Хильберто Ортис - Тайна опаловой шкатулки
Сегодня утром два уважаемых гражданина нашего города, изобретатели высшего класса, а именно: дон Исхудалес и дон Рыжундо, явились в Конфликтный суд, а затем в здание Городского Совета, сорвав работу его заседания, с тем чтобы нанести неслыханное оскорбление нашему любимому Городу Цветущих Садов. Они обвинили всех граждан в отсутствии гуманности, потребовали отмены наказания малолетним отщепенцам и бунтовщикам, нарушившим Закон о нерушимости границ между суверенными кварталами, а также прекращения поиска этих преступников, которым на самом законном основании занимаются наши сознательные граждане. Городской Совет, а также представители общественности в лице дона Фламмана — Морского Волка, доньи Микомиконы и др. заявляют, что они будут решительно пресекать всякого рода подрывную деятельность этих бывших уважаемых граждан, направленную на нарушение спокойствия и порядка в нашем любимом городе.
Около двух часов ночи метеорологической службой были зафиксированы сильные грозовые разряды в юго-восточной части Скалистого каньона, именуемого также «Лабиринтом». По предположению специалистов, надвигаются тропические грозы.
Последнее сообщение неожиданно подыграло нашим юным героям в осуществлении их планов. Изобретатели с еще большим энтузиазмом кинулись работать над созданием новых громоотводов. Времени мало, а победить в конкурсе каждому хочется! Да, была затронута их самая чувствительная струна. Поэтому остальные заметки в газете не вызвали бурных дискуссий. Не до того. Горожане заперлись в мастерских. До самого вечера на улицах не было ни души.
Пока в городе идут приготовления к празднику, вернемся на минуту в Черный замок и посмотрим, чем занимается Небесный Лучник. С доньей Леонорой он расправился. Однако, приняв удар на себя, отважная велосипедистка все-таки добилась того, чего хотела: Лучник упустил ребят. К тому же ему не удалось выйти из боя невредимым. Взрывной волной его отбросило на скалу, самокат здорово покорежило, а самого Лучника осыпало дождем каменных осколков. С великим трудом он добрался до логова своих сообщников. Пока Барнабас лечит его какими-то сомнительными мазями и примочками, он мысленно взвешивает все обстоятельства. «Момент, черт подери, упущен, самокат нужно срочно чинить. Но не все потеряно. Я вооружен, а они... «Ну ты, идиот, осторожней!» А они, эта шпана, что могут? Пусть сидят в своих пещерах, в город им... «О, болван проклятый, сказал: потише!» ...не сунуться. Сейчас главное — захватить инициативу. Да, сегодня же ночью... Я еще заставлю вас кланяться, граждане изобретатели...»
Дневная жара спадала. Время летело так быстро, как бывает, когда работы много и вся она срочная. Из мастерских выбегали изобретатели с усталыми, но пылающими от возбуждения лицами, ревниво поглядывали на закрытые двери соседних домов и убегали обратно. Никто не заметил, как на город стали наползать вечерние краски: розовая, лиловая, синяя... И тогда...
Взревели медными голосами трубы, забухали огромные барабаны. По окраине города, обходя его по спирали, шли, приплясывая, заводилы карнавала. Гигантские головы с вращающимися глазами, усатые, бородатые, в высоких котелках, шутовских колпаках с бубенчиками или с блестящими лысинами, страшные и смешные черепа-кавалеры, пронзительно орущие попугаи, обезьяны с двухметровыми руками, слон на колесах, у которого из хобота били фонтаны конфетти... А над ними на бечевах плыли и трепыхались на ветру бумажные змеи самых невероятных форм и конструкций. Заводилы заглядывали в каждый дом, и отовсюду к ним выбегали люди в пахнущих свежей краской масках, в причудливых костюмах. Дети тащили своих бумажных змеев, взрослые поспешно заканчивали установку на крышах новых громоотводов, и процессия — сперва маленькая, всего человек пятнадцать, — неудержимо росла с каждым витком спирали. Запели гитары, давно забытые, заброшенные, пылившиеся среди хлама на чердаках. Карнавальное шествие приближалось к Центральной площади.
Небо осветилось прожекторами. Еще минута — и под крики толпы десятки, нет, сотни бумажных змеев взмыли над городом.
— Взгляните, как оригинально! Вон тот чешуйчатый змей похож на ископаемого ящера! — восхищалось домино.
— Да... Мне по душе новые смелые формы. А этот-то, красный! — возразил некто, нарядившийся толстопузым монахом. — Похож на шляпу.
— Но согласитесь, летает отлично.
— Да... только кувыркается.
— А мне нравятся традиционные модели... Вон таких, белых, овальных я, помнится, делал в детстве...
— Извините, уважаемая маска, я хочу обратить ваше внимание на сине-желтого. Какая причудливая конструкция! Напоминает старинную часовню...
