Ирэн Адлер - Последнее действие спектакля
Отправиться туда немедленно не получилось. Пока Шерлок прятался в театре, он не только завладел ключом от служебного входа, но и разузнал немало интересно, послушав разговоры музыкантов. Оказалось, ровно в пять оркестранты покинут театр, и там никого не останется. Поэтому до пяти часов мы сидели в кафе, наслаждаясь горячим шоколадом и строя разные предположения относительно нашего расследования.
Когда пробило пять часов, мы вышли, наконец, из кафе, сели в кэб и отправились в «Гарден». Приехав туда, увидели, как из театра уходят последние оркестранты. Когда ушли и они, мы быстро направились к служебному входу, прячась в густом тумане, который опять начал окутывать город.
Пока Шерлок открывал дверь, мы с Люпеном оставались на страже.
Через несколько секунд дверь служебного входа закрылась за нами, и мы оказались почти в полной темноте.
– Пошли! Мне кажется, я знаю, где находится костюмерная, – шепнул Шерлок. – Сюда!
В полумраке нас окружали таинственные, причудливые декорации, частично разобранные, частично висящие на канатах и блоках и уходящие куда-то под не видимый в темноте потолок. Мне показалось, будто я иду по какому-то кладбищу, сделанному из живописных полотен, папье-маше и деревянных трафаретов. Пол поскрипывал при каждом шаге, издавая негромкий, но тревожный звук. Шерлок привёл нас к металлической, крутой и очень узкой лесенке, уходившей куда-то вниз. Спустившись по ней, мы оказались в коридоре чуть пошире, и Шерлок уверенно проследовал дальше, пригибаясь, чтобы не удариться о низкий сводчатый потолок.
Коридор был завален разными сценическими принадлежностями, зеркалами, манекенами, драпировками, так что двигаться по нему, к тому же почти в полной темноте, оказалось довольно трудно. Слабого света в начале и в конце коридора едва хватало, чтобы понять, где мы находимся. Казалось, мы попали в трюм огромного судна.
В какой-то момент коридор разветвился – прямо он вёл к гримёрным артистов, а влево – к лестнице на подземный этаж. Шерлок показал, что нам нужно именно туда, и я сглотнула, стараясь успокоиться, дышать становилось всё труднее. И только мы стали спускаться по второй лестнице, как услышали голоса.
– Тсс! – шепнул Шерлок, жестом останавливая нас.
Мы хотели понять, откуда доносится звук – из гримёрных или снизу, но безуспешно. Мы поспешно вернулись к развилке коридора, спрятались в темноте и прислушались. Женский и мужской голоса доносились с лестницы.
– Это Коллинз? – шёпотом спросила я Шерлока.
– Не думаю, – ответил он. – У него же акцент…
– Итальянский, – уверенно заявил Люпен.
Он не ошибся.
И тут же мы отчётливо услышали, как женский голос произнёс слово «маэстро».
Я посмотрела на друзей. Как оказалось потом, это был сам маэстро Джузеппе Барцини. Но сначала, когда я выглянула из-за угла и увидела масляную лампу, которая медленно плыла над ступеньками, а потом и руку, державшую лампу высоко над головой, мне показалось, будто вижу мертвеца, встающего из могилы.
Шерлок, напротив, обернулся и с горящими во тьме глазами посмотрел в обратную сторону – в коридор за нашей спиной.
– Ты что-нибудь слышала? – спросил он.
Но ни я, ни Люпен не могли оторвать глаз от двух фигур, которые поднялись из подземелья.
– …как теперь отрицать это, моя дорогая… – произнёс маэстро Барцини, тень которого, падавшая на стену, казалась огромной. – Нет смысла отрицать, что все мы очень обеспокоены. Поэтому я и спрашиваю, не известно ли вам, самой близкой подруге Офелии, что-нибудь ещё, кроме того, что сообщает всем Скотланд-Ярд…
Женщина, шедшая следом за ним, ответила:
– Нет, маэстро, как я уже сказала, больше ничего не слышно. Ни о том, как она себя чувствует, ни о том, куда её отвезли.
– Всё это просто ужасно, – вздохнул маэстро. – Ужасно и горестно.
Масляная лампа заколыхалась.
– Я работал с Офелией почти двадцать лет, и меня просто убивает, что полиция этого города обращается со мной как с самым последним из любопытных и что я вынужден, словно какой-то незнакомец, вымаливать у неё крохи сведений о моей бедной воспитаннице! По-вашему, это справедливо, моя дорогая?
– Нет, маэстро, – согласилась женщина. – Конечно, нет. Более того, скажу вам, что после случившегося Скотланд-Ярд должен был бы защитить и вас!
– Вы очень добры, моя дорогая… Но это не имеет значения, – усмехнулся музыкант. – Увидеть Офелию, узнать, что с ней всё в порядке… это единственное, чего я хочу сейчас, – проговорил маэстро Барцини, продолжая подниматься.
