Т. Бернс - Гнилое яблочко
Есть лишь одна проблема.
Мне ничего этого не хочется.
— Мне пора бежать, — говорит мисс Марла. — Личные разговоры не входят в мои должностные обязанности, если ты понимаешь, о чем я. Но выше нос. До конца семестра всего два дня. Потом ты отправишься домой.
Я благодарю ее и вешаю трубку. Потом встаю и заправляю кровать, которая в два раза шире, чем у меня в спальне, и в десять раз удобнее. Валяюсь в мраморной ванне и пытаюсь смотреть мультик, который показывают на плоском экране, висящем на мраморной стене. Одеваюсь и причесываю волосы. Плюхаюсь на мягкий кожаный диван и думаю включить кино, но вместо этого гляжу в потолок.
В последнее время я часто этим занимаюсь. Гляжу в потолок. Прокручиваю в памяти все, что случилось с тех пор, как меня накрыли на складе с боеприпасами.
Было много неразберихи. Видимо, я стал первым хулиганом, который проник в штаб-квартиру Добрых Самаритян, и они не знали, что со мной делать. Они оставили меня с мисс Марлой, которая дала мне остатки ужина и сборник кроссвордов, а сами собрались в конференц-зале, чтобы все обсудить. В конце концов вернулись два угрюмых Самаритянина и сказали, что только что обсудили с Анникой мое наказание. Мое преступление было слишком серьезным, чтобы просто отстранить меня на несколько дней от хулиганства. Мне больше не доверяли: я мог в любой момент проигнорировать запрет. Нет, меня надо было лишить самой возможности что-то натворить.
И поместили в одиночную камеру. Которая в Академии Килтер больше всего напоминает роскошный гостиничный номер — разве что ты не можешь оттуда выбраться.
Мой планшет лежит на журнальном столике. Я удивлялся, что у меня его не конфисковали, — по крайней мере пока не увидел свою камеру. И я рад, что он у меня остался. Пусть лично мне никто и не пишет, но я получаю общую рассылку — о распродажах в Кладовой, об изменениях в меню и о технических моментах, связанных с концом семестра. Это помогает мне чувствовать связь с миром.
Я проверял почту прямо перед тем, как позвонить мисс Марле, но сейчас проверяю ее снова. Пришло только одно новое сообщение.
…Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Золотая галактика
Симус! Что происходит?
Серьезно, ЧТО происходит? Всякий раз, когда мы проверяем наши данные, мы видим, что ты добавил на свое хулиганское небо очередное золотое созвездие. Говорят, ты сидишь взаперти… но также говорят, что у тебя тысяча и один способ занять себя и каждый из них в тысячу и один раз интереснее, чем звонки на горячую линию для горячих голов! Твою одиночную камеру ограбили? Поэтому ты не отводишь от уха телефон?
Так или иначе, как тебе уже известно, ты получил 700 штрафных очков за то, что вломился в штаб-квартиру Добрых Самаритян, 10 в качестве еженедельного пособия и еще несколько за письменные домашние задания, так что сейчас у тебя на счету 3000 очков. Эта цифра впечатляет, но, увы, с учетом твоих последних звонков на горячую линию (и десятков звонков, сделанных раньше) у тебя уже 830 золотых звездочек. Вычти их из штрафных очков — и получишь 2170 кредитов. Эта цифра тоже впечатляет; правда, из нее надо вычесть сумму твоих предыдущих покупок (Килтерский карманный огнетушитель, 20 кредитов; Килтерский детектор дыма с автоматической системой пожаротушения, 2000 кредитов). Произведем несложные вычисления… и узнаем, что у тебя осталось 150 кредитов.
Ты все еще можешь позволить себе кое-какие покупки в Кладовой — например, мини-гидробомбы или спиралевидные плевательные трубочки с липкими шариками, — но ты не можешь сделать заказ по Интернету, и мы не занимаемся доставкой. С учетом твоего пристрастия к телефонным звонкам у тебя может вообще не остаться кредитов к тому времени, когда ты сможешь заглянуть к нам лично, так что мы советуем тебе посмотреть пару фильмов, которые тебя отвлекут и заставят забыть про трубку.
Если, конечно, ты не хочешь вместо хулигана стать астрономом. Тогда продолжай звонить и любуйся на то, как сияют твои звезды.
К твоим услугам, Команда Кладовой
Я закрываю сообщение, кладу планшет на грудь и продолжаю смотреть в потолок. Через несколько секунд я снова беру планшет и начинаю печатать.
…Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Извинения узника
Дорогая Элинор!
Знаешь, в фильмах часто показывают, как плохой парень попадает за решетку и у него появляется достаточно времени, чтобы подумать обо всех своих злодеяниях. И ему очень стыдно за всю ту боль, которую он причинил. И если бы у него был шанс, он бы все сделал иначе. Теперь я на личном опыте могу убедиться, что Голливуд не врет. Когда ты в заключении, все это происходит на самом деле.
Конечно, я думал обо всем этом задолго до того, как меня поймали Добрые Самаритяне. Но в заключении я понял, что мне надо как-то с этим разобраться, пока не станет слишком поздно. Как в одной из маминых любимых пословиц: не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Мама обычно вспоминает эту пословицу, когда я вовремя не убираюсь в комнате или не выношу мусор, но она подходит и к более серьезным ситуациям.
Например, если надо извиниться. Элинор, когда ты на Родительском дне услышала правду и убежала, мне надо было побежать за тобой. Надо было найти тебя и попросить прощения. Снова, и снова, и снова. Столько раз, сколько понадобилось бы, чтобы ты мне поверила.
Прости меня, Элинор. Прости за то, что я не сказал тебе, кто я такой. Прости за то, что ты узнала об этом таким образом. Прости за то, что ты думала, будто можешь мне доверять. Прости за то, что я не попросил прощения, прежде чем меня заперли в одиночную камеру. Скоро конец семестра, и я, возможно, никогда больше тебя не увижу… и это грустно по многим причинам, в том числе и потому, что тогда я так и не смогу лично перед тобой извиниться. И сказать, как я рад, что мы встретились. И как сильно я бы хотел, чтобы мы были друзьями.
Но в конце концов, у нас есть K-mail, верно? Это не идеальный вариант, но лучше, чем ничего.
Счастливо тебе добраться до дома — где бы он находился.
Искренне твой, Симус
Я останавливаюсь. Я не хочу писать, что я не единственный, у кого есть секрет: тот факт, что Элинор — племянница Анники, не идет в сравнение с тем, что я убийца, к тому же я хочу сосредоточиться на извинениях. Однако есть еще кое-что, о чем бы я хотел сказать… хотя теперь, когда я знаю об их связи, я не уверен, что стоит. Но потом я вспоминаю, какой грустной была Элинор тогда в беседке, и продолжаю печатать.
…P. S. Небольшое попутное замечание. Сейчас, возможно, ты уже не стремишься порадовать Аннику, но если ты хочешь присоединиться к банде и доказать, что ты такая же хулиганка, как и все остальные, — можешь поговорить с Лимоном. Они с Эйбом и Габи ради Итогового хулиганского задания хотят разрушить «Пик Анники» — если еще не разрушили. Я слышал, что у них кончились боеприпасы (и кредиты) и они будут рады любой помощи, так что, возможно, тебя они встретят с распростертыми объятиями. Предлагаю тебе это на всякий случай.
P. P. S. Это был очень длинный P. S. Прости, пожалуйста!
Я перечитываю письмо, проверяя его на опечатки. Жду, что сейчас у меня возникнут сомнения, что я начну колебаться, отправлять письмо или нет, — но ничего не происходит. Мне нечего терять.
И я посылаю его. Потом смотрю на список входящих. Проходит одна минута. Пять. Десять. Двадцать.
Новых сообщений нет.
Я опускаю планшет и закрываю глаза. Видимо, я отключился, потому что, когда я открываю глаза, я свешиваюсь с кровати, а в дверь барабанят Добрые Самаритяне. Я бегу к двери, попутно замечая в зеркале свои взлохмаченные волосы. Ничего страшного — Самаритяне наверняка видели и не такое.
Я распахиваю дверь, улыбаюсь… и жалею, что не задержался перед зеркалом. Потому что в дверь стучали не Добрые Самаритяне.
А Элинор.
— Ого, — говорит она. — Ты, наверное, действительно очень жалеешь обо всем, что случилось.
Я сглатываю и приглаживаю волосы.
— Что ты здесь делаешь?
— Следую совету твоей мамы. — Она смотрит на меня. Я ничего не отвечаю, и она добавляет: — Насчет того, чтобы не откладывать на завтра.
— Как ты узнала, где я нахожусь?
— Из твоего письма. — Она пожимает плечами. — И у меня есть свои источники.
