Эхуд Токатли - Дети острова Таршиш
— Где?
— Тебе все это привиделось!
Но Ашер настаивал, что в туннеле кто-то есть. Все его тело дрожало, когда он показывал в темный угол.
— Где? — улыбнулся Гилад.— Идем, посмотрим.
Ашер показал направление, и Гилад взял факел из рук Шмиля. Он подошел к указанному Ашером месту, недоверчиво улыбаясь. И вдруг ужасный вопль огласил пещеру. Все замерли.
— Нет! Не...т! — в испуге закричал Гилад.— Помогите! Ребята вгляделись в темный угол. В слабом свете факела они увидели на полу человеческий скелет!
Черные впадины на месте глаз, казалось, смотрели прямо на них. Большие зубы выдавались из белых скул, скалясь в жуткой улыбке.
Мальчишек охватил ужас. Гилад бросился бежать в сторону выхода и пулей вылетел наружу. Его друзья стремительно ринулись наверх, бросая по дороге все, что было у них в руках, и только отбежав далеко от ужасного туннеля, остановились и посмотрели друг на друга. По бледным лицам струился холодный пот. Сердца отчаянно бились от страха и безумного бега.
— Я лично возвращаюсь в лагерь,— едва выдавил из себя Гилад, дрожа всем телом.
— И я тоже,— прошептал Ашер.
Все пятеро молча бежали к лагерю. Когда они подошли к лагуне, Гилад умылся морской водой, а Дани зарылся головой в одеяло, стараясь успокоиться.
— Что с вами опять стряслось? — спросил Нафтали, удивленный поведением своих товарищей.
Рон рассказал про их приключения.
— Хорошо, что я сегодня ловил рыбу,— пробормотал Шалом,— я бы потерял сознание от страха, если бы очутился там...
— Я тоже...— прошептал Нафтали.— Это был настоящий скелет?
— Самый настоящий,— проговорил Рон хриплым голосом,— мы даже нашли его вещи...
— И нож, которым он пользовался...— Рон не знал, как закончить свой рассказ.
Все замолчали. Они долго старались побороть свой страх и только к вечеру смогли снова начать обсуждать события в туннеле. Сев у огня, они попытались понять, кем мог быть мертвый человек. Гилад предположил, что именно он и спрятал сундук в пещере. Может быть, он выкопал себе и этот туннель, чтобы укрыться от опасностей, врагов и диких зверей?
Но как он умер? Не от ржавого ли ножа, который они нашли рядом в ним? Может быть, его убили? Или он покончил жизнь самоубийством?
Каковы бы ни были ответы на эти вопросы, мысли о таинственном обитателе острова, лежавшем в туннеле, заставили их глубоко задуматься. Неужели это судьба всех, кто попадает на этот остров? Смогут ли они когда-нибудь выбраться отсюда живыми?
В ту ночь всех преследовали кошмарные сны. Скелет, широко открыв глаза, обнажив зубы, гремя костями, бежал за ними, загоняя мальчишек все глубже и глубже под землю. Кошмары не давали им покоя. Утром они проснулись усталыми, взвинченными и в скверном настроении. Только Дани удалось побороть страх. Он стал настаивать, чтобы снова пойти на северный берег, принести оттуда камни и закончить сигнал на вершине горы.
— Я больше туда не пойду! — крикнул Гилад.
— Хорошо,— проговорил Дани.— Тогда я пойду один. Мы должны выложить сигнал. Я закрою вход в туннель!
— Я тоже пойду,— сказал Рон.— Почему мы должны бояться скелета? Это просто груда костей. Он ничего не может нам сделать.
— Правильно,— добавил Шалом.— Мы не можем тратить время на страх перед всякими глупостями.
Но Гилад не желал больше и слышать о северном береге. Он остался дежурить, а остальные отправились на север.
Преодолевая страх при мысли о скелете, они завалили вход в туннель. Потом продолжили ремонт сигнала.
До полудня все шло гладко. Потом небо потемнело, плотный туман закрыл море. Воздух стал холодным, сырым, задул пронизывающий ветер. Туман сгущался и скоро полностью скрыл белые скалы из виду.
— Нам нужно всего лишь несколько камней,— сказал Дани.— Давайте закончим работу сегодня.
Ребята направились к белым скалам. Они шагали быстро. Но северный ветер набирал силу. Густой туман подступал со всех сторон. Внезапно все остановились.
— Что это? Слышите?
— Похоже на... на плач... как будто бы кто-то стонет... там...
Теперь они слышали ясно. С севера доносился стонущий плач.
— Ничего,— сказал Дани, стараясь успокоить других и самого себя.— Пошли дальше.
— Смотрите! — пронзительно вскрикнул Нафтали, показывая на плотный туман.— Там кто-то есть!
— Где?
— Там! Там!
— Не будь дурачком! Там никого нет!
— Нет, есть! Вон там! Он приближается!
