Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс

– Кролик! – отчаянно прошипела Мулан, но он не отвечал, и пока Чёрный Вихрь нёс её вперёд, навстречу людским лицам, она поняла, что больше он с ней не заговорит. Сердце тяжело ухало с каждым шагом Вихря, а там, в конце, с неё не спускали взгляд сотни глаз. Никто не махал ей, не кивал. Не улыбался, не приветствовал. Люди просто хмуро уставились на неё, как будто провожали на казнь.

Мулан сглотнула слюну. Она почти достигла выхода.

– Здравствуйте! – крикнула она, стараясь звучать приветливо и беззаботно. – Добрый день вам!

Но с таким же успехом она могла бы осыпать их отборной бранью, потому что стоило ей показаться из ворот крепости, как люди плотно окружили её, и толпа загудела злобным ворчанием. Мулан старалась уклониться от острых концов бамбуковых палок, которыми тыкали в неё с разных сторон, когда к ней подступил какой-то мужчина в кожаных доспехах – очевидно, служивый – и крепко схватил её за руку.

– Иди за мной, – прорычал он.

Глава 35

Невеста Речного короля

– Ладно-ладно! Иду! – вскричала Мулан, когда бамбуковые копья закачались совсем близко, а солдатская рука усилила хватку. Мулан слезла с коня, и толпа тут же поглотила её, а поводья вырвали из рук.

– Чёрный Вихрь! Эй, это мой конь! – закричала она, пытаясь до него дотянуться. Но никто не внял её просьбам, её оттолкнули в сторону. Многие бурчали что-то недоброе себе под нос – и звук этот сливался в общее низкое рычание голодных волков. До уха Мулан долетели несколько обрывков, особенно часто мелькавшие в многоголосице толпы. «Это она». «Всё как и было сказано».

– Что вам от меня нужно? – спрашивала Мулан, обречённо озираясь по сторонам. – Куда вы меня ведёте?

Ей опять никто не ответил и даже не посмел встретиться с ней взглядом; на лицах застыло суровое, мрачное выражение, будто эти люди твёрдо решились довести до конца какое-то тягостное дело. Даже солдат-провожатый, которому его кожаные доспехи и металлическое копьё придавали куда более представительный вид, чем имела вся эта рвань вокруг, – и тот угрюмо шагал рядом, избегая смотреть на неё. Его взор, полный решимости, замер в одной точке, и Мулан вдруг поняла, что примерно так же, должно быть, и она сама вышагивала, уставившись прямо перед собой, когда её посылали в курятник забить птицу к обеду. Мулан вздрогнула.

Всю дорогу, пока солдат тащил её по запущенным улицам, мимо ветхих строений с потрёпанными бумажными окнами и подгнившими деревянными рамами, Мулан не переставала допытываться, в чём дело. Тщетно. Никто не удостаивал её ответа. Вскоре стало понятно, что они приближаются к реке. Там уже ждала их новая толпа, побольше, и тоже таращилась на Мулан во все глаза. «Да она ещё совсем девочка», – донёсся чей-то возглас. «Цыц ты, – быстро раздалось в ответ. – Или хочешь, чтобы взяли твою дочь вместо неё?»

Теперь Мулан стало ясно, куда её ведут: к пристани – бревенчатому настилу, сразу за которым плескалась вода, тёмная и мутная. Волны бились в старый причал свирепыми толчками, как будто в наказание за какие-то его былые провинности. Этот скрипучий настил с осыпавшимися краями слегка возвышался над толпой, словно сцена, а у самого подъёма на эту сцену вырос её громадный капельдинер – большая, старинная на вид каменная глыба, притом как-то странно перекошенная, точно она с отвращением отпрянула подальше от воды. Через отверстия в камне, выточенные со временем непогодой, Мулан могла разглядеть, что на пристани её уже ждут двое.

Один был низенький пухловатый господинчик. Должно быть, глава города – или по меньшей мере какой-то чиновник, догадалась Мулан по его головному убору из чёрного шёлка, который торчал у него на макушке, как прямоугольный веер. Меховой воротник указывал на немалый достаток – равно как и красное откормленное лицо.

