Сяньян показалось, будто звук полоснул небо острым лезвием. Ястреб с силой взмахнул крыльями и нагнал орла. Однако долгий полёт над бескрайним океаном явно начинал сказываться усталостью, и ястреб продолжал время от времени отставать.

В конце концов вдали показалась гора Куньлунь, выступавшая островком из морской глади. Сяньян знала, что там, на горе, её ждут великолепные красоты, но это мало её утешало – она давно стала безразлична ко всему внешне прекрасному.

Так что сейчас она предпочла не сводить глаз с орла. Тот уже закружил над островом, постепенно снижаясь поближе к дворцу, пока не высмотрел то, что хотел. Сад. Орёл устремился вниз, ястреб вслед за ним. Когда их крылья уже готовы были коснуться верхушек деревьев, обе птицы вдруг начали уменьшаться в размере. Они словно съёжились на глазах, перья и клювы растаяли в воздухе, а крылья истончились и усохли. Если кто-либо из зорких Бессмертных и успел заметить в небе две хищные птицы, то обязательно подумал, что они ему померещились, потому что так внезапно исчезнуть они никуда не могли. А заметить двух крохотных пчёлок на цветущем кусту в глубине сада не мог бы и самый зоркий Бессмертный.

Но в отличие от прочих пчёл в саду, которые деловито крутились то у одного цветка, то у другого, две новенькие спокойно уселись в крупных лиловых бутонах и приготовились ждать. «Интересно, она придёт сюда?» – подумалось Сяньян. Она – та, чьё имя Да-Цзи никогда даже не произносила вслух. Мулан.

Придёт ли Мулан сюда?

Глава 57

Сад Великолепия

Стражи подвели Мулан с Кроликом на руках и Лю Тин-Пиня к вратам сада – очередной нефритовой арке, увенчанной изогнутой крышей с золотой черепицей. Судя по всему, сад был целиком огорожен: в обе стороны от арочного прохода простиралась массивная кирпичная стена.

– Итак, мы внутри! – радостно воскликнул Лю Тин-Пинь. С тех пор как Матушка-Владычица, по сути, негласно даровала ему своё прощение, он находился в весьма приподнятом настроении и практически влетел в ворота сада.

Они миновали небольшую открытую площадку, выложенную блестящей мозаикой из отёсанного до глянца круглого светлого булыжника... Ан нет, не булыжника. Мулан вдруг почувствовала, что камни как будто мягко поглаживают её ступни при ходьбе и, присмотревшись повнимательнее, поняла, что это жемчужины. Серебристо-бледные перлы чередовались с кремово-молочными, образуя на полу площадки затейливый цветочный узор.

Но когда девочка подняла голову, у неё перехватило дыхание. Потому что через следующие, лунные ворота – портал ровной круглой формы, ведущий вглубь самого Сада, ей впервые удалось ухватить одним глазком маленький кусочек тех райских кущ, что ждали её впереди. В идеально круглой раме декоративного проёма виднелся зелёный пруд, окружённый валунами пёстрой яшмы, а над его водами склонились нежные ивы. От широких листьев, покойно лежащих на нефритовой воде, устремлялись к небу роскошные цветки лотоса – словно падающие звёзды, что проносятся сквозь изумрудные и гранатовые облака – только снизу вверх. Мягкую зелень усеяли блёстки ярких цветочков, будто кто-то рассыпал вокруг пруда пригоршню драгоценных камней, а на ветвях обступивших прудик деревьев красовались разноцветные птицы с широкими сказочными хвостами. Владения Матушки-Владычицы были воистину Садом Великолепия.