Николай Автократов - Серая скала
В те годы, когда фашисты стали усиленно готовить войну с Советским Союзом, его завербовали в шпионы. Пришел какой-то человек, посидел, покурил, посочувствовал и предложил стать германским шпионом за небольшое ежемесячное вознаграждение и обещание большого участка земли на Украине после ее завоевания. Ничипоренко согласился.
Через месяц его уже переправили из родной Польши в германский городок Митвейде, в шпионскую школу, а еще через полгода он вернулся на родину, на старую должность бакенщика, обогащенный необходимыми знаниями шпионского дела. Обязанности его были несложны: он брал спрятанные в определенных местах зашифрованные шпионские донесения и, не расшифровывая, передавал их по радио. Передатчик был вмонтирован в рейку для измерения глубины реки. Никого из других агентов он никогда не видел в глаза и не читал ни одно из донесений.
Во время минувшей войны он вместе с другими советскими гражданами эвакуировался в тыл, чтобы продолжать на больших прифронтовых реках свою шпионскую работу, но его направили на Каму, и деятельность его прервалась. Война принесла ему много огорчений: скопленный небольшой капитал, хранившийся в Германии, пропал, и вместе с ним исчезла надежда на спокойную старость. Он снова очутился в своей лачуге, без денег, без имущества, без хозяина... Впрочем, ненадолго. Хозяева нашлись, правда, новые, но зато более щедрые. Они ввели усовершенствование — радиомаяк, снабдили Ничипоренко пеленгаторным приемником в виде корзинки и научили обращаться с ним.
Радиомаяки можно было оставлять в любом месте. Они делались различных сортов: в виде тростинки, стебля кукурузы или табака, прута из плетня и прочее. Каждый такой вид издавал особый, свойственный только ему звук сигнала.
Вот все, что рассказал Ничипоренко, искурив при этом целую пачку папирос.
Он, разумеется, ничего не знал ни о Серой скале, ни о шайке шпионов, орудующей около нее, и потому оказался для нашего дела бесполезным.
Глава XXVI
ОТДЕЛЕНИЕ «А»
На другой день мы с Рожковым отправились к Серой скале чтобы присутствовать при последних актах драмы, начавшейся еще несколько лет назад, когда здесь властвовали фашисты.
Когда я и Андрей Матвеевич подъезжали на катере к Серой скале, мы услышали громкие и резкие удары взрывов. С берега пробивали вглубь скалы туннель. Как мне разъяснил майор, те листы железа, цепи и бетонные плиты, которые мы с Леной видели на дне реки, когда покидали подземный шлюз, были частями громадного желоба, служащего входом в подземелье. Желоб этот, укрепленный на петлях, мог подниматься с помощью цепей до вертикального положения и плотно прижиматься к выравненной скале, образуя трубообразный короб, возвышающийся над уровнем воды. После того как откачивали воду, получался проход, по которому можно было сообщаться с подземельем, не опускаясь под воду.
— Но желоб занесло песком, железо проржавело, — пояснил майор, — и восстановить это сооружение оказалось невозможным. Проще пробить новый вход снаружи, да он и удобнее будет: нам ведь маскироваться незачем. Толщина скалы в этом месте не особенно велика — не больше тридцати шести метров, и наши проходчики обещают пробить ее в шесть суток. Но мы дожидаться их не будем.
Катер обогнул выступ Серой скалы, вдающийся в реку, и подошел к тому месту, где под скалой был подводный проход. Здесь на якоре стояло несколько маленьких суденышек, и среди них одно с забавной тупой кормой и лесенкой, спускающейся с нее прямо под воду. Это был водолазный катер ЭПРОН. Мы надели поверх одежды вязаные шерстяные костюмы и облачились в водолазные скафандры, на этот раз настоящие, с резиновыми комбинезонами. Я вторично совершил тот самый подводный путь, который неделю тому назад прошел рука об руку с Леночкой в обратном направлении. Только теперь идти было много легче: холод не мучил вовсе, подводный коридор был расчищен и ярко освещен электрическими фонарями. Мы без труда поднялись по лесенке в подземную камеру и прежде всего освободились от тяжелого и неудобного водолазного костюма и чересчур теплой фуфайки. Здесь нас встретил лейтенант Хрулев, который отрапортовал майору по всем правилам устава.
Я осмотрелся кругом. Множество фонарей освещало низкие каменные своды, маленькую пристань, оба помещения справа и слева от нее. Ничто не напоминало о страшных часах, проведенных мною и Леночкой в этой мрачной пещере. Вместе с ярким светом и веселым стуком молотков исчезли все наши страхи и треволнения.
