Робин ЛаФевер - Теодосия и жезл Осириса
Итак, я распылила «Волшебный вечер» по холлу, и теперь можно было начинать.
По Нектанебусу, для поимки злого духа я могла воспользоваться либо сетями для ловли птиц, либо веревочными петлями. Две подходящие сети в музее имелись, но у папы наверняка возникнет слишком много вопросов, если он увидит их висящими в холле.
Петли менее заметны, да и объяснить их появление достаточно легко – можно сказать, что идет какой-то мелкий ремонт.
Но как подвесить петли в углах под потолком, вот вопрос! Сделать это с пола мне не хватит роста (он у меня нормальный для одиннадцатилетней девочки), а тащить сюда тяжеленную стремянку мне не по силам.
Не говоря уже о том, сколько при этом будет шума-грохота.
И тогда я решила оставить веревочные петли прямо на полу, а для того чтобы ловушки выглядели еще привлекательнее, положить в них лакомство для злых духов – лакричные леденцы. Не знаю ничего, что на вкус было бы отвратительнее лакрицы! Если кто-то скажет вам, что любит леденцы с лакрицей, у этого человека явно не все в порядке с головой. Но египтяне утверждали, что в мире демонов и духов все вверх тормашками, все шиворот-навыворот, и то, что для нас сладкое, – для них горькое, а что кажется нам отравой, они считают лакомством.
И, кроме того, когда еще найдешь более подходящий случай избавиться от этой вонючей дряни, которую подарила мне на Рождество бабушка Трокмортон?
Итак, я положила внутрь каждой петли леденцы с лакрицей и по кусочку воска. Если воск почернеет, я буду знать, что рассерженный или проклятый дух попал в эту петлю.
– О боже! – раздался позади меня папин голос, и я буквально подскочила от неожиданности. – Чем это тут так воняет?
Вообще-то это была смесь «Волшебного вечера» с лакричными леденцами, но вслух я удивленно спросила:
– О чем ты, папа? Я ничего не чувствую.
(Должна признаться, что хранить сразу столько секретов, сколько их выпало на мою долю, – ужасно трудная задача. Мне не нравится, что из-за этого приходится все время лебезить, увиливать, лгать. А ведь я не лгунья. Ну, почти, во всяком случае. А еще нужно все время следить за тем, чтобы не заговорить со взрослыми о магии. В лучшем случае, они тебя не поймут или не станут слушать. В худшем – задумаются о твоем здоровье, и все это может закончиться либо санаторием для нервнобольных, либо ссылкой в закрытую школу где-нибудь на краю географии. Нет, честно, взрослые сами виноваты в том, что я не могу довериться им!)
– А ты сама что здесь делаешь? – спросил папа. – Ты давно уже должна быть в постели.
– Да, я знаю. Я как раз шла пожелать доброй ночи тебе и маме.
– Ну, ладно, ладно, тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи, папа.
И я скоренько улепетнула, но не спать, конечно, а искать Стилтона. Пришло время выпускать нашу мумию на волю.
Глава двадцать четвертая
Тетли отправляется в путь
Я долго и упорно размышляла, какую из мумий мне послать, и в конечном итоге пришла к выводу, что выбор может быть только один – Тетли. Ну не могла я, просто не могла осквернить одну из настоящих мумий, послав ее скитаться по ночному Лондону. А Тетли совсем недавно сам был одним из Змей Хаоса, поэтому можно считать, что я даже делаю ему добро – отпускаю к своим.
– Зачем мы идем в подвал? – спросил Стилтон.
– Я не хочу выпускать на улицу древнюю мумию и решила использовать фальшивую мумию Чадли, а она здесь, внизу.
– Значит, хотите пустить по Лондону мумию англичанина? – спросил слегка шокированный Стилтон.
– Не совсем так. Тетли, из которого сделана мумия, в свое время работал с теми людьми. Вот почему мне кажется, что отправить его будет правильнее, чем, скажем, мумию царского писца эпохи Средней династии.
Я начала спускаться по ступенькам, удивляясь тому, как хорошо себя чувствуешь в подвале, когда рядом с тобой есть другой человек. Сойдя с последней ступеньки, я прислушалась. Никаких звуков, никакого движения. Отлично.
– Эй, а что здесь делает пальто Вимса? – спросил Стилтон, нарушая своим голосом тишину подвала. – Он обыскался его. И вони напустил из-за него, будь здоров.
– О, простите. Я взяла его, потому что мне было холодно. Перепутала с папиным пальто, – мне не хотелось рассказывать Стилтону о статуе Анубиса. Чем больше я узнавала о Троули и его организации, тем меньше мне хотелось чем-нибудь делиться с ними. – Пойдемте. Тетли там, у стены.
Тетли в своем нижнем белье действительно стоял на том самом месте, где я его оставила.
– Но как вы заставите его двигаться? – спросил Стилтон.
