Екатерина Неволина - Секира Перуна
– Ну что же, – горько проговорила она, – вы сами делаете за меня выбор. Так бы и сказали, что не хотите видеть меня рядом, что я вам мешаю.
– Нет, это не так…
– Ну так знайте! Я все равно пойду за вами, хотите вы этого или нет! Все равно сбегу и пойду, даже если придется идти через лес одной! – зло выкрикнула Арина.
– Так мы идем или нет? – не выдержал кто-то из студентов. Вся группа давно уже переминалась с ноги на ногу, с нетерпением ожидая исхода бесполезных дебатов.
– Сейчас, – ответил археолог с досадой и снова посмотрел на свою подопечную. – Значит, твое решение твердо. Твой отец тоже решительный человек, понимаю, что его дочери легче уступить, чем убедить ее в том, что она не права…
Лицо Арины озарилось такой счастливой улыбкой, что Северину показалось, будто из-за туч выглянуло солнце. И действительно, возможно, он переоценивает опасность. Выбирались же они до сих пор, не пропадут и дальше. Главное – действовать с умом и не позволять страху захватить над собою власть.
– Спасибо, дядя Семен! – крикнула меж тем девушка и бросилась археологу на шею.
Обнимая его, она выглянула из-за широкого плеча и, подразнивая, показала Северину язык.
– Вот ведь человеку спокойно не живется, – пробормотала себе под нос Динка. – Поехала бы домой… там Интернет… WarСraft… – добавила она мечтательно и тяжело вздохнула.
– Ладно, ладно, – Семен Николаевич похлопал Арину по плечу. – Только потом не жалуйся и не хнычь. Договорились?
– Без проблем! – засмеялась она.
Вскоре студенты с Семеном Николаевичем отправились в сторону ближайшей станции. Добраться туда можно было по дороге, так что опасность заблудиться им не угрожала. Аня шагала рядом с Сашей, видимо, все же нашедшим ключик к ее сердцу, а возможно, она просто оценила, что с ним спокойнее и надежнее.
Глеб, честно сказать, был этому рад. Тот же Саша парень неплохой, хотя, увы, не слишком умный, да слишком умного Ане и не надо – не потянет. Даст бог, и сложится еще одна пара.
Итак, студенты ушли, а Глеб и его команда остались на месте.
Друзья молчали, не зная, как обсуждать дальнейшую ситуацию в присутствии посторонних. Арина обвела их внимательным взглядом и, пожав плечами, снова опустилась на свой рюкзак.
– Я не совсем дура и понимаю, что у вас есть свои секреты, – сказала девушка. – И я не собираюсь выведывать их. Не хотите – не говорите. Считайте меня глухонемой. Я вот книжку почитаю, а вы можете отойти и поговорить о том, о чем желаете.
Она достала из кармана рюкзака книгу в мягкой обложке и, устроившись поудобнее, погрузилась в чтение.
Глеб поманил друзей в сторону.
– Нехорошо использовать ее в закрытую, – тут же сказала Александра, когда они оказались одни. – Она должна знать, чем и ради чего рискует.
– А какой у нас выбор? – пожал плечами Глеб. – Вот Северин не хочет, чтобы она вступала в нашу организацию. К тому же мы не имеем права рассказывать о нас кому-либо без согласия на то Евгения Михайловича.
– И что же делать? – поинтересовалась Динка, оглядывая друзей.
– Ситуация непростая. Тем более что сейчас мы должны расставить силки и поймать нашего преследователя, если он, конечно, выбрался из лап лешего… – заметил Глеб.
– Или просто не попадал в них… – уточнил Северин.
– Тогда остается полуправда… – Александра подошла к разлапистой ели и принялась методично обрывать иголочки. – Но известно, что нет ничего хуже, чем полуправда. Мне жаль, что Арина не уехала с остальными, это добавляет сложности всей нашей экспедиции. Без нее остались бы только свои, посвященные… И я…
Она не успела договорить, потому что в кустах затрещало, и на них выскочила испуганная Арина.
– Там кто-то был! Я услышала шорох, а потом заметила что-то черное! – взволнованно заговорила она.
Ребята переглянулись. Выходит, преследователь уже совсем близко.
– Я посмотрю! – крикнул Северин, устремляясь в лес.
