Валентин Гноевой - Гучок
– Замучили бедное животное! Бедненький… Надо быть добрым! – требовательно крикнула мама из кухни, насыпая новую порцию кошачьего корма.
Гучку оставалось надеяться на амнистию. «Без мультиков неделю прожить можно, игрушками буду играться», думал он, убирая в детской. Был у него и двухнедельный запас конфет, разделенный на три части и спрятанный, на всякий случай, в трех разных местах. Поэтому перспектива остаться без сладкого его не пугала. Но, как играться без Гоши и Кеши, он придумать не мог. Наказание было страшным и нелогичным.
– Мама, а почему нельзя играться с Гошей и Кешей? Они, ведь, просто спали в детской и ничего не трогали в гостиной, – попытался восстановить справедливость Гучок.
– Потому что тебе слишком уж весело с ними, – категорично ответила мама. – Ничего не случится, если я пару недель от них отдохну. Порядка в доме будет больше!
Сбитый с толку логикой такого решения, Гучок поплелся дальше восстанавливать мамин порядок. Через некоторое время в детскую заглянула мама.
– Вот теперь тебя люблю я, – удовлетворенно сказала она, оглядев комнату. – А сейчас иди чистить зубы и спать.
«Почему она любит меня только иногда, когда я сделаю то, что ей нравится или то, что она сказала сделать?», недоумевал Гучок. «А я люблю маму всегда. Даже, когда она меня не любит».
Так хорошо начавшийся день игр, забав и развлечений заканчивался скучно и неинтересно, то есть наведением порядка и расставанием с любимыми друзьями. Кеша и Гоша были уложены в коробку, которую папа засунул на самую верхнюю полку в гардеробной.
Наступила ночь. В квартиру заглянула тёмно-чёрная тишина. Она заполнила собой самые дальние её уголки и осталась ночевать. Все легли спать. Но спали не все. Лягушонок и дракоша лежали в коробке и раздумывали над тем, чем они провинились.
– Ты маминой помадой нигде не рисовал? – спросил Кеша.
– Нигде-е. Только на ковролине в спальне. И на стенке в прихожей. А, так, больше нигде.
– А ты сгущенку папе в туфли на наливал? – переспросил Гоша.
– Не-а, – протянул дракоша. – Только в один… туфель… накапал… три раза.
– А-а, помню, – кивнул лягушонок. – Но ты же потом все вытер!
– Конечно, вытер! Папиным галстуком. Всё аккуратно…
– А, может, мама съела ту пластилиновую конфету, которую ты завернул в фантик и положил в вазочку?
– Точно нет, – заверил его дракоша. – Я сам видел, как её папа съел.
– Ну, тогда я ничего не понимаю!
Некоторое время они молчали, продолжая обдумывать причину своего заточения.
– Мне кажется, что мама нас боится, – проговорил через некоторое время Гоша.
Дракоша вытаращился на него.
– Вернее, она боится, что Гучку с нами хорошо больше, чем с ней, – продолжил лягушонок. – Боится, что он любит нас больше, чем ее.
– Ревнует? – со знанием дела уточнил Кеша.
– Ну, да, – ответил Гоша и, немного подумав, добавил – А ещё я думаю, что самые лучшие родители это игрушки.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Кеша, явно не ожидавший такого хода мыслей от своего друга. – А, если серьёзно?
– А ты сам подумай. Что родители чаще всего дарят своим детям на дни рожденья, на праздники всякие? Правильно. Не конфеты и букеты, а игрушки. А всё почему?
– Всё почему? – как эхо отозвался Кеша.
– Всё потому, что мы лучше воспитываем их детей, чем они! Вот, смотри. Мы всегда вместе с Гучком. Мы с ним играем, – лягушонок стал загибать пальцы на лапках у дракоши, – смотрим мультики, кушаем наперегонки, вместе засыпаем, ходим в туалет, обрисовываем стены, вымазываемся в краске, швыряемся подушками, рассказываем всякие истории. А, еще, мы его никогда не ругаем, всегда веселим и придумываем разные интересные придумки. Всё! Пальцы закончились два раза! – объявил он, поглядев на свои лапы.
– Значит, мы лучше родителей! – сделал свой вывод дракоша. Получается, что родители, покупая нас, отдают нам на воспитание своих детей, – продолжал рассуждать он. Только, вот, чего я не понимаю. Мы с тобой прирожденные воспитатели. Я даже как-то читал книжку доктора Комаровского. Один раз.
– Читал! – насмешливо произнёс Гоша. – Небось, картинки смотрел.
– Не умничай. Так вот. Я не пойму, как игрушечный пистолет может воспитать ребенка? Или, как может воспитывать ветролет на радиправлении, который Гучку подарил его папа.
