Наталья Реут - На румбе 202
По слегка замедленной речи, по смягченным шипящим опытный путешественник сразу бы признал камчадала.
— Кому на помощь? — спросил Коля.
— Мне, — сказал человек. — Вещички надо доставать из воды.
В его мягком произношении слышалось: «слысю», «помось», «весицки», «рецька».
— Ты камчадал? Местный? — спросил Витя.
— Конечно. Ительмен. Леха меня зовут.
Леха ростом был не больше Вити, но когда они стояли рядом, ительмен казался значительно старше. Широкогрудый, с крепкими, чуть кривыми ногами, черными прямыми волосами, он стоял на берегу реки настоящим хозяином тайги.
— Как же твои вещички в воду сыграли? — спросил юнга. — Вывалились из лодки?
— Крушенье, однако, — горестно покачал головой Леха. — Батишко на перекате закружился — и крушение. Вещички, однако, драгоценные. Общественные. Пошли?
— Как быть, Коль? — спросил Витя. — Будем искать малую хатку, пока не стемнело, или таскать «вещички»?
— И чего спрашиваешь? Человек SOS дает. Нужны — так, значит, нужны! А ты куда в своих «скороходах» собираешься? — ткнул он пальцем в Витины сапоги. — Леха, тебе одного помощника мало?
— Ничего. Донесем, однако, и вдвоем. А он пусть, — кивнул Леха на Витю, — выберет ровное местечко. Травки побольше положит.
Когда Леха и юнга спустились к реке, Витя неуверенно принялся выполнять задание. Но трава на берегу реки росла такая твердая и крепкая, что ительмен и юнга уже вернулись нагруженные тяжелыми тюками, а на выбранном Витей местечке лежал только маленький пучок.
Коля сбросил с плеча свою ношу. Тюк упал и покатился по береговому скосу.
— Поаккуратней! Бросаешь, как щепки! — крикнул Леха и кинулся к брошенному тюку. — Там не щепки!
— Тяжелый, — оправдывался юнга.
— Однако, ничего. Другой полегче. Неси другой, — скомандовал Леха.
Коля вторым заходом спустился к реке, Леха принялся аккуратно укладывать тюки, неодобрительно качая головой и часто причмокивая губами.
— Все перекаты на речке знаю… Все лето по ним батишко вожу, а нынче перевернулся. Налетел на подводную корягу… А дождь будет, однако, — загляделся Леха на облачное вечернее небо. — Так тучки идут к дождю.
Леха снял плащ и бережно покрыл им тюки.
— Да что у тебя там, сахар, что ли? — показал на пакеты Витя.
— Слаще. Книжки, — укрывая, Леха ласково погладил книги как живые существа. — Я — библиотека-передвижка. Эти взял у рыбаков. Завтра отвезу на Теплое озеро. Нашим людям, что олешек пасут. А у них заберу и отвезу в район. Те сдам — другие получу.
— Ты тоже в район? На лодке?.. В район? Да? — заходил вокруг Лехи Витя, — Леха, милый… У нас нет денег. Но мы потом пришлем! Заплатим.
— За чего? — спросил Леха.
— Ты не мог бы нас взять с собой в бат?
— Взял бы так, без денег… Видишь, мой батишко махонький. Опять перевернешь! А ведь книжки!
— Хочешь, я тебе из Ленинграда книжек пришлю? У меня много, всякие. Леха, нам надо на самолет. Мы отстали от судна…
— Одного возьму. Кто хочешь? Два — не возьму!
— Одного? — незаметно подошел с последним тюком книг Коля. — Вить, как ты считаешь?
— Я не знаю, — сказал Витя.
— Ты когда думаешь сниматься в рейс? — опустив на плащ книги, спросил Коля.
— Батишко из воды вытащим. Проверим! Надо чинить, починим. Ночью тоже ничего починим и поплывем!
— Витя! Ты с Лехой отправляешься в район! — категорически заявил юнга. — Ты слушай меня!
— А ты один в тайге? Страшно! Вдвоем не страшно…
— И одному — ничуть… Я в хатке замкнусь!
— В тайге страшно? — засмеялся Леха. — Ничего не страшно! У нас народ небалованный. Строгий! Не страшно, однако. Ничего. — Окинув еще раз ласковым взглядом книжки, Леха стал спускаться к берегу. — Однако, посмотрю батишко!
— Слушай, Витя, ты со мной не спорь, — горячо заговорил Коля. — Понимаешь, как нам важно поскорей наладить связь с «Богатырем». Ты как попадешь в район, сразу на почту: дашь молнию в Петропавловск, в два адреса: один — прямо на судно Сергею Ивановичу, второй — начальнику Петропавловского порта. Начальник порта всегда знает, где какое судно стоит. Валюты тут хватит. — Юнга вытащил из кармана брюк видавший виды кошелек и подбросил его на ладони. — Сообщи, чтоб о нас не беспокоились, что мы скоро будем в Петропавловске. А потом жми в райком комсомола и расскажи, где я. Кого-нибудь за мной наладят. Или транспорт какой организуют. Я, конечно, могу и сам до района дойти. Только ночевать в лесу… будет плохо…
— Эй, давай батишко поднимать, — донесся с берега голос Лехи.
