Эдуард Веркин - Большая книга искателей приключений
– Это вопросы терминологии, – отмахнулся я. – Питер увидел этот бардак… то есть беспорядок. И решил, что лучшего места для временного пристанища футляра с Элвисом не найти. И, когда я отлучился на кухню за шпротами, а ты прибежала ко мне, он спрятал футляр за комод, здраво рассудив, что уборки в ближайшее время не будет. И пока мы как бешеные носились по всему городу в поисках Элвиса Тридцать Восьмого, он преспокойненько лежал за комодом у меня дома. Конечно, пришлось тут немного порыть…
Я оглядел милую моему сердцу комнату.
– Вообще-то, Антонина, я человек выдающийся, – сказал я. – Я спас Элвиса.
– Крысу, – уточнила Тоска.
– Ну, пройдут годы, и кто будет помнить, что спасенный мной Элвис всего лишь крыса? Никто.
– Слушай, Куропяткин, а с чего это Питер решил к нам обратиться? Ну, по поводу крысы?
– А это он решил? Или ты ему по ушам проехалась?
Тоска замолчала. Значит, я угадал. Надо было сказать еще кое-что язвительное, но потом гуманистические идеалы во мне взяли верх над мелкой мстительностью.
– Это старый прием, – сказал я. – Когда похититель, чтобы отвести от себя подозрения, сам активно включается в поиски. Есть даже правило – на тех, у кого железное алиби, и следует обращать особое внимание.
– А Элвис? Ты его все-таки сам отыскал или он пищать начал?
– Элвис сладко спал в своем контейнере. И нашел я его только с помощью логики, ничего он не пищал. Я же говорил – Питер скорее всего всадил ему снотворного, вот и все. А вообще знаешь что?
– Что?
– Книга.
– Какая книга?
– Ну, про меня. Ты же собиралась книгу писать.
– Собиралась. И, может быть, даже пишу. Но с чего ты вдруг решил, что это книга про тебя? А может, про Буханкина…
– Тише! – громко прошептал я. – Не упоминай его имени! А то появится!
Тоска замолчала, налила квасу себе, стала пить.
– Жалко их всех… природозащитников. Какие-то убогие…
– Жалко, – согласился я. – Но страдающий народ Гватемалы мне жалко еще больше.
Тоска поперхнулась.
– А знаешь, что я сейчас сделаю? – спросил я.
Тоска помотала головой.
– Я постараюсь забыть про Элвиса.
– И я тоже, – согласилась Тоска. – Постараюсь.
– А вообще я оказал большую услугу конгрессмену из Оклахомы. Так что в случае чего Шестой американский флот полностью к моим услугам. Знаешь, я пожалуй вызову крейсер…
Тоска сделала телевизор погромче.
Я не стал спорить, на душе у меня было тихо и умиротворенно, к чему ненужные споры?
Ну, почти умиротворенно. Кое-что все-таки не давало мне покоя.
Я все думал про этот случай. Много. Я всегда думаю. Ну, задним числом. Сопоставляю. Нет, все, конечно, понятно, крысу похитил Пит, помогала ему в этом Короста. Другое меня волнует.
Снежок.
Меня волнует Снежок.
Собаки чувствуют след меньше суток. Самые-самые чуть больше.
На шарфике Элвиса Бенедиктовича никак не мог сохраниться запах Элвиса настоящего. А в бутылочке у Элвиса-крысы этот запах сохраниться вполне мог. Слезы – такая штука…
Почему тогда Снежок среагировал на Барабанщикова? Что именно он почуял? Было это что-то необычное или у Снежка просто сбился нюх?
А если нюх не сбился?
Если…
Я думаю. И идеи в мою голову приходят совсем удивительные.
Элвис. Элвису надоела слава. Элвису надоели маньяки, объявившие на него охоту. Ему грозила мафия. Ему грозило ЦРУ. Элвис опасался пришельцев. Он опасался уже всего.
И вот в один прекрасный день он решил исчезнуть. Туда, где его разыскивать никто не будет. Конечно, он не улетел на Марс, но в семьдесят седьмом году прошлого века Советский Союз был гораздо дальше любого Марса. Элвис инсценировал самоубийство и переправился в самую тихую страну во всем мире.
Где и благополучно проживает до сих пор, изображая из себя собственного поклонника.
Так вот.
Отличная версия. Красивая. И, что самое приятное, может быть правдой. Вполне.
Я повертел на пальце четки, закрыл глаза и стал представлять Оклахому.
Капкан на оборотня
Глава 1
Помощь широкого профиля
Жизнь проходит.
Жизнь проходит, грустно думал я, сидя на лавочке напротив увядающей клумбы. До сентября остается неделя. Последняя неделя каникул – самое страшное время в жизни. Начинаешь задумываться о том, что невозвратно закончилось. Что скоро в школу… Это так тяжело. Вспомнить иногда пройденный путь, бросить взгляд назад, в былое…
И вот в момент самых томительных раздумий ровно за правым ухом я услышал знакомый, полный нездорового оптимизма голос.
