Филипп Бурнаков - Небесный огонь
Ачис тут же оживился и двинулся к Тирену ага, но тот отошел в сторонку.
— Сами, сами разберитесь. Я вам мешать не буду.
Ребята предложили звеньевым Арминека, а помощником меня.
— Подходяще,- сказал Амас.- Годятся. Работяги.
Проголосовали. Все «за». Один Ачис воздержался.
— По-моему,- заметил он,- не справятся они с руководством. Серьезное это дело, а у них опыта нет.
— Справятся! — крикнула звонкоголосая Тачана.- Мы им помогать будем.
— Правильно,- поддержала ее Ктара.
— Чего ты, Ачис, в пиглеры-начальники лезешь? — укорил его Кайсап.
— Постой,- вмешался Амас.- Не надо так.
— Не надо, не надо! — вспыхнул Кайсап.- Пусть спасибо скажет, что ему, как Хуруну Ивановичу, не досталось.
Ачис надулся. И тут за него вступился… Арминек.
— Перестань! — прикрикнул он на Кайсапа.- Ачис будет работать вместе с нами.
— Без вас обойдусь,- криво усмехнулся Ачис.- Сами с усами.
— А ты не торопись, подумай,- совсем спокойно произнес Арминек.- Кайсап ведь правду сказал. Заступаться за тебя больше некому. И справка тебе не пригодилась. Будешь работать в паре с Амасом. Ясно?
Ачис буркнул что-то невнятно, но спорить не стал.
— Пошли со мной,- позвал его Амас.- Пора коней запрягать.
Через минуту всем стало понятно, почему так упорствовал Ачис. Он никак не мог сообразить, какой стороной надевать хомут на коня. Ребята захохотали, но Амас глянул на всех сердито и сказал:
— Не видите, что ли? Он же нарочно…
С грехом пополам Ачис запряг коня в салачы.
Может, потому, что понемногу все втянулись или Арминек подсказал, кому и что делать, но работа пошла дружнее, и вечером Тирен ага похвалил наше звено:
— Молодцы, буденновцы!
Амас всерьез взялся за белоручку Ачиса. После ужина увел его от всех и давай учить запрыгивать с земли на коня. Ачис пыхтел, но слушался. Ребята больше не поддевали его, сам он притих, и дня два было все в порядке. И дальше бы пошло не хуже, не прикати на полевой стан его мама. Увидела чуть похудевшего сыночка, расплакалась и побежала жаловаться бригадиру. И кормят, мол, плохо, и работать заставляют много. И за что бедного Ачиса так наказывают, в чем он провинился…
Тирен ага стал объяснять ей, что никто к ее мальчику плохо не относится, что все работают одинаково,- еще пуще разревелась.
— Ты на пионеров не сердись,- втолковывал ей бригадир.- Они надежный народ. И парню твоему добра хотят. Из Ачиса, вот увидишь, толк будет. Настоящим тас алыпом, богатырем станет.
Не подействовало.
А вечером Ачис пропал. Никто не видел, куда он ушел. Вот тут и Амас рассердился.
— Возился с ним, как с маленьким…
— А я что говорил? — позлорадствовал Кайсап.
Расшумелись ребята. Арминек промолчал.
Сабах ага, скирдоправ, назавтра сказал, что видел, как Ачис направлялся на Мокрый луг, где работали ученики восьмого класса.
— Ну и черт с ним! Хватит. Мы хотели для него же лучше,- прекратил разговоры об Ачисе Арминек.
Снова вспомнили о нем, когда через день или два приехал к нам Айдит Андреевич с каким-то молодым человеком. Как раз к ужину подоспели. Тачана шепнула мне, что это корреспондент из районной газеты.
Оба они долго расспрашивали, как идут дела, чем мы занимаемся в свободное время. И тут кто-то сказал про Ачиса. Айдит Андреевич нахмурился:
— Почему же он ушел?
— Его на руководящую должность не выбрали, вот он и разобиделся, удрал,- заявила Тачана.
— Дезертир,- буркнул не очень разговорчивый Кобырса.
— Ему бы только командовать,- не смолчал Кайсап.
Чуть не каждый стал ругать Ачиса. И что заносчивый он, высокомерный. Про справку напомнили. Один Амас хотел за него заступиться, но ему говорить не дали.
— Что же это вы все на одного навалились? — укорил Айдит Андреевич.- И нарушитель, и дезорганизатор, и даже дезертир. Неужели с ним одним справиться не можете?
— Да-а! — протянула Тачана.- С ним справишься, как же! За него все учителя заступаются.
— Ну, положим, не все… Но кое в чем вы, наверно, правы. И все же надо вам самим подействовать на него, помочь ему.
— Помогали,- махнул рукой Арминек.- Амас помогал.
— А вы еще попытайтесь.
К нам подошел Тирен ага и, увидев корреспондента, стал нахваливать нас:
— Отличные ребята. Хорошо работают, от взрослых не отстают. Один, правда, есть…
— Нам про него уже рассказали,- кашлянул Айдит Андреевич.- Не надо о нем. Ребята обещают подействовать на него. Договорились?
Мы хором ответили:
— Договорились!
Теперь стал расспрашивать корреспондент, сколько мы вывезли сена, кто работает лучше всех.
— Вы будете про нас в газету писать? — спросил Арминек.
— Обязательно.
— И про Ачиса?
— Нет, о нем не буду. Вы о нем сами заметку в стенгазете поместите.
— Это можно,- обрадовался я.- И карикатуру нарисую.
Почти неделю держалась хорошая погода, и на лугах одна за другой вырастали скирды сена. Из аала привезли районную газету, в которой было написано о нашей работе. Здорово расхвалил нас корреспондент. Мы носы позадирали. А Тирен ага, бригадир, предупредил:
— Смотрите не подкачайте. Теперь вам, буденновцы, надо еще больше стараться.