– Да не ветролет, а вертолет. На радиоуправлении, – поправил дракошу лягушонок.
– Не важно. Важно то, что Гучок поломал его через три минуты, а рассерженный папа сказал какие-то слова, которые я раньше не слышал. Ну, и зачем нужно было дарить этот ветролет? Что он воспитывает в ребёнке?
– Может быть, папа сам хотел поиграться. А самому себе купить детский вертолетик ему было стыдно. Поэтому он как-бы подарил его Гучку, а сам поиграть не успел, – предположил Гоша.
– А-а-а. Так это он себе подарил? А, он, что, себя хотел воспитать? Получается, он такой большой и невоспитанный?
– Не знаю. Но, судя по тому, что папа каждый день играет на компьютере, он в детстве не наигрался.
Они немного помолчали, что-то соображая.
– Это что же получается? Родители покупают игрушки для себя?! – ошеломленно произнес дракоша.
– Наверное, не все. Вряд ли мама купила меня для себя.
– А, может, в детстве у нее не было лягушонка. Вот ты ей и приглянулся.
– Я себе представляю, как мама играется с лягушонком в детской! – расхохотался лягушонок. – Или охотится вместе со мной на кота!
После того, как Гоша вдоволь нахохотался, дракоша сказал:
– Я понял. Родители, даря детям игрушки, думают «Ф-у-у-х! Ну, все. Я игрушку подарил, а теперь дай мне спокойно сходить с друзьями на пиво, посмотреть футбол или кривлялити-шоу, или потрещать по телефону с подружкой».
– Точно! Мол, на́ тебе игрушку и дай мне поиграться моей.
Ошеломленные таким открытием, друзья некоторое время молчали. Но в голове у лягушонка снова произошла какая-то сложная биохимическая реакция, и он продолжил:
– Слушай, вот, если мы с тобой что-нибудь развиваем в Гучке, тогда зачем нужны родители?
– Наверное, чтобы покупать нас.
– А, если они нас уже купили, значит, они сами уже не нужны?
Лягушонок изобразил задумчивое выражение лица.
– Нет, зачем-то они все-таки нужны. Надо выяснить.
Тут морда лягушонка приняла испуганно-озабоченный вид:
– Слушай! Родители, ведь, не знают, что уже купили самых лучших развивательных воспитателей, таких как мы с тобой!
– Значит, нужно им об этом сказать!
– Это проще сказать стиральной машинке, чем им. Ты забыл, что они уже взрослые.
– Ну, тогда написать записку! – предложил Кеша.
– А ты, что, писать умеешь? – удивился лягушонок.
– Нет. Я думал, ты умеешь.
– Я ещё финскую польку танцевать не умею, – съехидничал Гоша.
– Это ты к чему сказал? – не понял дракоша.
– На всякий случай. Чтобы ты не думал, что я и это умею.
– О! – подскочил на месте дракоша и стукнулся головой об крышку коробки. – У меня идея!
Лягушонок посмотрел на крышку:
– Тебе бы ещё парочку идей и крышку снесет.
– Слушай! А, что, если родителям об этом из телевизора сказать. Они, ведь, каждый вечер его смотрят.
– А как ты попадешь в телевизор?
– Через розетку.
Гоша так расхохотался, что чуть не опрокинул коробку.
– Чего ты смеешься? Думаешь, не получится?
Лягушонок только замахал на него лапами, не переставая заразительно смеяться. Не долго думая, Дракоша тоже к нему присоединился. От их хохота коробка раскачивалась все сильнее, пока не упала с полки вниз. Из лежащей на полу коробки выпал бутерброд, похожий на дракона с намазанным на него лягушонком.
– Ты чего ко мне прилип, – спросил Кеша Гошу.
– Не знаю. Чего-то, вдруг, потянуло меня к тебе.
– Было бы здорово, – кряхтя произнёс дракоша, – если бы оно тебя ещё и оттянуло от меня.
Кое-как оторвавшись друг от друга, они выглянули из гардеробной. Кеша включил свет. В квартире была тишина. Все спали.
– Стой! – зашептал лягушонок. – Если папа увидит, что коробка лежит на полу, он поймет, что мы удрали. Надо её на место поставить.
– А как? Она, ведь, на самой верхней полке лежала.
– Давай, тащи сюда стулья. А я принесу книги.
– О! Возьми книжку «Приключения Гулливера», – попросил Кеша.
– Зачем? – удивился Гоша.
– Мне она очень нравится, – объяснил дракоша.
– А какая тебе разница, на чем стоять?
– Подожди. Ты же читать собрался.