Враг оставил четкий след: обломанные ветви кустов, примятая трава, в одном месте на земле даже отпечаталась рифленая подошва тяжелого ботинка – совершенно явно что-то из «мартинсов». Но самое странное: следы имелись, но черного нигде не было. У Северина создалось впечатление, что он был здесь вот буквально секунду назад – и вдруг пропал. Даже запах еще остался. Странный, но не то чтобы незнакомый. Северин уже чуял его… на поляне перед заброшенной баней, откуда они с таким трудом выбрались. Но что же делал там их враг? Может, это он отодвинул засов? Ну конечно, нет, какая же чушь! Скорее всего, он просто появлялся там, чтобы проконтролировать: работа сделана, и они – в смертельной западне. Вслед за этим, правда, возникал новый вопрос: зачем неизвестному врагу их смерть, но думать над этим Северин сейчас не собирался. Слишком мало времени, тем более его дело – поймать, а уж Глеб, Евгений Михайлович, Семен Николаевич пускай разбираются сколько душе угодно.
Парень сделал еще один круг. Настырный запах – грубой «ковбойской» кожи, дегтя и полыни – дразнил ноздри, вызывал отчетливое беспокойство, но врага не было. Словно сквозь землю провалился. А может, и провалился, кто его знает. Раньше Северин ни за что бы не поверил в подобные штучки, но теперь он был готов поверить во что угодно. Силы, превышающие возможности человеческого разума, все-таки существуют. Возможно, люди, убившие когда-то его семью, были не так уж не правы, опасаясь существ иной природы. Они просто ошиблись с целью.
Родители Северина не были оборотнями. Он знал это совершенно точно. Просто они были непохожи на других. Легко назвать непохожего человека чужим, оборотнем, убийцей. Легко списать на него все собственные беды и неудачи. Отец никогда не обидел ни одно слабое существо, зато немало браконьеров пострадало от его рук. У деревенских, желавших выгодно заработать, убивая зверей, были все причины ненавидеть этого прямого и необыкновенно честного человека. А мать… Она была просто доброй, слабой и вместе с тем очень сильной женщиной. Она могла не спать ночами, выхаживая принесенных отцом зверей. Северин помнил, как она осторожно промывала зверьку загноившуюся рану, оставленную чьим-то ржавым жестоким капканом, перевязывала лапку зайчишке, по капельке, из пипетки кормила выпавшего из гнезда птенца.
Он так и называл их – отец и мать, хотя несколько лет после их смерти, когда судьба уже столкнула его с Евгением Михайловичем, тот показывал документы, где было черным по белому написано, что эта женщина, которую он знал как мать, не могла иметь детей и тщетно лечилась от бесплодия.
– Этого не может быть! – решительно сказал он тогда. – Я знаю, я чувствую: это мои родители!
Евгений Михайлович тогда ласково потрепал его по плечу.
– Я знаю, – сказал он, – они воспитали тебя и действительно стали для тебя отцом и матерью. Ведь чтобы быть настоящими родителями, не обязательно произвести человека на свет – нужно его любить, растить, воспитывать. И я вижу, что они отлично справились с этой задачей.
– Зачем вы все это мне говорите? – выкрикнул Северин, чувствуя, как в груди разгорается огонь. – Зачем?!
Директор школы взглянул ему прямо в глаза.
– Не для того, чтобы опорочить их память. Да и что тут порочащего – напротив, это были очень добрые и хорошие люди, которые подобрали в лесу мальчика и воспитали его, действительно, считая его своим, веря, должно быть, что это лес, всегда добрый к ним, послал им долгожданного сына…
Северин слушал, опустив голову, и боль терзала его измученное сердце.
– Так вот, я говорю это тебе для того, чтобы ты научился не отворачиваться от правды, какой бы горькой она ни была, как бы тебе ни хотелось ее не слышать. Они любили тебя, понимаешь? И ради того, чтобы спасти тебя, дать тебе одну-единственную спасительную минуту – с радостью пожертвовали собственной жизнью. И они бы сделали это снова.
И тогда Северин, впервые за долгое время, заплакал. Он рыдал, не стесняясь льющихся градом слез, и тогда, именно тогда он понял, что Евгению Михайловичу можно доверять. Другим нельзя, а ему можно. Он из тех, кто понимает, а значит, никогда не предаст.
– Ты позволишь мне помочь тебе, научить тебя быть сильным и использовать собственную силу наилучшим образом? – спросил тогда директор.
И Северин, вытерев ребром ладони слезы, твердо ответил:
– Да.
Тогда началось его обучение в школе.
И вот он здесь. Пытается найти словно провалившегося сквозь землю врага и никак не может. «Слушай лес – он тебе подскажет», – сказал бы отец. «Слушай свое сердце», – посоветовал бы Евгений Михайлович.
И Северин прислушался – и к лесу, и к себе. Птицы… деревья… запах… Парень на миг закрыл глаза, и вдруг необыкновенно ясно понял, где скрывается враг. Так вот он же, совсем неподалеку, шагах в пяти. Северин несколько раз проходил совсем рядом с этим местом и непонятно, как вообще до сих пор не обнаружил противника.