– Я так и знала, что застану тебя здесь.
Тоска, это была она. Нет, не в смысле, что на меня навалилась новая, очередная и усиленная порция хандры. Нет. Это была Тоска. Моя подружка Антонина.
Тоска появилась неожиданно. А я не чихнул три раза. Наверное, я только дома чихаю.
Вообще, первую минуту я даже не мог ничего ей сказать. Смотрел на нее с глупой улыбкой и чувствовал, как ко мне возвращается вера в жизнь.
– Видел бы ты себя со стороны! – Тоска плюхнулась рядом. – Великий и ужасный Куропяткин страдает на скамеечке в парке! Ожившая классика просто! С государем сделалась ползучая ипохондрия, да?
– Да уж… – невменяемо ответил я. – Ипохондрия…
– Завязывай с грустью! – Тоска толкнула меня локтем в бок. – Ну, давай, приходи в себя, хватит страдать. Потряси головой, это же помогает.
Я потряс головой – это на самом деле помогло.
– Как ты здесь оказалась? – придя в себя, спросил я. – Ты же должна быть в… – я не мог вспомнить названия населенного пункта, где Тоска собиралась провести конец лета. – В населенном пункте N… не помню, короче.
– Я позвонила твоим. Мама сказала, что ты двинул гулять. Гулять ты мог пойти или на реку, или в парк. Я решила начать с парка.
– Понятно…
– Куропяткин, ты это, давай собирайся, я ведь приехала за тобой, – безо всякого перехода сказала Тоска.
– За мной? Зачем за мной? – не понял я.
– Ты что, все мозги отпарил, пока меня не было? Ты забыл, что у нас с тобой дело? Агентство «КиТ»? «Куропяткин и Тоска». Дело есть.
Тоска с удивлением уставилась на меня.
– Нет, конечно, я ничего не забыл, – покачал головой я. – Я даже больше чем не забыл. Смотри.
Я засучил рукав на левой руке.
– Это что? – спросила Тоска как-то напряженно.
– Как что? Не видишь, что ли? Это косатка, он же кит-убийца. Посмотри на его зубы!
Тоска скептически промолчала.
– Понимаешь, – начал рассказывать я. – Лето выдалось каким-то… Скучным.
– Скучным?! А как же пираньи? А как же Элвис?
– Ну да, – согласился я, – ну да, пираньи, ну да, Элвис. Но все равно. Потом ты уехала и я в хандру впал, знаешь ли. Мои в Турцию собирались, но не срослось. Короче, грустно мне стало, ну я и это… Пошел в салон и велел, чтобы мне кита выкололи. Чем я хуже других?
– Ты что, дурак? – спросила Тоска голосом моей мамы.
И я даже понял, что она сейчас скажет. Она скажет: «А если бы другие с девятого этажа стали прыгать, ты бы тоже прыгнул?»
– А если бы все с девятого этажа стали прыгать, ты бы тоже прыгнул? – не подвела меня Тоска.
– Надо быть ближе к народу, – огрызнулся я. – А то некоторым свойственно замыкаться в башне из слоновой кости…
– Мой дядя работает в клинике, они все это удаляют, – Тоска ткнула в моего кита. – Я тебя запишу на прием, пока она не въелась по-хорошему.
– Тоска, Тоска, – улыбнулся я. – Не думаешь ли ты, что я дошел до того, что стал делать татуировки?
– Я не думаю, я вижу, – Тоска опять ткнула меня пальцем в плечо.
Я плюнул на ладонь и протер свой левый бицепс.
– Набор «Тату для всех», – сообщил я. – Универмаг за углом. Черепа, мертвецы, цепи разные. Вот и кит тоже оказался. Детям от восьми лет.
– А не сходит, – усмехнулась Тоска.
Я взглянул на свою татуировку. Она действительно не сходила. Видимо, краска была водостойкая.
– Плюнь ты, – попросил я Тоску.
– А чем моя слюна отличается?
– Наверняка ядовитая…
Тоска фыркнула, развернулась и двинулась к выходу из парка.
– Так что ты говорила о деле? – крикнул я ей вслед.
Конечно же, она вернулась.
Дело оказалось довольно обычным. Во всяком случае, так мне показалось на первый взгляд.
Надо было оказать помощь широкого профиля. Как всегда. Правда, в качестве нашего клиента на этот раз выступала баба Надя, родная бабушка Тони.
– Ну, что там стряслось? – спросил я у Тоски. – Только не говори, что у твоей бабушки взбесились патиссоны.
– Патиссоны не взбесились. Их бабушка вообще не выращивает, тут другое…
Тоска принялась рассказывать.
Деревня, в которой в августе отдыхала Тоска, располагалась рядом с небольшой речушкой. И деревня и речушка носили общее довольно прозаическое название Сорняки…
– Ну да, – я хлопнул себя по лбу, – точно, Сорняки. У меня же что-то мусорное в голове вертелось…
– У тебя там мусорная карусель, – съязвила Тоска и продолжила свой рассказ.