Я глубоко вдохнула и отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть в лицо Тетли.
– Сняв вот это, – я сдернула амулет «Кровь Исиды» с тощей голой груди Тетли. Воздух колыхнулся так, словно поблизости обрушилась невидимая стена.
– Что это? – взволнованно спросил Стилтон.
– Это означает, что защита снята.
Тетли медленно повернул голову на звук моего голоса. У меня пересохло во рту.
– Похоже, получилось, – сказал Стилтон.
Я ничего не ответила, продолжая внимательно следить за мумией, которую при жизни звали Тетли. Она отделилась от стены и сделала шаг вперед. Я крепче сжала рукой висевшие у меня на шее амулеты. Тетли сделал еще один шаг, еще… Я быстро посторонилась, чтобы не преграждать ему дорогу к лестнице. Тетли прошел мимо меня и Стилтона, окинув нас пустым стеклянным взглядом.
– Иди, – прошептала я. – Жезл зовет тебя.
Тетли подошел к лестнице и начал, не сгибая ног, взбираться по ступеням. Дойдя примерно до середины лестницы, он обернулся и посмотрел на меня. У меня по коже пробежали мурашки. Я поняла, что Тетли просит открыть ему дверь, и бросилась за ним вдогонку.
– Пойдемте, – сказала я Стилтону.
– Иду, – ответил он. – Только захвачу пальто Вимса. Может быть, получив его назад, он немного поутихнет.
Когда мы выбрались наружу, возникла еще одна сложность. Тетли хотел выйти из музея через главный вход, и мне пришлось тычками – довольно бесцеремонно, признаюсь, – перенаправить его к западному входу.
Когда мы приблизились к боковой двери, я забежала вперед и открыла ее. Не задерживаясь ни на секунду, Тетли шагнул за порог и пошел в ночь.
– Завтра утром я сразу же явлюсь к вам с докладом, – восхищенно произнес стоявший рядом со мной Стилтон.
– Отлично! Только будьте осторожны, пожалуйста. И не пытайтесь остановить Тетли или развернуть его в другую сторону.
– Ни в коем случае. Доброй ночи.
С этими словами он покинул музей и двинулся следом за Тетли. Из тени появились еще трое скорпионов и присоединились к Стилтону. Я закрыла дверь, надеясь, что все получится. Если нет, просто не знаю, что тогда делать.
Погруженная в свои мысли, я почти прошла мимо кабинета Стилтона и лишь в последний момент заметила выбивающуюся из-под двери полоску света. Странно. Или он просто забыл погасить лампу?
Я остановилась, повернулась и открыла дверь.
Сидевший за столом Стилтона Фагенбуш вскочил на ноги. Он рылся в ящиках!
– Что вы здесь делаете? – спросил Фагенбуш.
– Я? Лучше скажите, что вы тут делаете!
– Я здесь по музейным делам, – поспешно ответил он.
Так я ему и поверила!
– Музейные дела заставляют вас рыться в ящиках чужого письменного стола?
– Не ваше дело, – покосился на меня Фагенбуш. – Но если вам так уж интересно… Стилтон взял у меня документ, который должен был сегодня же вернуть мне. Он ушел, не возвратив его, и я надеялся, что найду этот документ здесь.
Я прищурилась. Звучит правдоподобно, но такие истории я и сама сочинять умею. А Фагенбушу не верю ни на грош. Завтра первым делом расспрошу обо всем Стилтона.
– Правда, – нарочито растягивая слова, сказал Фагенбуш, – в этом кавардаке я, похоже, ничего не найду. Придется подождать до утра.
Фагенбуш вышел из-за стола и направился к двери.
– Вы идете? – спросил он.
– Разумеется, – ответила я, выключая свет. Выйдя вслед за Фагенбушем в коридор, я плотно прикрыла дверь кабинета Стилтона и с невинным видом предложила: – Вы можете выйти через главный вход, так удобнее.
– Ага, и нарваться на случайный выстрел из дробовика вашего папаши? Нет уж, спасибо за совет.
Проклятье. Он что, видит меня насквозь, что ли?
Глава двадцать пятая
Если дать гувернантке веревку…
На следующий день я встала очень рано, а точнее будет сказать, вовсе не спала. Всю ночь я проворочалась, думая о своих проблемах. Если честно, я даже была рада, что пришло время вставать.
Выбравшись из своего саркофага, я сразу же отправилась в холл. Папа громко храпел, привалившись к стене в опасной близости от одной из моих петель.
Оставив ее напоследок, я проверила для начала петли в ближнем к главному выходу углу холла. Здесь воск остался белым, это означало, что в эту петлю злой дух не попался. Я сунула воск в карман своего передника, запихнула петлю за пьедестал, на котором был установлен бюст Нефертити, и поспешила ко второй петле, лежавшей в углу возле больших окон на фасаде музея.
