Сергей Жемайтис - Ребята с Голубиной пади
Женщины и мужчины стояли у ворот и хмуро глядели на незваных гостей. Никто из них не унимал собак, когда свирепые псы, охрипнув от лая, бросались на солдат.
БОЕВОЕ ЗАДАНИЕ
Лука Лукич проводил Левку, Суна и Кешу до вершины перевала, где снова нес караул Гриша Полторы бродяги. Караульный сидел на валежнике с карабином на коленях и лениво похлестывал себя веткой по шее и спине, отгоняя докучливых комаров. Узнав, что ему придется дежурить до тех пор, пока его не сменит Коля Воробьев, Гриша зевнул и лениво сказал:
— Что ж, ничего не попишешь, раз дело такое. Ну, вы, ребятки, обертывайтесь побыстрей! Да смотрите не заблудитесь.
На прощанье Лука Лукич обнял ребят и, когда они побежали под гору, крикнул им вслед:
— Убавьте ход, рейс немалый!
Левка, Сун и Кеша будто не слышали этого благоразумного совета. Они замедлили свой бег только возле речки. Здесь расходились их пути. Кешка должен был идти по тропе, которая начиналась недалеко от того места, где они заметили Лидянского. А дорога Суна и Левки лежала через деревню, куда поехали за консервными банками дедушка Коптяй и Коля.
— Счастливо тебе, — сказал Левка Кеше, не останавливаясь.
— Счастливо, — улыбнулся другу Сун.
— И вам желаю удачи, — ответил Кешка, сворачивая с тропы.
Левка часто оглядывался, стараясь еще раз увидеть Кешу. Но только раз его маленькая фигурка мелькнула на белом галечнике и скрылась в прибрежных зарослях.
Сун то и дело сворачивал с тропы, потом бегом догонял друга.
— На, вкусно! — протягивал он Левке то кисть винограда, то ветку смородины.
Левка говорил с полным ртом:
— Хватит, Сун, довольно! Мы ведь не по ягоды пошли. Вот обратно пойдем, тогда другое дело. Кольке надо не забыть сказать про эти места. Пусть насобирает ягод. Мы их с дедом, наверное, скоро встретим.
Левка посмотрел сквозь просветы в ветвях кедров. Солнце уже заметно склонилось к западу.
— Опаздывают что-то они. Ну и нагорит Воробышку от Лукича! — добавил он.
Левка и Сун вышли с заимки как раз в то время, когда карательный отряд въезжал в село и все тропы и дороги вокруг него занимали вражеские секреты.
Не остерегаясь, Левка и Сун шагали вперед. Тропа вывела их на ту самую дорогу, на которой совсем недавно были задержаны Коля и дед Коптяй. У выхода из леса мальчиков окликнули:
— Эй, пацаны, айда сюда!
Первой мыслью Левки было кинуться в сторону, но и там, куда он думал бежать, виднелись два солдата.
«Беляки с американцами», — определил Левка.
— Айда, айда! Не бойтесь! — снова позвал ребят солдат и вышел из кустов, держа в одной руке винтовку, а в другой раскрытую банку с мясными консервами.
Левка и Сун держали в руках по грозди винограда, которым только что угощались, и это, очевидно, успокоило солдата. Да и вид у мальчиков был самый мирный. Перед походом Лука Лукич позаботился одеть ребят так, как одеваются обычно все деревенские мальчишки.
— Вы из деревни? — спросил солдат.
— Деревенские мы. Вон из этой деревни, — махнул Левка.
— Дай им по шее, пусть бегут! — донесся из кустов ленивый голос.
— Айда в село! И ни боже мой, никуда не выходите! Стрелять приказано. Ну, бегом!
Левка схватил Суна за руку и побежал к селу.
— Вот влипли, вот влипли! — повторял на бегу Левка, раздумывая, как выбраться из создавшегося положения.
Сун потянул было Левку вправо, к речке, но и там в лозняке блеснул на солнце штык винтовки.
— Не пройдешь! — сказал Левка. — Полный вперед. Найдем деда Коптяя с Колькой. Дед тут все знает… покажет, как пройти.
Как только Левка с Суном вбежали в село, они сразу юркнули в первый же двор и стали наблюдать, что творится на улице.
По широкой улице села расхаживали солдаты. У церкви стояли повозки, дымилась кухня. Где-то пронзительно визжал поросенок.
Мимо изгороди проехал солдат верхом на коне. Временами он останавливался и кричал таким голосом, будто объявлял необыкновенно радостное известие:
— Эй, слухай! Из деревни не выходить! Расстрел будет! Расстре-ел…
Оставив Суна в огороде, где тот улегся между картофельными грядками, Левка направился к дому. В доме, куда зашел он, находилась одна хозяйка и ее сын, мальчик лет одиннадцати. Хозяйка рассказала Левке, что видела, как вели деда Коптяя с Колей по селу, а ее сынишка добавил, что арестованные сидят в учительском амбаре против церкви.
— В учительском доме штаб у них, — пояснила хозяйка и спросила: — Тебя-то никто не видел, как ты ко мне заходил?
