Эмиль Офин - Формула ЧЧ
Женщина с зонтиком под мышкой охотно вмешалась в разговор:
— Может, он пьяный? Вечно они пьяные ездят. Вот и доездился. На ребенка свалить легко. Проверить надо!
— Товарищи, — тихо сказал шофер, — мне от машины не положено отходить. Кто-нибудь позвоните в автоинспекцию, пожалуйста.
Вскоре раздался треск мотора. Подъехал мотоцикл — синий с красным. Офицер милиции — суровый, с глубоким шрамом на неприветливом лице — слез с седла. Вначале он осмотрел следы, оставленные колесами «пикапа» на асфальте, потом подошел к водителю и приложил руку к козырьку своей фуражки.
— Инспектор ГАИ, старший техник-лейтенант Щепкин. — Он скользнул взглядом по перевязке на руке шофера; теперь сквозь бинт уже проступило бурое пятно. — Медицинская помощь требуется?
— Да нет… Вот девочка, спасибо, перевязала. — Шофер, не дожидаясь приказания, протянул свои документы. Пальцы его дрожали.
Щепкин посмотрел в путевой лист, раскрыл водительское удостоверение.
— Стаж порядочный — пять лет. Как же это получилось, товарищ Курочкин? Рулевое отказало, что ли?
— Нет. Машина, хотя и старенькая, но была в порядке. Тут школьник один неожиданно забежал прямо под колеса. Тормозить было поздно, вот свернул…
Щепкин убрал документы в планшет и занялся осмотром «пикапа»; присел на корточки, потрогал поперечную тягу рулевого управления, потом несколько раз сильно качнул штурвалом, нажал тормозную педаль. Возле педалей лежала смятая картонная коробка, рядом валялась кукла. Щепкин поднял её. Кукла жалобно пискнула «ма-ма» и закатила глаза.
Шофер сказал виновато:
— Дочке сегодня четыре года. Вот подарок вез… Люди, стоявшие вокруг, переглянулись. Женщина с зонтиком смутилась. Сказала в сердцах:
— Сопляк несчастный! Чему их только в школе учат?..
— Граждане, кто его видел, того мальчишку? Кто был здесь в момент происшествия? — спросил Щепкин. Он достал из планшета блокнот и приготовился записывать.
Но никто не откликнулся. Люди вопросительно смотрели друг на друга, толпа поредела.
— Я видел!
Щепкин обернулся.
Поодаль стоял коренастый подросток. Он заметно волновался. Щепкин оглядел его внимательно, прищурился.
— А уж не ты ли сам и перебежал дорогу этому «пикапу»?
Подросток вспыхнул, сжал кулаки, пригнул остриженную под короткий бобрик голову, словно собирался вызвать инспектора на бокс.
Тут вмешалась девочка, которая давеча делала шоферу перевязку. Её круглые щеки так и горели.
— И я все видела. — Она ткнула пальцем в мальчика с быстрыми, живыми глазами. — И вот Симка тоже… А Игорь не станет врать! Он начальник нашего пионерского форпоста. Ведь это он позвонил вам в автоинспекцию.
— Начальник форпоста? — переспросил Щепкин. — Постойте… Это уж не тот ли знаменитый форпост Зоркий, который прошлой осенью организовал наш лейтенант милиции Петров?
— Да! Он самый! — ответили в один голос пионеры и радостно переглянулись. — А вы знаете лейтенанта Петрова?
— Это Ивана-то Сергеевича? Конечно, знаю. И про ваш форпост слышал много хорошего. — Щепкин положил руку на плечо Игоря. — Твоя фамилия Соломин?
— Да.
— Значит, это ты звонил к нам в ГАИ, сообщил про аварию?
— Да, я позвонил. Вон автомат, в булочной.
— Спасибо, товарищ Соломин, — сказал Щепкин и поднес руку к козырьку. — Ну, а теперь, ребята, кто из вас может потолковей рассказать, как было дело?
Конечно, вызвался Симка. Он скосил свои быстрые глаза на безучастно стоявшего в стороне шофера и принялся рассказывать подробно, с важностью.
— Значит, так. Идем мы с работы. Наш восьмой «в» работает в мастерских Энергостроя, здесь на набережной, два раза в неделю. На сварщиков учимся…
— Ладно тебе, — перебила Нина, — расхвастался!
Говори дело.
— А ты не суйся! Я же даю показания! — огрызнулся Симка. — Значит, так… Идем мы с работы: я, вот она и Игорь. А ещё за нами Климка увязался…
— Кто это — Климка?
— Клим Горелов — это тоже наш форпостовец. — опять вмешалась Нина. — Только он ещё в четвертом «б» учится. Но мы его все равно приняли. У него особые заслуги…
— Ига, я больше не буду давать показания. Чего она все время перебивает?
— Не беда, — сказал Щепкин, сдерживая улыбку. — Продолжай.