В одной из боковых комнат на стеллаже стояла небольшая лодочка, длиной около трех метров и шириной и высотой меньше метра. Два механика в морской форме занимались ее разборкой, Она очень походила на ту крохотную лодочку, которую я видел ночью две недели назад быстро мчащейся по реке с двумя пассажирами. Обоих их сейчас уже не было в живых. Но как она попала сюда? Я не заметил ее в прошлый раз ни на воде, ни в помещении. Откуда она взялась?
— Ее здесь и не было, — ответил Рожков на мой вопрос. — Мне сообщили о ее появлении в шлюзе, вот почему я бросил бесполезные поиски на пристани Белые камни и поспешил сюда... Ну как, товарищи, разобрались в конструкции суденышка? — обратился он к механикам.
— Забавное изобретение, товарищ майор, что и говорить!— ответил один из них. — Подводная лодка-малявка. Ходит и по поверхности и под водой. Люди на ней плавают, сидя в скафандрах. — И он с готовностью разъяснил нам устройство суденышка.
Почти весь объем его занимают три соединенных между собой стальных баллона для сжатого воздуха, один для керосина и две цистерны для воды, служащей балластом. У кормы помещается двигатель типа Уайтхеда, работающий нагретым сжатым воздухом, передаточные механизмы и гребной вал, оканчивающийся двумя винтами, вращающимися в разные стороны. Лодка поднимает двух пассажиров и может двигаться по поверхности с большой скоростью. Когда надо углубиться под воду, открывают клапаны, и цистерны заполняются водой, причем особый автоматический прибор регулирует впуск ее, а также работу горизонтальных рулей, чтобы судно все время находилось под водой, не всплывало бы и не опускалось на дно. При подъеме цистерны продуваются сжатым воздухом. Перед спуском под воду пассажиры надевают скафандры, питающиеся воздухом тех же баллонов, и прикрепляются ремнями к корпусу лодочки.
— Самое интересное то, — докончил механик свое объяснение, — что лодка эта почти целиком смонтирована из частей торпеды «Т-66». И баллоны, и двигатель, и винты, и гидростатический регулятор глубины погружения — всё взято оттуда. Только самый корпус, водяные цистерны да рулевое управление оригинальные.
— Остроумно, хотя ничего нового здесь нет, — сказал майор.— Подобные лодки с водолазами практиковались и раньше. А какую скорость может она развить, по-вашему?
— Двигатель отрегулирован на небольшую скорость: узлов этак на двадцать при надводном ходе, что составит около тридцати пяти — тридцати семи километров в час.
— А радиус действия?
— Большой. Не менее ста пятидесяти километров. После надо перезаряжать баллоны. Здесь, в подземной гавани, имеется мощный компрессор для этой цели. Он может нагнетать воздух до двухсот атмосфер.
— Эта находка, — сказал майор, — может разъяснить нам очень многое. И как пробрались в шлюз шпионы, и как попали сюда Петя и Совков, и каким путем бежал из Белых камней неизвестный.
— Значит, вы полагаете, что он находится здесь, в подземном заводе? — воскликнул я.
— Имею все основания.
— И проплыл такое громадное расстояние под водой?!
— Ну зачем же ему было плыть под водой все девяносто километров? Он прошел их ночью по поверхности часа за три, погружаясь только у пристаней да при встрече с пароходами. Только самый последний этап он прошел целиком под водой, скрывшись от наших наблюдательных постов, и потом, лежа на дне, дожидался рассвета. Я знал о существовании лодки, но никак не предполагал, что она может ходить под водой. Иначе я установил бы дежурство здесь, в этой подземной гавани, или же загородил бы вход сюда сетями. Одно мне непонятно: почему неизвестный бежал именно сюда, зная, что здесь мы до него так или иначе доберемся?
Мы оставили механиков работать над разборкой лодки и пошли в верхнее помещение. Крутая каменная лестница в пятьдесят две ступени, по которой мы с Леночкой спускались в шлюз, теперь была ярко освещена. Броневая плита была повернута и открывала вход в кабинет. Несколько слесарей под руководством офицера с погонами техника-лейтенанта демонтировали ее. Гигантская бронзовая рука истукана с тяжелым молотом лежала на полу; кабанья голова была снята, как футляр, и на ее месте открылся сложный механизм со множеством катушек, рычажков, шестеренок и проводов. Но даже лишенная руки и со вскрытым туловищем кабана фигура германского бога все еще вызывала содрогание.
![Николай Автократов - Серая скала [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/215331/215331.jpg)
