Ренсом Риггз - Библиотека душ
Кровь прилила к голове, и в глазах потемнело. Я слышал, как Эддисон гавкает и кусает язык.
— Не надо, она уронит тебя! — крикнул я, но он меня не слушал.
Эмма тоже ничего не могла сделать. Если она сожжет язык, обвивший ее за талию, пустóта уронит ее.
— Говори с ней, Джейкоб! — прокричала она. — Заставь ее остановиться!
Я изогнулся, чтобы увидеть узкие отверстия в мосту, из которого и вылезли ее языки. Ее зубы скребли камень между ними. Ее выпученные глаза горели от голода. Мы висели перед ней, как фрукты на толстых черных стеблях, а под нами зияла пропасть.
Я попытался заговорить на ее языке:
— ПОСТАВЬ НАС! — заорал я, но слова вышли на английском.
— Снова! — крикнул Эддисон.
Я закрыл глаза и представил, как пустóта делает то, что я велю, и попробовал снова:
— Поставь нас на мост!
Снова английский. Это была не та пустóта, которую я успел хорошо узнать, та, с которой я общался несколько часов, пока она была вморожена в лед. Это была новая, совершенно незнакомая, и моя связь с ней был тонкая и слабая. Она, видимо, почуяла, что я пытаюсь нашарить ключ к ее мозгам, потому что внезапно стала поднимать нас вверх, словно хотела размахнуться и бросить нас в пропасть. Мне нужно было как-то достучаться до нее и немедленно.
— СТОЙ! — заорал я, мое горло взревело, и в этот раз из него вырвались звуки хриплого гортанного языка пустóт.
Мы рывком остановились в воздухе. Какое-то время мы просто висели там, раскачиваясь как белье на ветру. Мои слова что-то сделали, но явно недостаточно. Я всего лишь запутал ее.
— Не могу дышать, — прохрипела Эмма.
Язык сжимался вокруг нее все сильнее, и ее лицо становилось фиолетовым.
— Поставь нас на мост, — велел я (на этот раз на языке пустóт!), звуки царапали мое горло, пока я произносил их. Каждый извергающийся из меня поток слов на языке пустóт вызывал чувство, что я кашляю скобками от степлера.
Пустóта неуверенно заклекотала. На какой то миг я уже подумал, что она действительно сделает, как я сказал. Но затем она сильно и резко взмахнула мной вверх-вниз, как если бы вы встряхнули полотенце.
Все поплыло у меня перед глазами и на некоторое время потемнело. Когда я пришел в себя, мой язык онемел, и я почувствовал вкус крови во рту.
— Скажи чудовищу, чтобы поставило нас! — кричал Эддисон, но я едва мог разговаривать вообще.
— Я штараюшь! — прошепелявил я и закашлялся, сплюнув полный рот крови. — Поштавь наш на мошт! — крикнул я на ломанном английском. — Поштавь…
Я остановился, перенастроил мозг. Глубоко вздохнул.
— Поставь нас на мост, — велел я на чистом языке пустóт.
Я повторил это еще три раза, в надежде, что это проскользнет в какую-нибудь щель между извилинами в ее примитивном мозгу.
— Поставь нас на мост. Поставь нас на мост. Поставь нас на…
Она издала пробирающий до костей рев разочарования, подтащила меня к отверстиям в мосту, где она была заточена, и заревела снова, забрызгав мое лицо черной слюной. Потом подняла нас всех вверх и швырнула туда, откуда мы пришли.
Мы кувыркались в воздухе, по ощущениям казалось, что слишком долго, и я уже был уверен, что мы падаем навстречу своей гибели, но потом мое плечо встретилось с твердым камнем, мы покатились вниз по мосту и, скользя юзом, съехали к его подножью.
* * *Мы чудесным образом были живы: избитые, но в сознании, все наши конечности все еще были при нас. Кубарем скатившись с гладкого мраморного моста, мы раскидали при приземлении кучу голов, валяющихся внизу. Теперь они были разбросаны повсюду и издевались над нами, пока мы приходили в себя.
— С возвращением! — съязвила ближайшая ко мне голова. — Мы прямо наслаждались вашими воплями ужаса. Что за мощные легкие!
— Почему вы не сказали, что внутри этого проклятого моста прячется пустóта?! — возмутился я, перекатившись в сидячее положение.
Боль вспышками пронзала все тело: от расцарапанных рук, от ободранных коленей, и пульсирующего плеча, которое я, скорее всего, вывихнул.
— И в чем тут веселье? Сюрпризы гораздо интереснее.
— Должно быть, вы приглянулись Щекотуну, — подхватила другая. — У последнего своего посетителя он отгрыз обе ноги.
— Это еще что, — добавила голова с круглой золотой серьгой в ухе, как у пирата. — Однажды я видел, как он завязал узел вокруг одного странного, опустил его в реку на пять минут, а затем вытащил и съел.