— Нет, я осторожно.
— Вот что, лезь в подпол. Спрячу я тебя, а то не дай бог кто-нибудь увидит да узнают, что не здешний ты…
Левка отрицательно покачал головой:
— Нет, прятаться мне нельзя. Мне надо из села выбираться поскорее.
— Убьют! Ведь приказ был. Все вот по домам сидим.
— Не могу, — Левка произнес эти два слова так решительно, что женщина поняла, что этот упрямый паренек ни за что не останется.
— Ваши-то не знают про этих?
— Нет.
— Ну, тогда в добрый час! Васятка, проводи его через кладбище.
— И там солдаты, — ответил Васятка. — Вот если пройти к Луговым, потом ползком по огороду да к конопле, а оттуда через болото в тайгу, а?
— Иди, иди, не мешкай! На тебе пирожка с рыбой на дорогу! — И хозяйка протянула Левке пирог.
— Спасибо. До свидания.
Васятка не очень удивился, когда между грядками показался Сун. Он только спросил:
— Этот тоже с тобой?
— Да, это Сун!
— Бедовые вы ребята! Право слово, — с восхищением сказал Васятка. — И тот тоже, в красных-то штанах! Идет себе как на вечерку. Только вот собаку жалко. Рыжая такая.
— Рыжик?
— Ну да. Ногу ему ушибли. На трех бег, а не отстает. Ну пошли!
— Постой! А что, сарай, где они сидят, крепкий?
— Вот какие бревна, в обхват!
— Подкоп нельзя сделать?
— Что ты! Пол там — накатник. И часовые кругом. Вот если бы бомба была… Такая, чтобы трахнуть бы в них и всех до одного в лежку положить. Ну пошли! Я знаю, вы куда… К нашим? Да? Мой папанька тоже там.
Словоохотливый Васятка, провожая ребят, то и дело оглядывался, что-то шептал, подмигивал или подавал знаки. Наконец он остановился у забора, закрытого кустами бузины, и прошептал:
— Надо поляну перебежать к Луговихиному двору.
Левка задумался.
— Нет, бежать не годится, — сказал он. — Надо просто идти, как будто мы гуляем.
— Пошли! Я скажу, что меня маманька к Луговихе за яйцами послала. У ней курей штук сто. Смотри, ребята, как из ее двора солдаты курей тащат, — и Васятка кивнул на солдат, которые со смехом выбегали из ворот, таща за ноги трепыхающихся кур.
Мальчики перелезли через прясла и пошли через полянку к дому. Они были уже у самых ворот Луговихи, когда во дворе послышалась ругань, хлопанье крыльев, кудахтанье кур и женский голос, умолявший кого-то:
— Христом-богом прошу. Оставь ты мне эту хохлатку… Бери за нее хоть десять кур…
В ответ послышался смех и сиплый голос:
— Может, она мне тоже нравится пуще всех твоих кур! Ну, пусти, убью!
Женщина заплакала. Звякнула щеколда, распахнулась калитка, и перед Левкой и Суном появился Брынза с винтовкой за плечами. В каждой руке он держал по нескольку связанных за ноги кур. Из-за спины Брынзы виднелась американская шляпа.
Левка и Сун, не мешкая, бросились назад. Брынза тоже узнал мальчиков; Он выпустил кур и закричал:
— Стой, убью!
Впереди бегущих показались два американских солдата. Левка оглянулся. Брынза, присев, снимал с плеча винтовку.
— За мной! — сказал Левка Суну, решившись на отчаянный шаг. Он повернул назад и бросился прямо на Брынзу.
Американский солдат с вырывающимися курами в руках стоял возле Брынзы и хохотал, потешаясь над его усилиями снять винтовку через голову. Тем временем Левка юркнул в открытую калитку. Сун бежал за ним, отстав на несколько шагов. Брынза, вскинув, наконец, винтовку, стал целиться в Левку. Сун, увидев опасность, грозившую другу, изо всей силы толкнул предателя в спину. Прогремел выстрел, и пуля, подняв облачко пыли, врезалась в землю.
Американский солдат хохотал, размахивая курами. Он даже посторонился, уступая Суну дорогу. Сун был уже в воротах, когда цепкие пальцы Брынзы сжали его плечо.
В это время Левка бежал по картофельному полю. До его слуха доносился раскатистый смех американца, ругань Брынзы и голос Суна:
— Скорей, Левка! Скорей!
Левка пробрался через заросли конопли, миновал лужок. Слезы застилали ему глаза. Сейчас, может быть, Суна били и топтали ногами. Может быть, Сун, умирая, шептал: «Эх, Левка, Левка, бросил меня…»
И Левка подумал: «А не вернуться ли назад?» Но тут перед Левкой возникло суровое лицо деда, его приказ. Он вспомнил о партизанах, что идут сейчас на соединение с отрядом отца, против которых сейчас расставляются пулеметы, пушки, устраиваются засады. И понял, что его первый долг — выполнить приказ лед а.
