Мария Некрасова - Большая книга ужасов – 52 (сборник)
С Коляном они с первого класса за одной партой сидели. Во втором пришли Санек и Толстый. Толстый – не то что Жирный Дима, не противный, и шутки у него нормальные, не из прошлого века. Влад им доверяет, как себе, и знает, что смеяться они не будут, но вот поверят ли? Вон, Толстый вечно всех разыгрывает! То изобразит на уроке адские боли в животе и сматывается, беря в провожатые кого-нибудь из ребят; то позовет всех к себе, якобы на новый фильм, а сам устроит подставу типа ведра с водой над входной дверью. И все ему верят! Каждый раз покупаются, даже скептик Санек! Скорее всего, просто из любопытства: что еще Толстый выкинет? А Влад хочет рассказать такую длинную и скучную правду, которую к тому же показать-то нельзя…
– Слыхал… Нормально в лагерях, но скучно. Я уж все экзамены сдал.
Ребята смотрели на него и явно ждали чего-то необыкновенного. Сказать? А как они удивятся!.. И не поверят ни единому слову. Ну то есть сначала поверят, а потом скажут: «Покажи!» – И Влад будет мямлить, что ведьмы показываются только избранным, ему да потомку Жана Бодена… Инквизитора предъявлять – дохлый номер. Этот зануда не впечатлит ребят, только все испортит.
Колян болтал ногой, и цепь от ключей, торчащая из кармана, раскачивалась туда-сюда, задевая стену беседки. Она противно постукивала, но никто не говорил: «Прекрати», – все смотрели на Влада. Сказать?
– Пашка говорил, тебя террористы из лагеря выжили? Давай колись, жутко интересно!
Влад мысленно выдохнул: да! Террористы! Нельзя сознаваться в одной лжи и тут же плести слишком странную правду. Точно не поверят. Сказал террористы, значит, террористы.
Пришлось рассказывать про пожар. Где-то Влад приврал, где-то умолчал, показал порезанное ухо… Он уже почти смирился, что с ведьмами придется воевать самому. Обидно, конечно, что друзья не могут тебе помочь. Может быть, потом, когда будет подходящий случай. Ведь это с ним навсегда!
Влад только что это понял и даже замолчал от такого открытия, как раз на интересом месте, когда математичка – пособник террористов обвиняла в поджоге его…
Но ребятам, кажется, уже наскучил его рассказ.
– Ну ты даешь! – делано восхитился Толстый. – А у нас на экзамене вчера…
– Идет, – глухо перебил Пашка, и все уставились куда-то за Владькину спину.
Из подъезда не спеша выходил Алик. Он был явно при параде: в чистой одежде, бритый и трезвый. Влад в очередной раз удивился, как все-таки Алики и Ленчики похожи между собой. Как будто поджигатель неваляшек специально отмахал сто километров, чтобы и в Москве без него не скучали. Или наоборот? Алика-то он знает дольше. Сколько лет самому Алику, никто понятия не имел, он был таким всегда. Как будто старшеклассника законсервировали, вон, все волосы масляные.
С Аликом старались не связываться не только из брезгливости. Говорят, у него есть знакомые бандиты, да и сам он на руку нечист. Он нигде не работает, значит, точно имеет проблемы с законом, а иначе на что он живет? Говорят, он даже сидел, да много чего про него говорят. Достаточно, чтобы не связываться. А Колян, балбесина, ткнул в спину Влада и сказал:
– Пошли.
– С ума сошел? – Это Влад говорил, уже плетясь за ребятами в сторону Алика. Что они задумали? Перегрелись, что ли?
– А говорил знаешь, что у Пашки стряслось. – Санек посмотрел на него так подозрительно, как будто Влад виноват в пропаже овчарки.
– Собака-то при чем?
– Да не собака!.. Ты же спортсмен? – Санек говорил, как будто берет на слабо, хотя было видно, что сам боится.
– Скажи хоть зачем?
Но времени на объяснения уже не было. Ребята технично преградили дорогу Алику, Пашка-нытик вяло ударил его первым вместо «здрасьте». Ну если уж Пашка…
Дальше надо было не рассуждать, а бить. Алик – мастер отмахиваться, и Пашка уже кувырнулся через низкую оградку подоконного садика. Через секунду за ним полетел Толстый. Колян повис у Алика на руке, Влад вцепился в другую: захват, контроль, подшаг… Дальше Алик должен был аккуратно лечь на землю, но ему мешал повисший на руке Колян.
Алик просто выл от боли и отмахивался ногами от Санька, который норовил засветить ему в челюсть. Влад сильнее вцепился в кисть, надавил на локоть: падай, или перелом! Но Колян упасть не давал. Алик взвыл, достал, наконец, ногой Санька, но тут подоспели Пашка и Толстый. Пашка сделал подсечку, и Алик, наконец, рухнул на землю (Владу показалось, что он слышит вздох облегчения). Толстый двинул поверженного по коленке и без церемоний принялся обшаривать его карманы.