— Прекрасный, прекрасный праздник! Не пойму только, — засомневалась вдруг дородная сеньора, приодевшаяся Красной Шапочкой, — почему так неожиданно объявлен конкурс громоотводов? Кажется, в этом сезоне по плану...
— Ах, дорогая, разве вы не читали? Надвигаются грозы! Видимо, поэтому и решили...
— О-о-о! — загудела маска, у которой на месте носа торчал саксофон. — Бумажный змей в виде шахматной доски! Это наверняка работа нашего маленького гения Сандро.
— Прелесть! — согласилась дама бубен. — А рядом какое-то насекомое, ах, это, кажется, оса!
Снова загремела музыка. Маски стали приглашать друг друга на танец. Забегали роботы с прохладительными напитками. Чтобы не держать бечевки от змеев в руках, их привязали на крышах домов. Праздник был в самом разгаре.
Позвольте, а что же сейчас делают наши герои? Читатель наверняка уже догадался, кто скрывается под веселыми масками карнавальных заводил. В сумерки им удалось пробраться в город, и теперь они ходили по улицам, не боясь, что их узнают. Однако маленькая армия Тысячи Молний не могла безмятежно развлекаться. Как только бумажные змеи поплыли в звездном небе, ребята заняли свои посты на крышах. У каждого был передатчик, с помощью которого они должны были дать сигнал тревоги, если заметят противника.
Пер с боем выпросил себе самый опасный и ответственный пост — на крыше Городского Совета. За ним увязался маленький Тигр. Дамиан дежурил у экрана прибора наблюдения в доме Аларико.
Педро с доном Фадрике ушли в дом учителя и принялись отлаживать маленькую радиостанцию. Там же стоял второй прибор наблюдения.
Враг мог появиться с минуты на минуту.
Старый Фламман — Морской Волк сидел у себя дома, плотно закрыв все двери и окна. Он не принимал участия в карнавале. Он возмущался. В городе все с ума посходили. Легкомыслие и безобразие. Резвятся, как несмышленые котята, а между тем... На душе у него было черно. С тех пор как эти хулиганы, среди которых и его родной внук — да он, говорят, чуть ли не вожаком у них! — вместо того чтобы занять свои места в мастерских и лабораториях, удрали и живут, словно дикари, в пещерах, все пошло наперекосяк. Он сам, своими руками, сделал для внука набор инструментов, чтобы подарить ему в день получения аттестата — и на тебе!.. Ох, лучше не думать. Так и щемит в груди. Инструменты он швырнул в колодец, а воспоминания о внуке похоронил на самом дне своего разбитого сердца.
С улицы снова донеслась музыка. Пели под гитару. Бывший дедушка плотнее запахнул халат и заткнул уши. Драть их, вот что надо было! Он вспомнил, как выдрал маленького Фламмана за то, что тот забрался в сад к соседу и до отвала наелся клубники, и усмехнулся. Внук из-за этого наказания целую неделю потом дулся, не разговаривал. Тоже с характером! Весь в деда... Старик снова помрачнел. Сколько он сил потратил чтобы проучить молокососов: и облавы на них организовывал, и сам в них участвовал, и за соблюдением Закона следил, а что вышло? Ерунда какая-то вышла. Эти себе гуляют на воле, а родные мучаются. Не жизнь, а пытка.
Говорят, они какую-то игрушку опасную сделали, потому и сбежали. А все Фадрике виноват. Выжил старый из ума. Видел его тут как-то. Прошел, старый хрыч, даже не кивнул. Дружба многолетняя и та забыта... А эти-то двое, парочка крикунов, что учинили? В суд на весь город жаловаться! Пожилые люди! И правильно про них в газете написали... Как там?.. Бывшие граждане высшего класса, то есть... тьфу! Словом, нанесли неслыханное оскорбление...
Фламман вытянулся на постели и закрыл глаза. Нет, не уснуть. Он нащупал ногами шлепанцы и подошел к окну. Чернело чистое звездное небо, по которому, как парусники, тихо плавали бумажные змеи. Только где-то вдали клубились тучи. И тут с башни Городского Совета раздался бой больших часов.
Раз... два... три... четыре...
Старик рассеянно считал удары. Вот уже одиннадцатый... И в тот самый момент, когда должен был прозвучать последний, двенадцатый удар, по небу прокатился страшный гром.
Незадолго до полуночи Педро-Крокодил получил первый сигнал тревоги. Передавал Лисандро. Он увидел в небе луч, прорезавший облака, которые двигались в сторону Города Садов. Почти одновременно Дамиан принял сигнал от Пера — тот вел наземное наблюдение с башни Городского Совета: на длинной, похожей на извивающуюся гусеницу машине в город въезжал Дракити Укарики и Барнабас-Невежа. Толпа расступалась, пропуская машину, и насмешливо приветствовала нежданных гостей:
