Марк Твен - Приключения Тома Сойера. Приключения Гекльберри Финна
— Какой там сон?
— Да я про это, про вчерашнее. Я уж было подумал, что мне все приснилось.
— «Приснилось»! Не обломись под ним лестница, он бы тебе показал, какой это сон! Мне тоже всю ночь снилось, как этот черт, одноглазый испанец, гонялся за мною, чтобы ему провалиться сквозь землю!
— Нет, ему не — надо проваливаться. Мы должны найти его и выследить деньги.
— Никогда нам его не найти. Такая удача бывает только раз: упустил — и пропало! Кончено. И знаешь: меня так и трясет лихорадка, только я подумаю, что могу встретиться с ним!
— И меня тоже. А все-таки я хотел бы его увидать и выследить, где у него номер второй.
— Номер второй? В том-то и дело. Я уже думал об этом, но ни до чего не додумался. Как по-твоему, что это такое?
— Не знаю. Что-то уж очень хитро… Слушай-ка, Гек, может быть, это номер дома?
— Пожалуй, и так. Да нет… конечно, нет. Где же в нашем городишке номера на домах?
— И правда. Дай-ка мне подумать… Знаешь, а может быть, это номер комнаты… где-нибудь в таверне?[46]
— Похоже на то! Ведь у нас только две таверны, так что проверить нетрудно.
— Подожди здесь, Гек. Я скоро вернусь.
И Том исчез. Он избегал показываться на улицах в обществе Гека. Он вернулся через полчаса. В лучшей таверне, куда он зашел сначала, номер второй давно уже занимал один молодой адвокат. Он и сейчас живет в этом номере. В таверне похуже номер второй был какой-то таинственный. Хозяйский сынишка рассказал Тому, что этот номер все время заперт и что никто не входит туда и не выходит оттуда, кроме как ночной порой. Он не знал причины этой странности; она заинтересовала его, но не слишком, и недолго думая он решил, что во втором номере водятся привидения и черти. Между прочем, он заприметил, что прошлой ночью там был свет.
— Вот что я узнал, Гек. Наверно, это и есть тот номер, который нам нужен.
— Должно быть, так и есть, Том. Что же нам делать?
— Погоди, дай подумать.
Том думал долго и наконец сказал:
— Вот что надо сделать. Задняя дверь этого второго номера выходит в маленький переулок между таверной и старым кирпичным складом. Постарайся добыть как можно больше ключей, а я стащу все теткины, и в первую же темную ночь мы попробуем открыть эту дверь. И не забудь выслеживать Индейца Джо — ведь, помнишь, он говорил, что придет поглядеть, подходящее ли теперь время для мести. Как только увидишь его, ступай за ним следом, и, если он не войдет в номер второй, значит, мы не угадали.
— Господи!.. Как же я пойду за ним один?
— Да ведь это ночью. Он, может быть, и не увидит тебя, а если увидит, ничего не подумает.
— Ну, если в темную ночь, я, пожалуй, пойду. Не знаю, не знаю… попробую…
— Если будет темно, и я пойду за ним, Гек. Он может решить, что задуманная месть не налаживается, да и явится сюда за деньгами.
— Правильно, Том, правильно! Я буду следить за ним, буду, честное слово!
— Вот это дело! Только смотри не оплошай, Гек. А уж я не подведу, будь покоен!
Глава двадцать восьмая
В БЕРЛОГЕ ИНДЕЙЦА ДЖО
В тот же вечер Том и Гек вышли на опасную работу. До девяти часов они слонялись у таверны. Один наблюдал издали за входной дверью, другой — за дверью, выходившей в переулок. В переулке никто не показывался; никто, похожий на «испанца», не входил в таверну и не выходил из нее. Ночь обещала быть ясной, и Том отправился домой, условившись с приятелем, что, если потемнеет, тот придет под окно и мяукнет; тогда Том вылезет к нему из окна, и они пойдут пробовать ключи. Но по-прежнему было светло, и около двенадцати Гек покинул свой наблюдательный пост и отправился спать в пустую бочку из-под сахара.
Во вторник мальчикам опять не повезло. В среду тоже. Но в четверг ночь обещала быть темной. Том вовремя сбежал из дому, запасшись старым теткиным жестяным фонарем и большим полотенцем, — чтобы прикрыть фонарь, если понадобится. Фонарь он спрятал в бочке, где ночевал Гек, и оба стали на стражу. За час до полуночи таверну закрыли и потушили огни (единственные в окрестности). «Испанец» так и не появился. Никто не входил в переулок и не выходил из него. Обстоятельства складывались благоприятно. Ночь была черная, и тишина нарушалась только отдаленными я редкими раскатами грома.