До того места у развилки коридора, где находились мы, им оставалось всего несколько шагов. Решив спрятаться, мы отошли на несколько метров в темноту, надеясь что они направятся в сторону гримёрных.
– Вот увидите, всё будет очень хорошо, маэстро. Всё будет хорошо, – печально произнесла женщина.
– Хотелось бы верить вам, моя дорогая!
– В такие минуты нужно быть мужественным, маэстро.
Они остановились у развилки коридора, где под потолком висела лампа.
– Пообещайте, что, если услышите что-нибудь об Офелии, то предупредите меня! – попросил маэстро Барцини.
– Вы первый об этом узнаете, – заверила женщина, провожая его к гримёрной.
Я облегчённо вздохнула.
Шерлок потянул меня за юбку и жестом велел следовать за ним. Затем мы на четвереньках пробрались в конец коридора, который вёл в подземелье, и спрятались там, затаившись в темноте и прислушиваясь. Но сюда разговор доносился неразборчиво.
Потом послышались шаги, и мы снова, теперь уже совсем близко, услышали женский голос.
– До свиданья, маэстро, и прошу вас, не надо так волноваться, – сказала она и стала удаляться по коридору, по которому мы пришли.
– Спустимся? – предложил Люпен, когда шаги женщины затихли.
– Темно только здесь, до лестницы, – объяснил Шерлок. – А дальше, мне помнится, есть газовое освещение. Но лучше подождать ещё немного, пока Барцини не выйдет из гримёрной.
И тут внезапно раздался громкий звон разбитого стекла.
Мы, как пружины, вскочили на ноги. И услышали крик. Я сразу же вспомнила, что сказала Барцини женщина: «Скотланд-Ярд должен был бы защитить и вас…»
– Не может быть! Теперь и он… – Я с трудом сдержала свой возглас.
Шерлок и Люпен переглянулись.
– Ты слышал что-нибудь?
– Нет. Но может быть, нападающий где-то прятался.
Это слово – нападающий – будто ударило меня прямо в сердце.
Я зажмурилась и представила мрачную фигуру, которую мы видели в Бетнел-Грин, – дьявола, испанца… Представила, как он прячется в тёмном лабиринте кулис, среди страшных декораций оперы, как спускается в гримёрную маэстро, чтобы тоже убить, после того как убил его секретаря и попытался убить Офелию Меридью. При мысли об этом я обмерла.
Люпен рванулся было к гримёрной.
– Стой! Подожди! – прошептал Шерлок и удержал его за руку.
Люпен едва успел снова скрыться в темноте, как дверь гримёрной Барцини открылась.
Мы стояли в темноте, затаив дыхание. Барцини вышел один. Пошатываясь и тихо ругаясь, прошёл к сцене мимо нашего укрытия. Я успела заметить, что рука его перевязана тряпкой. Красной от крови.
– Пойдёмте, поможем ему, – предложила я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. – А потом убежим отсюда!
– Успокойся, Ирэн, – ответил Люпен, ласково приобняв меня. – Похоже, больше тут никого нет.
– Это верно, – подтвердил Шерлок. – Внизу всё тихо.
Мальчики выглянули из коридора и, крадучись, двинулись вперёд, увлекая за собой и меня.
Я была против такого решения, но у меня не хватило сил возразить.
Я смотрела на всё это, разинув от страха рот, и сердце моё так колотилось, что, казалось, сейчас обрушатся своды коридора.
– А теперь что… – только и смогла прошептать я.
Мы подошли к гримёрной Барцини, и я заметила на полу капли крови. Люпен натянул белые перчатки и осторожно толкнул дверь.
– Ребята… по-моему, этого не стоит делать, – проговорила я в страхе, что в любую минуту на меня набросится таинственный убийца, который преследовал артистов театра.
Но гримёрная Барцини, где горела та самая масляная лампа, которую он держал недавно, оказалась пуста.
– Смотрите! – вдруг воскликнул Люпен, указывая на разбитое трюмо возле пюпитра с нотами.
Шерлок подобрал окровавленный осколок и проговорил:
– Он сам себя поранил.
И вдруг в том углу, который заслоняла тень Шерлока Холмса, я увидела старое позолоченное кресло и на нём какую-то одежду. Но мне понадобилось ещё несколько мгновений, прежде чем, рассмотрев её, я закричала от ужаса.
Глава 20. Костюм дьявола
На кресле лежали длинный чёрный плащ, красный шарф и широкополая шляпа.
Мы все – Шерлок, Люпен и я – переглянулись, побледнев от испуга и не веря своим глазам.
– Но выходит… Выходит, что… – пролепетала я.
– Что испанец – это он! Барцини! – воскликнул Шерлок.
