Наследники таинственной виллы - Руэ Анна

Время приключений подошло к концу. Вот уже месяц каждое утро я просыпалась с этой мыслью. От этого мне было немного грустно. Ведь у меня были такие большие планы на аптеку ароматов. Но, когда мы с Элоди израсходуем последние порции метеоритного порошка, у нас останется лишь немного флаконов.

За это время произошло столько разных событий, которые мне нужно было осмыслить. Последние четыре недели были очень непростыми. Мы попрощались с Виллемом и всячески поддерживали Хелену. Эдгар долго спал, не просыпаясь. Даан объяснил, что его организму было тяжело забыть столько травм.

Потом Хелена переехала с Эдгаром в другой город – подальше от аптеки ароматов и связанных с ней воспоминаний. Впрочем, Элоди могла их регулярно навещать. Мне было немного странно слушать её рассказы об Эдгаре, о переменах в нём и о том, как ему приходилось заново всему учиться. У него выскочили из памяти самые простые вещи. Хелена показывала ему, как пользоваться ножом и вилкой или смотреть расписание на автобусной остановке. Всем было тяжело. Но Хелена не раз повторяла, что это самое лучшее, что могло случиться с ней и её сыном после пережитого ими.

Тем временем Бонски навёл справки и сообщил нам, что все фабрики «Этерните» были закрыты. Исчезли даже бывшие работники «вечных», которые подчинялись Эдгару. Даан был убеждён, что теперь их можно не опасаться.

Мои родители тоже с облегчением вернулись к прежней жизни. Мама даже сказала мне с дрожью в голосе, что она бесконечно гордится мной. Для меня её похвала значила очень много.

Ханна ван Вельден переехала к Фридриху Блюму в Хеспер-Моор. Они щебетали, словно влюблённые пташки. Иногда меня это даже раздражало. Но я желала им счастья – в последнее время мы видели его слишком мало.

К моему облегчению, Элоди осталась жить в квартире Ханны. Она будет и дальше заботиться вместе со мной об аптеке ароматов, во всяком случае о том, что от неё осталось. Мы с Леоном и Матсом помогли ей с обустройством. Хотя Ханна оставила Элоди половину своей мебели, комнаты выглядели пустыми.

Впрочем, Элоди это не заботило. Она всё переставила и велела нам перекрасить стены в пастельный цвет, чтобы в квартире наконец-то стало светлее. Я работала кистью как сумасшедшая, слушая её указания.

Вечерами мы с Элоди часто проводили время вместе. Теперь, когда наши отношения больше не омрачал спор из-за «Бесконечного сна», мы сблизились ещё больше. Мы долго говорили о «вечных», о баронессе и об отце Элоди, которого теперь уже не найти. Она много раз отправлялась за ним в прошлое, но в конце концов решила, не без помощи Леона, отказаться от поисков. Она осознала, что её отец никогда не будет таким, каким бы ей хотелось. Даже если она найдёт Сирелла и перенесёт его в наше время, он всё равно останется прежним.

В один из наших вечеров, которые мы обычно проводили на старом бархатном диване Ханны, Элоди бурно разрыдалась. Сквозь слёзы она снова просила прощения за всё, что когда-то сделала. Лишь когда я сказала ей, что отныне у неё есть сестра – то есть я – и что я никогда её не брошу, как это сделали её родственники, она наконец успокоилась. Ей тоже было нелегко начинать жизнь заново. Но Элоди, как всегда, держалась храбро.

Даан, наоборот, ходил в эти дни, как призрак. Иногда я видела его в аптеке. Он стоял перед ароматами, сдвигающими время, погружённый в свои мысли. Но он всё- таки сдержал обещание и у нас на глазах уничтожил «Бесконечный сон». Однако чаще всего он находился в своём доме на воде, и все мои визиты к нему заканчивались тем, что мы сидели там и молчали.

Скорбь по Виллему пронзила его, и от неё не было лекарства – разве что время. Слова были бессильны. Даан должен был сам справляться с болью до тех пор, пока она когда-нибудь не отпустит его.