Том достал фонарь, засветил его в бочке, тщательно обернул полотенцем, и оба смельчака во мраке подкрались к таверне. Гек остался на часах, а Том ощупью пробрался в переулок. Потом наступила пора тревожного ожидания, и Геку сделалось так тяжело, словно его — придавила гора. Он уже начал желать, чтобы перед ним во тьме блеснул свет; правда, это испугало бы его, но, по крайней мере, служило бы доказательством, что Том еще жив. Прошло, казалось, несколько часов с тех пор, как Том исчез. «Конечно, ему сделалось дурно. А может быть, он умер. Может быть, сердце у него разорвалось от волнения и ужаса». Встревоженный Гек подходил все ближе и ближе к переулку, пугая себя разными страхами и ежеминутно ожидая, что вот-вот разразится катастрофа, которая отнимет у него последнее дыхание. Отнимать, впрочем, оставалось немного: он еле дышал, а сердце у него колотилось так сильно, что могло разорваться на части.
Вдруг блеснул фонарь, и мимо промчался Том.
— Беги! — шепнул он. — Беги что есть силы!
Повторять было незачем: первого слова оказалось вполне достаточно. Прежде чем Том повторил это слово, Гек уже мчался со скоростью тридцати или сорока миль в час. Мальчики ни разу не остановились, пока не достигли сарая заброшенной бойни в нижней части города. Не успели они укрыться в нем, как разразилась гроза, хлынул дождь. Отдышавшись немного, Том начал рассказывать:
— Ох, и страшно же было, Гек! Я попробовал два ключа, старался действовать как можно тише, но поднялся такой скрежет, что я еле дышал от страха. Ключ ни за что не хотел поворачиваться. Вдруг я, сам не замечая, что делаю, схватился за ручку и дверь распахнулась! Она не была заперта! Я вбегаю туда, сбрасываю полотенце и…
— Что?.. Что же ты увидел, Том?
— Гек, я чуть было не наступил на руку Индейца Джо!
— Не может быть!
— Да! Лежит на полу и спит как убитый, раскинув руки, все с тем же пластырем на глазу.
— Господи, что же ты сделал? Он проснулся?
— Нет, не шелохнулся. Пьян, должно быть. Я схватил полотенце — и бежать!
— Вот уж я бы не подумал о полотенце, ей-богу!
— А я поневоле подумал: мне бы; влетело от тетки, если бы я потерял полотенце.
— Слушай, Том, а сундучок ты видел?
— Гек, у меня не было времени глядеть по сторонам. Ничего я не видел — ни сундучка, ни креста. Ничего, только бутылку и жестяную кружку на полу возле Индейца Джо. И еще я видел в комнате два бочонка и множество бутылок. Теперь ты понимаешь, какой там водится дух.
— Какой же?
— Спиртной! Может быть, во всех тавернах общества трезвости имеется такая комната с «духом»? Как ты думаешь, Гек?
— Пожалуй, что и так. Подумать только!.. Слушай-ка, Том, а ведь теперь самое время взять сундучок, если Индеец Джо лежит пьяный.
— Что ж! Поди попробуй!..
Гек вздрогнул:
— Нет… неохота…
— И мне неохота, Гек. Рядом с ним всего одна бутылка. Этого мало. Будь три — другое дело. Тогда он был бы достаточно пьян, и я, пожалуй, пошел бы…
Наступило долгое молчание. Оба мальчика глубоко задумались. Затем Том сказал:
— Знаешь что, Гек, не будем и пробовать, пока не узнаем наверное, что Индейца Джо в этой комнате нет. А то очень уж страшно. Если мы будем следить за ним каждую ночь, когда-нибудь мы наверняка увидим, как он выходит на улицу, и тогда быстрее молнии подцепим его сундучок.
— Ладно, согласен. Я готов сторожить нынче ночью и каждую ночь до самого утра, только остальную работу ты уж возьми на себя.
— Ладно, возьму. От тебя же требуется только одно: в случае чего, ты рысью пробежишь по Гупер-стрит и мяукнешь у меня под окном. А если я буду крепко спать, бросишь горсть песку мне в окно, и я тотчас же выбегу.
— Ладно! Договорились.
— Ну, Гек, гроза прошла, я побегу домой. Скоро начнет светать — часа через два взойдет солнце. Ты там пока посторожи — ладно?
— Хорошо! Уж если я обещал, будь покоен. Целый год буду бродить по ночам около этой таверны. Весь день буду спать, а всю ночь сторожить.
— Это правильно. А где ты будешь спать?
— На сеновале у Бена Роджерса. Он ничего, позволяет. Их негр, дядя Джек, тоже не гонит меня. Я таскаю воду для Джека, когда ему требуется. Иной раз попросишь у него есть — он дает, когда сам не сидит без хлеба. Замечательно добрый негр! Любит меня за то, что я никогда не задираю нос перед ним, перед негром. Случается, я даже ем вместе с ним. Только ты, пожалуйста, никому не рассказывай. Мало ли чего не сделаешь с голоду! Натворишь такого, что и не снится тебе, когда у тебя сытый желудок.