И тут зарядили дожди…
Многим ребятам разрешили съездить домой. Мы втроем остались — Арминек, Амас и я. Амас целыми днями мастерил всякие штуки из корней, сучков и шишек. Вместе с нами пас коней.
— Когда же мы начнем Ачиса перевоспитывать? — напомнил я друзьям.
— Надо его сюда вернуть, -загорелся Арминек.- Поехали на Мокрый луг!
Амас не захотел, а мы вдвоем попросили у бригадира коней и отправились «брать в плен» беглеца.
После обеда дождь поутих, дорога слегка подсохла, и кони, застоявшиеся в ненастье, весело бежали, разбрасывая копытами, как куски теста, комья грязи. Навстречу нам попалась тетя Катрис, учетчица бригады, работавшей на Мокром лугу. Она подсказала, где у них стоянка. Арминек спросил про Ачиса, и тетя Катрис расхохоталась:
— Ваш Ачис ничего не делает. Болеет, говорит. Сегодня-то вправду болеет: зеленых ягод объелся… Вы его забрать, значит, хотите? Берите, берите, никто держать не будет.
Стан на Мокром лугу не то, что наш. Бригаду разместили у Катона-охотника. В доме девочек поселили, а ребята и взрослые- в белых палатках. Как военный лагерь!
Пока ехали, на десять ладов обсудили операцию по «захвату пленного», но когда увидели взрослых старшеклассников, по правде сказать, растерялись. Ачис тут же вертелся. Первый к нам подошел:
— Чего вам тут надо?
Арминек не растерялся:
— Хотим посмотреть, как работаете. Может, соревноваться будем.
— Хм!..
Выглядел Ачис неважно. Даже если бы мы ничего от Катрис не узнали, нетрудно было понять, что старшие его всерьез не принимают. Да и до самого Ачиса это, видно, дошло.
— И за тобой, между прочим, приехали,- добавил Арминек.
— Что значит, за мной? — Ачис оглянулся: не слышит ли кто наш разговор.- Какая разница, где я работаю…
— Айдит Андреевич велел тебе возвращаться в нашу бригаду,- сказал я.
Вот уж не думал, что этого будет достаточно.
— Ну, если велел…
Без шума, без скандала, чего мы с Арминеком больше всего боялись, согласился. Не захотел только ни с кем из нас вместе на коне ехать. Так и шел пешком до самого табора.
Наши как раз из аала вернулись. И Майра Михайловна с ними приехала. Никто из ребят Ачиса не попрекнул. Амас шепнул мне: «Ты на него карикатуру не рисуй».
Вечером мы сидели у костра, пели песни, рассказывали сказки, вспоминали про поход за золотым столом красавицы Сынару и каменным корытом Ханза пига. О пожаре и незадачливых браконьерах — ни слова. Это и Майре Михайловне было бы неприятно, и Ачиса пожалели. А про шалаш деда Нартаса Амас напомнил:
— В наш музей бы все, что там есть…
— А почему так далеко в тайге этот шалаш? — спросила Тачана.
— Майра Михайловна! — зашумели ребята.- Расскажите о дедушке Нартасе.
— Пусть лучше Арминек с Толаем. Они много о нем знают. Им Постай ууча рассказывала. И шалаш они нашли.
Мы с Арминеком переглянулись. И отказаться нельзя, и как бы не проговориться.
— Давай ты, Толай, — сказал друг и незаметно показал мне кулак.
Я все понял.
Ребята сдвинулись ближе к огню.
— Нартас ага был лучший охотник в аале, — начал я. — Без тайги он жить не мог. Зверя и птицу промышлял, орешничал. Каждую тропу в тайге знал. Однажды — это после революции и было — ехал он верхом на коне. Вдруг навстречу двое, тоже верховые. С винтовками и саблями… Нартас ага по-таежному был одет: халат на нем, мягкие сапоги. За спиной старое пистонное ружье, через плечо — натруска. «Руки вверх!» — крикнули ему вооруженные люди. Дед Нартас перепугался. «Я охотник», — говорит и шкурки кротов показывает. А те снова: «Руки вверх!» Обыскали его, связали руки и повели с собой… Шли, шли, прямо по тайге, без дороги. Хоть и знал эти места Нартас ага, и то не сразу понял, куда ведут. Вышли прямо на часового. Потом — на большую поляну. Дед Нартас видит, большой отряд тут. А кто? Белые или красные? Привели его к командиру. Невысокий, коренастый, со светлыми усами, командир вежливо спросил, кто он такой, и велел развязать руки. Понял, что это простой охотник. Потом посмотрел на карту и сказал: «Да, есть такая деревня Торгай. Далеко отсюда. Кругом тасхылы, никаких дорог к этой деревне нет…» Нартас ага спрашивает: «А вы кто?» Командир ему: «Мы боремся за Советскую власть. Но там, за перевалом, в долине, наш путь преградили враги. Их много. Другого пути нет, и мы оказались среди неприступных скал». — «А вы правда красные?» — переспросил дед Нартас. «Можешь не сомневаться». Нартас ага извинился, что не сразу поверил, и сказал: «Надо вам помочь».- «А чем поможете?» — «Покажу короткую дорогу к нашему аалу». Теперь командир не поверил. «Нет такой дороги! Вот у меня карта». Дед Нартас неграмотный был и никогда карту не видел. «Вот так я вас проведу,- и показал на скалы. — Там есть проход, про который ни один белый черт не знает!» Красный командир очень обрадовался. Он разделил отряд. Одна часть пошла прежним путем, в обход тасхылов, а другая напрямик, по тропе деда Нартаса…