— Значит, так… Я его сразу заметил, того пацана: волосы у него рыжие. Идет по тротуару и читает книжку, на всех наталкивается. И вдруг — он раз! — через дорогу. А машина — раз!..
— Что ж вы, форпостовцы, не задержали рыжего?
— Мы его сначала не видели, — сказал Игорь.
— Это Симка все замечает. Он ведь поэт, — гордо вставила Нина.
На этот раз Симка не стал её одергивать.
— Мы испугались за шофера. Побежали к нему, чтобы оказать первую помощь, — пояснил он солидно.
— А нарушителя упустили. — Щепкин вздохнул. Помолчал. — Понимаете, если бы удалось доказать, что виновником аварии является этот рыжий нарушитель, тогда бы автохозяйство взыскало стоимость ремонта машины с его родителей. А так придется платить шоферу.
Ребята оглянулись на шофера. Он стоял, облокотившись на парапет набережной, и грустно смотрел в воду.
— Товарищ старший лейтенант, — сказал он, — разрешите мне пойти позвонить в гараж, вызвать техпомощь?
— Разрешаю, товарищ Курочкин.
Шофер ушел. Нина взяла с сиденья «пикапа» куклу, смахнула пыль с её нарядного платья, подобрала с земли мятую коробку и начала выправлять её.
Симка нахохлился. Выражение важности исчезло с его лица. Он смотрел вдаль на освещенную солнцем гладь реки, на причал, где краны разгружали баржи с бревнами и щебенкой; откуда доносились веселые возгласы стропалей: «Вира-а! Вира помалу…»
Глаза у Симки сделались какими-то задумчивыми. Неожиданно он забормотал:
Над рекою чайки кружат на просторе,
На причалах весело, работа кипит,
А у шофера Курочкина такое горе!
И во всем виноват этот рыжий паразит…
Игорь нахмурился, пригнул по-боксерски стриженую голову.
— Мы его найдем, — твердо сказал он. — Видите, Клим куда-то исчез. Ручаюсь, что он погнался за нарушителем.
— Так ведь ваш Клим — маленький. Сами говорите, ещё в четвертом учится. Что он может сделать с большим мальчиком?
— Выследить! — горячо воскликнул Симка. — Знаете какой он следопыт! Он однажды сфотографировал опасного преступника в клетчатой кепке. Эта Клетчатая Кепка учила ребят воровать… А ещё выследил браконьера. Тот приехал в лес на собственной машине и глушил там в озере рыбу!
Щепкин вдруг заинтересовался.
— Где это было?
— В Лесной Республике. Так называется пионерлагерь. Клим был там прошлым летом, — сказала Нинка и добавила с гордостью: — Браконьер хотел уехать, а Клим лег перед машиной поперек дороги. Не испугался…
— А другой мальчик в это время привел автоинспектора, — подсказал Щепкин.
Ребята так и разинули рты.
— Да!.. Откуда вы знаете?
— Уж я-то знаю, — усмехнулся Щепкин и хотел сказать ещё что-то, но в это время раздался звонкий мальчишеский голос:
— И я знаю! Я вас сразу узнал!
Из-под кузова «пикапа» вылез на четвереньках Клим — загорелый худышка с большими голубыми глазами и светлыми вихрами.
— А я на всякий случай замаскировался, а вы даже не заметили. А я весь разговор слышал! — Он радостно оглядел Щепкина. — Ого! У вас теперь три звездочки. Значит, вы уже перешли в старшие лейтенанты?
— А ты переходишь в пятый «б»? Поздравляю. — Щепкин засмеялся и протянул Климу большую крепкую руку. — Ну, здравствуй, рядовой Лесной Республики, гроза браконьеров. Давненько мы с тобой не видались.
Удивленные ребята молчали. А Клим потянулся к значку на кителе Щепкина.
— Что это?
— «Турист СССР», не видишь, что ли? — воскликнул Симка. — Вы мастер спорта по туризму? Правда, товарищ старший лейтенант?
— Правда.
Симка, Игорь и Нина поглядывали на Щепкина с уважением, а на Клима с завистью: такого друга имеет!
Игорь вдруг спохватился:
— А как же с рыжим? Ты догнал его?
Клим шмыгнул носом, переступил с ноги на ногу.
— Не сердись, Игорь… У него ноги очень длинные. Бегает, как все равно стометровку берет. Оглянулся, увидел, что я за ним гонюсь, и припустил. Через мост перебежал, на другую набережную свернул, а там все дворы проходные…
Игорь закусил губу, виновато глянул на Щепкина. Но тут Клим вынул из кармана смятую бумажку.
— Вот — кусок странички из книжки. Рыжий обронил, а я поднял.
— Молодец, Клим! — сказала Нина.
— Я же говорил! — сказал Симка.
— Погодите радоваться, — рассудительно сказал Игорь. — Он разгладил бумажку. — Какая-то четверть странички; здесь же ничего нет. Немного текста и номер — сто двадцать один.