– Если пропил – убьем, – пообещал Колян, а Толстый вытащил из Аликова кармана Пашкин телефон. Так вот оно что! И когда подрезать успел, Пашка не жаловался. Ну теперь-то все в порядке!
Влад выпустил захват (кажется, он все-таки сломал Алику руку). Поверженный встал, зыркнул на него:
– Пожалеешь! – И ухромал в свой подъезд. Прежде чем за ним захлопнулась дверь, Влад заметил еще кое-что и сам себе не поверил.
Алик двоился перед глазами.
– Как тебя угораздило-то? – спросил он то ли Пашку, то ли сам себя. Некстати вспомнил заметочку «Школьника убили за телефон» и подумал, что этой ночью гостей прибавится. Надо же: раньше двоились только женщины. Так вот что за парень точил топор в зеркале! Ох…
– Да вчера! Подкараулил меня вечером одного и… – Пашка махнул рукой. – Хорошо хоть продать не успел.
– Обращайся, если что, – сказал Колян, не дожидаясь «спасибо». Тут и Толстый очнулся, со своим: «Вы видели, как я его?» – в общем, до обеда ребятам было что обсудить.
А потом все разошлись, кроме Пашки, конечно. Этот наивный так и остался караулить свою овчарку. Толстый пошел обыскивать дворы, Коля и Санек обещали присоединиться вечером и сбежали на свою тренировку.
Влад еще разок зашел к Невидимому другу, постучал в уже запертую дверь. Значит, он был дома? И записку видел? Ну тогда позовет, как появится. А пока – домой. Бабки сегодня нет, значит, можно спокойно пережить утро и приготовиться к ночи.
Мать была дома. Она возилась в кухне и, когда Влад вошел, глянула на него специальным виноватым взглядом, заготовленным для бабки. Да еще и оправдываться начала:
– Меня пораньше отпустили. Высокое начальство в отпуске, вот завотделом и устроил нам праздник непослушания.
Влад пожал плечами «мне-то что?» и уже собрался к себе, но тут из комнаты вышла Лиза. Сперва, в полумраке прихожей Влад не разобрал толком, что у нее с лицом. Но потом Лиза прошла в кухню и села прямо напротив окна, как будто специально, чтобы Влад мог рассмотреть.
Лицо было жуткое. Красное и раздутое, как будто Лиза весь день провела в солярии, но ей показалось мало и захотелось заглянуть еще на пасеку.
«Ожог, – отметил про себя Влад. – Здравствуй, Черный монах».
Мать брякала чашками где-то у раковины, как ни в чем не бывало. Влад сел за стол напротив Лизы и уставился на нее, как следователь на допросе. Спрашивать: «Чем вам бабка насолила?» – он все-таки постеснялся. Лиза первая заговорила:
– Ты только бабушке не говори, что мать рано с работы пришла. Ты ж ее знаешь!
Влад кивнул и продолжал молча пялиться на Лизино лицо. Конечно, Поезд «Сапсан» – тот еще подарочек, но никаким Лизам…
– Мне просто за нее обидно, – сказала Лиза, непонятно о чем. – Взрослая тетка, а мамочку боится…
– А уж мне-то как за себя обидно! – Мать шумно поставила чашки на стол. – Но это мой крест…
– Это наш Поезд «Сапсан», – хрюкнул Влад и захрустел конфетами с каким-то странным облегчением.
– Ты не бойся теть-Лизу, она в солярии пересидела. – Мать сменила тему, наверное, чтобы Лизу осадить, но та не обиделась, а только виновато пожала плечами:
– Хотела встретить лето во всеоружии.
…И волосы надо лбом у нее были сожжены. В солярии так не обгорают.
Влад быстренько допил чай и пошел было к себе подумать, но в прихожей ждал сюрприз. Нет, не бабка. Зеркало! Отражения ведьм никуда не исчезли. Те же люди-муравьи. Шумы и запахи, ночь прошла, они остались. И Влад опять увидел Алика.
Только теперь Алик стоял на перилах, лестничных или балконных, и раз за разом, как на анимированной картинке, сбрасывал оттуда огромный мешок. Мешок шевелился и орал слишком знакомым голосом, чтобы не догадаться, кто внутри.
Алику показалось мало, и он возник в другом углу зеркала. Тот, второй Алик был одет в перепачканный кровью фартук мясника и недвусмыслено помахивал топором. Третий Алик… Да, еще был третий, четвертый и пятый. Как будто Алик-настоящий просто сидит дома и придумывает Владу казнь, а зеркало все показывает. Ну нельзя же все это проделать с одним человеком…
– Можно, – шепнуло зеркало. И ведьмы наперебой стали помигивать Владу, казалось, что сейчас они спрыгнут в прихожую и мало уже не покажется.
«Надо поговорить с этим в окне», – подумал Влад и опять побежал во двор. Пашка еще сидел в своей беседке. Влад проскочил мимо и битый час колотил в запертую дверь: ну не мог же этот в окне просто уйти, когда он так нужен! Влад пытался вспомнить: может, его как-то вызвать можно? Ну что, например, он делал, о чем думал последний раз, перед тем как Невидимый друг его позвал? Ну должен же быть способ!