— Оно приближается! Правда! Бежим отсюда!
— Это привидение, это скелет из туннеля...
— Эй! Подождите меня!
Дани вглядывался в туман. Неужели там и в самом деле белая фигура? Неужели это привидение? Связано ли все это со скелетом? Неужели это он издает такие ужасные звуки? Дани колебался. Он не верил в привидения. Но в его сердце тоже закрался гнетущий страх. Не было никакого желания оставаться одному, лицом к лицу с этими странными тенями. Он побежал, чтобы догнать друзей, и все вместе поспешили к лагерю.
В тот вечер пронизывающий ветер усилился, белый туман покрыл почти весь остров. Воздух стал соленым и холодным. Ребята со страхом всматривались в туман. Время от времени слышались воющие звуки, доносившиеся с северного побережья острова. Им казалось, будто это привидение бродит вокруг их острова, издавая леденящие сердце стоны.
— О чем вы говорите? — успокаивал ребят Дани.— Это все вам кажется! Нет тут никаких привидений или демонов! Вы сами их создаете своим безумным страхом!
— Но ведь существуют духи умерших,— пробормотал Шалом.— Разве ты не помнишь, как царь Шаул пришел к прорицательнице, чтобы вызвать тень пророка Шмуэль?
— Даже если духи и существуют,— сказал Гилад,— откуда вы взяли, что они обладают реальной силой?
— Перестаньте,— закричал Дани,— вы доведете себя до сумасшествия этими разговорами!
Они разожгли на пляже огонь, чтобы забыть странные видения и наводящие ужас звуки.
На следующее утро засияло солнце, туман рассеялся. На лицах детей снова заиграли улыбки. Они больше не говорили о духах и привидениях и старались забыть все, как дурной сон.
Однако Шмиль не забыл этот случай. Он вернулся к своим поискам жемчужин, но его мысли были заняты туннелем. Как-то в одно из долгих ночных дежурств Шмилю пришла в голову странная и опасная мысль. Луна спряталась в темных облаках, весь остров погрузился в глубокий сон. Только пение птиц нарушало абсолютную тишину. Шмиль бродил по пляжу. Его лицо посерело, глаза ввалились, морщины — признаки беспокойства — проступили на лбу. «Он сердится... Почему?.. Может быть, эти сокровища его?.. Ну и что?.. Разве я не могу...»
Где-то в глубине сознания эти отрывочные фразы складывались в вопросы, порожденные нервным истощением, стрессами и одиночеством. Они мучили его давно. Шмиль не обсуждал их с другими ребятами.
Теперь он был уверен, что странная фигура, которую они видели в тумане, это дух скелета из туннеля. Как только они открыли вход в туннель, дух вышел оттуда и теперь бродит по их острову, издавая ужасные звуки.
Эти мысли не давали Шмилю покоя. Чего хочет привидение? Почему оно преследует ребят? Шмиль верил, что нашел ответ — дух сердится. Он сердит на ребят за то, что те вторглись на его островок. Этот мертвец из туннеля, думал Шмиль, когда-то был единственным жителем и правителем Таршиша. А теперь тут появились они. Вот почему он бродит по лесу, прочесывает пустынные пляжи и рыщет среди высоких скал. Остров полностью принадлежит духу. Деревья отдавали плоды ему одному, рыба в море принадлежала только ему, и конечно, все, найденное в пещере, было его добром. Он был Царем Таршиша.
Шмиль далее развивал свои фантазии. После смерти этого человека его дух продолжал царствовать на острове. Все здесь продолжало принадлежать ему. Семеро ребят нарушили его владение, не спросив разрешения ловить рыбу в его море, собирать плоды с его деревьев и трогать сундук в его пещере.
— Я тоже рассердился бы...— бормотал Шмиль.— Подумать только, неожиданно кто-то приходит в твой дом, начинает брать все твои вещи...
А сокровища! Золото! Жемчуг! Вот в чем дело! Загадка была решена!
— И как я раньше не подумал? — стукнул себя по лбу Шмиль.— Я все это брал без его разрешения...
Вывод был абсолютно ясен — вернуть все вещи, которые он взял без спросу! Это единственный путь успокоить привидение-скелет, прекратить странные звуки, преследующие их. Шмиль и не подумал обсудить свою догадку с друзьями. Фантазии так захватили его, что он почти перестал разговаривать с ними. Он бросил нырять, бросил работать с товарищами, почти не принимал участия в молитвах и уроках. Шестеро друзей следили за Шмилем, бродящим по лагерю и тихо бормочущим про себя. Они хотели поговорить с ним, чтобы облегчить его тяжелую думу, но тот отказывался приоткрыть им свою душу. Долгие часы он бродил среди деревьев, вдоль моря и ручья, пытаясь найти выход. Он считал, что должен вернуть скелету его сокровища. Но жертвовать всем богатством не хотелось. В душе Шмиля шла борьба между искренней верой в приведение и жаждой богатства.