Его цветущая наружность создавала особенно яркий контраст с внешностью второй фигуры на площадке. Ибо рядом с ним стояла какая-то злобная карга. Вся она сморщилась и скрючилась, седые волосины повисли сальными клочьями по бокам бородавчатого лица, а концы её блёклых лохмотьев распластались вокруг неё по земле, точно лужи грязи. Но что по-настоящему выдавало в ней недобрую натуру – так это её взгляд. Старуха с такой ненавистью зыркнула на Мулан, что девочка вздрогнула.

Мулан подтолкнули сзади, она нехотя миновала каменного привратника и, поднявшись на пристань, оказалась перед лицом Градоначальника и Ведьмы. Вконец растерянная, Мулан однако же вежливо им поклонилась. Градоначальник почему-то изумлённо на неё уставился, и по его лицу стало понятно, что он в крайнем замешательстве.

– Всё было так, как она сказала, – рявкнул солдат в кожаных доспехах. – Девчонка на чёрном коне в ворота прискакала.

– Ага-а, – протянул Градоначальник, сведя пальцы обеих рук и задумчиво ими перебирая. Наконец, удивлённые дуги бровей потихоньку выпрямились. – Что ж, полагаю, Речной король – проговорил чиновник, покусывая губу, – обретёт в конце концов свою невесту.

По толпе пошло оживлённое бормотание, и Мулан пришлось сильно повысить голос, чтобы её вопросы было слышно.

– Что это значит? – воскликнула она. – Что вообще здесь происходит? О чём вы все говорите?

– Да о тебе же! – заверещала Ведьма, ткнув заскорузлым пальцем в Мулан. – Ты – невеста Речного короля. Не получив тебя, он так и будет затоплять город и баламутить воду. Ты должна воссоединиться с ним на дне реки!

– Что?! – выдохнула Мулан. Мысли носились у неё в голове, равно как свирепые волны реки прямо перед ней. Отправиться на дно – значит потонуть! Что за безумие здесь творится?

– Но это же просто смешно! – взорвалась Мулан. – Никакая я не речная невеста!

Глаза у Градоначальника заметно выпучились – видимо, он не ожидал такой дерзости от обычной девочки. Но всё-таки он пересилил себя и постарался принять как можно более благостное выражение лица.

– Боюсь, здесь ты ошибаешься, – мягко пропел он елейным голоском и обвёл глазами собравшийся народ, неотрывно следивший за происходящим. – Эта... э-э-э... – Он посмотрел на Ведьму, которая хмуро вылупилась на него в ответ, пока он искал нужное слово. – Эта достопочтенная старица смогла определить, что приводит в неспокойствие воды нашей реки, – продолжал он. – Видимо, Речной король лишился своей невесты и с тех пор несчастен. Он жаждет обрести новую спутницу.

Мулан уставилась на него, не веря своим ушам. «Достопочтенная старица»? Девочка снова обернулась на Ведьму, которая метнула на неё ответный взгляд, причём её губы растянулись вдруг в коварной улыбке. Мулан похолодела от ужаса. Улыбка. Знакомая улыбка. Лицо стянули морщины и изуродовали гадкие волосатые нарывы, но улыбка осталась в точности такой же, что мелькала когда-то на другом лице, прекрасном, как у феи.

– Разумеется, такая честь осчастливила бы любую девушку нашего города, – Градоначальник повысил голос и последние слова произнёс особенно медленно, окинув при этом толпу мрачным внушительным взором, – тем не менее вещей старице было открыто, что невеста, предназначенная Королю, въедет в наш город верхом на чёрном коне. Ты как раз приехала на чёрном коне, так что... э-э-э... ну... ты, значит, и есть... та самая невеста, – выдавил, наконец, он.

– Нет-нет-нет! – в отчаянии завопила Мулан. – Эта... эта... женщина – она взъелась на меня! Разве не ясно? Она просто придумала эту ерунду, чтобы заставить вас погубить меня!

Ведьма загоготала.

– Что ты, не стоит так волноваться, голубка, – лукаво прогундосила она. – Скоро ты станешь королевой!

– Не слушайте её! – взмолилась Мулан к народу. – Если вы бросите меня в реку, вы только убьёте меня, и всё!

Волна недовольства пробежала по настороженной толчее.

– Люди города! – заорала Ведьма. – Неужели вы хотите, чтобы потопы разоряли вас и дальше? Неужели вам по душе морить голодом своих детей? Или ждать, что прогнившая крыша рухнет на вас, пока вы спите? Неужели вам по душе эта жизнь без будущего?