Сегодня у меня не было никаких дел – такого не случалось уже очень давно. Поэтому я наслаждалась теплом моей постели и перебирала в мыслях события последних недель. Я решила пойти к Матсу, а перед этим спокойно позавтракать и, может, даже позвонить Моне, моей лучшей подруге из Берлина. Мы с ней не разговаривали целую вечность. Честно говоря, я сама редко ей звонила. Но Мона всё равно писала мне, хотя я всё время забывала отвечать. Лучше я снова докажу ей, как она дорога мне. Кроме того, я хотела наконец-то пригласить её на виллу «Эви». Эта мысль заставила меня окончательно проснуться.

Я села на кровати и потянулась. В соседней комнате Бенно давно уже играл в своих динозавров и комментировал любимый аудиоспектакль, который я уже выучила наизусть.

Возле кровати стоял мой чемоданчик. В эти дни я ни на секунду не спускала с него глаз. Я положила его на постель, открыла крышку и окинула грустным взглядом оставшиеся флаконы. Мы так и не придумали, где нам взять новый метеоритный порошок. Эдгар ошибался: в лабиринте не было тайников, теперь мы в этом убедились.

Я надела джинсы и майку. В соседней комнате стало необычно тихо – наверное, Бенно спустился вниз. Я постучалась в приоткрытую дверь его спальни, но он уже ушёл.

Я спустилась вниз, стараясь не разбудить маму с папой. Бенно не было ни на кухне, ни в гостиной. Вдруг из библиотеки донеслось громкое «Вау!». Кажется, мой братишка чему-то обрадовался. Я заглянула в библиотеку.

– Доброе утро, великан, – сказала я брату. Он стоял перед глобусом и держал в руках бумагу. – Что ты тут делаешь?

Бенно повернулся ко мне.

– Играю в исследователя домов, – сказал он и протянул мне пожелтевший лист бумаги, сложенный вчетверо.

– Вот что я нашёл. Это абсолютно секретно!

– Где ты это нашёл?

Глаза Бенно стали ещё чуточку больше.

– В глобусе!

– В глобусе?

– Он состоит из двух полушарий, их можно раскрыть. А внутри он пустой.

– Ну, все глобусы состоят из двух полушарий и пустые внутри, – озадаченно пробормотала я и подошла ближе.

– Нет-нет, ты ничего не понимаешь. – Бенно покачал головой и крутанул глобус. – В последние дни я удивлялся, почему глобус вырос. Ведь он стал больше, ты согласна? И тогда я присмотрелся к нему внимательней. – Брат раскрыл два полушария и показал старинную металлическую защёлку внутри. – Это тайник! И в нём я нашёл это! – Он помахал в воздухе пожелтевшим планом. – Это наверняка что-то суперважное! Женщина в зеркале сказала, что я должен это найти.

– Женщина в зеркале?! – У меня перехватило дыхание. – Ты видел Эвелину?

– Кто такая Эвелина?

– Жена Даана.

– Но... ведь её уже нет в живых. Как же она могла показаться мне в зеркале?

– Видишь ли, всё очень странно. Но ведь и глобус не может просто так увеличиться, верно? – Я улыбнулась Бенно и, взяв у него пожелтевший от времени план, осторожно развернула его. Он оказался большим, даже огромным, и мне пришлось положить его на пол. Это было что-то вроде старинной карты с изображением множества комнат и коридоров, которые бесконечно пересекались и разветвлялись. Под ними стояли надписи – почерк был мне знаком. Но это точно писал не Даан: буквы мельче и более округлые. И тут меня молнией пронзила догадка. Я порылась в карманах джинсов и вытащила письмо, которое носила с собой несколько недель.

– Что это? – Бенно наклонился, когда я положила письмо на план.

– Это письмо Эвелины де Брёйн, адресованное мне. – Я улыбнулась Бенно. – Я виделась с ней, когда путешествовала в прошлое. Она передала мне письмо, но из-за всей этой суматохи я забыла о нём.

– Что?! Как ты могла забыть о таком?! – Бенно осуждающе покачал головой.

– Зато я узнала, что Даан и Эвелина хотели спрятать что-то очень важное, – рассказала я. – Но из-за «Аромата вечного забвения» они забыли собственную тайну. Возможно...

– Этот план сообщит нам, где находится их тайник, о котором они забыли! – Бенно захлопал в ладоши и с восторгом посмотрел на меня.

Я внимательнее вгляделась в план. Совершенно точно он напоминал схему лабиринта.

– Ты уже слышал про тайные коридоры под виллой «Эви»? – спросила я у Бенно.