— И я пойду бат поднимать, — сказал Витя.
Он понимает, что Коля рассуждает верно. Конечно, надо воспользоваться транспортом, чтобы хоть одному из них поскорей добраться до района. Но оставить товарища одного…
Витя оглядывается на чернеющий кустарник, представляет, как он останется ночью один на один с дикой, незнакомой Камчаткой… Даже не в лесу, а в избушке…
Решение пришло совершенно неожиданно. И как он мог даже раздумывать? Конечно, ехать с Лехой должен Коля. Ведь как члену команды на «Богатыре» нужно быть юнге, а не Вите. Витя отлично может пойти на любом другом судне и даже остаться зимовать на Камчатке. А что? Будет ходить с Аришей в школу. Организует в Доме пионера кружок радиолюбителей. А маме каждый месяц будет посылать радиограммы с отчетом о табеле.
— Коля, — говорит Витя, взволнованный собственным благородством, — с Лехой пойдешь ты! И дяде Сергею скажешь, чтобы меня не ждали. Я завтра с Конычем вернусь обратно в «Приморье».
— Так я тебя одного и оставил! — возмутился юнга. — И нужно же придумать такую глупость! Стоп качать! — вдруг осенила Колю гениальная мысль. — А что, если мы попросим Леху послать из района телеграмму Сергею Ивановичу? Составим текст, а он отправит.
— Ну, где вы? Давай, однако, — закричал Леха.
— Идем! — крикнул юнга. — Пошли, что ли?
Вытащить на берег легкий долбленый бат — дело одной минуты.
— Хорошо! Еще мало! Раз, два… — командовал Леха.
Он тянул за цепь, прикрепленную к носу; Витя и Коля ухватились за борта. Бат легко двигался но прибрежному илу. Еще рывок, еще и…
Поскользнувшись на мокрой траве, взмахнув руками, Витя упал прямо в воду.
— Витя! — бросился Коля к товарищу.
— Ничего, тут неглубоко. Однако, уже вылез, — засмеялся Леха, глядя, как смущенный, насквозь промокший, мальчик выбирается на берег.
— Ушибся? — спросил Леха.
— Чепуха, — сказал Витя, выжимая полы куртки.
— Говорил, обойдемся без тебя! Неуклюжий какой-то, не смотришь под ноги… — помог Вите снять рюкзак юнга. — Вот теперь промок, что будем делать? Да в таких обутках и я бы растянулся. Дрожишь? Костер бы разжечь.
— Однако, разожжем, — успокоил ребят Леха. — Не здесь. В юрте. Бегай пока, чтобы не застыть. Шибче бегай! Пошли в юрту.
— А ты же хотел бат осмотреть, если нужно, починить, — сказал Коля.
— Бат, однако, деревяшка, а он человек.
— А книжки как же?.. Бросаешь?
— Скажешь! Зачем бросать? Его отведем. Огонь сделаем. Потом и их туда отнесем. Ничего. Ночка большая. Завтра дальше придумаем.
— А знаешь, Леха, ты хороший товарищ, — сказал юнга.
— Однако, ничего. Пошли потихоньку.
* * *
Охотничья избушка — юрта, как назвал ее Леха, или малохатка, как окрестил ее почтарь Коныч, — оказалась совсем рядом, за первым поворотом реки.
— Однако, заходи! — широким хозяйским жестом Леха растворил узенькую одностворчатую дверь.
Поначалу избушка показалась Вите совсем крохотной. Не больше, чем игрушечные домики, какие в Ленинграде строятся для малышей и детских садиках. Сходство это усугублялось маленьким окошечком, прорубленным в стене из топких жердей, проконопаченных желто-зеленым мхом. Вечерние сумерки почти не пробивались в избушку, и ребята, шагнув за Лехой через невысокий порог, оказались в кромешной тьме.
Внезапно что-то зажужжало, и яркий луч света высветил комнату с ее незатейливой обстановкой — столом, двумя скамьями по стенам и большой, выложенной из камня, печью. Со скамей свисали на дощатый некрашеный пол основательно облезшие волчьи шкуры с оскаленными мордами. От неожиданности ребята шарахнулись к выходу.
Чрезвычайно довольный произведенным эффектом, Леха, продолжая нажимать планку карманного фонарика, склонился над печкой, около которой чья-то заботливая рука уложила стопку сухих дров. Положив несколько поленьев в печку, он передал фонарик юнге.
— Жми немного! — Затем присел на корточки, вытащил из кармана нож, быстро нащепав лучинок, поджег их спичкой и сунул под поленья.
Не прошло и минуты, как дрова весело затрещали и комната стала наполняться великолепным теплом.
— Снимай одежку, суши! — скомандовал Леха. — А мы пойдем принесем книжки.