— Странный al dente[2], — поразилась третья. — Да наш Щекотун — гурман.
Не готовый пока встать, я пододвинулся ближе к Эмме и Эддисону. Она сидела, потирая голову, а пес пробовал встать на раненную лапу.
— Вы в порядке? — спросил я.
— Я довольно прилично стукнулась головой, — ответила Эмма, морщась, пока я раздвигал пряди ее волос, чтобы осмотреть ранку, из которой стекала струйка крови.
Эддисон поднял безвольно свисающую лапу:
— Боюсь, она сломана. Думаю, ты не попросил чудовище поставить нас осторожно.
— Очень смешно, — откликнулся я. — Если уж на то пошло, почему я вообще не попросил его просто убить всех тварей, а заодно и спасти наших друзей.
— Вообще-то, я тоже об этом подумала, — подала голос Эмма.
— Я шучу.
— Ну а я — нет, — заявила она.
Я промокнул ее рану рукавом рубашки. Она зашипела сквозь зубы и оттолкнула мою руку:
— Что вообще произошло там?
— Я думаю, пустóта поняла меня, но я не смог заставить ее подчиняться. У меня нет такой связи с этой пустóтой, какая есть… была, с той другой.
То чудовище было мертво, погребено под обрушившимся мостом, и вероятно утонуло, и теперь я даже жалел об этом.
— А как ты установил связь с тем, первым? — спросил Эддисон.
Я быстро рассказал, как я нашел ее вмороженной по самые глаза в лед, и после ночи, проведенной в странном, интимном общении голова к голове, я, очевидно, умудрился взломать какую-то жизненно важную часть ее нервной системы.
— Если у тебя нет такой связи с пустóтой из моста, — задумался Эддисон, — почему она сохранила нам жизни?
— Может быть, я сбил ее с толку.
— Тебе нужно улучшить свои навыки, — резко произнесла Эмма. — Мы должны переправить Эддисона на ту сторону.
— Улучшить?! И что я должен делать, брать уроки? В следующий раз эта штука убьет нас, как только мы приблизимся. Нужно найти другой путь.
— Джейкоб, нет другого пути, — Эмма отодвинула с глаз спутанные волосы и впилась в меня взглядом. — Ты — наш путь.
Я уже собрался пуститься в надоевшие возражения, как вдруг почувствовал острую боль сзади и с воплем вскочил на ноги. Одна из голов укусила меня за зад.
— Эй! — заорал я, потирая пострадавшее место.
— А ну надень нас обратно на наши пики, где мы и были до тебя, вандал! — выкрикнула она.
Я пнул ее изо всех сил, и она укатилась в толпу сидящих нищих. Все головы начали орать и осыпать нас проклятиями, нелепо перекатываясь с места на место с помощью своих челюстей. Я ругался в ответ и кидал ногой пепел в их ужасные иссушенные лица, до тех пор, пока все они не начали отплевываться и кашлять. А потом что-то маленькое и круглое пролетело по воздуху и с влажным шлепком ударило меня в спину.
Гнилое яблоко. Я резко развернулся и взглянул на нищих:
— Кто это сделал?!
Они заржали как обкурившиеся, низким идиотским смехом.
— Возвращайтесь туда, откуда пришли! — проорал один из них.
Я уже и сам начинал подумывать, что это не такая уж плохая идея.
— Да как они смеют, — прорычал Эддисон.
— Забудь, — остановил я его, мой гнев уже утихал. — Давайте просто…
— Да как вы смеете! — гневно крикнул Эддисон, поднимаясь на задние лапы и обращаясь к нищим. — Разве вы не странные люди?! У вас что, нет стыда?! Мы пытаемся помочь вам!
— Дай флакончик или проваливай! — отозвалась одетая в лохмотья женщина.
Эддисона затрясло от возмущения.
— Мы пытаемся помочь вам, — повторил он, — а вы… вы! В то время как наших собратьев убивают, наши петли вырывают с корнями, вы… спите у врага перед воротами! Да вы должны бросаться на них! — он ткнул в их сторону своей раненой лапой. — Вы все — предатели, и клянусь, придет день, когда я увижу, как вы все предстанете перед Советом имбрин и понесете наказание!
— Ладно, ладно, не трать на них всю свою энергию, — попыталась утихомирить его Эмма, поднимаясь на дрожащие ноги. Тут ей в плечо врезался гнилой кочан капусты и шлепнулся на землю.
Она взорвалась:
— Ну ладно, сейчас я кому-то расплавлю лицо! — закричала она, размахивая пылающей рукой перед толпой.
Пока Эддисон произносил речь, несколько человек собрались в кружок и о чем-то тихо совещались, а сейчас они вышли вперед, держа в руках примитивное оружие. Отпиленную ветку. Обрезок трубы. События принимали неприятный оборот.
