Юрий Воищев - Крах Мишки Мухоркина
На огороде стоял кто-то в широкополой шляпе и, как показалось Герцогу, озирался — нет ли какой опасности.
Герцог крикнул: «Стой!» — и выпалил в неизвестного. Тот мгновенно исчез. Герцог вскочил и, спотыкаясь, побежал к клубничным грядкам.
Сначала он наткнулся на соломенную шляпу, затем — на рукав от пиджака, а потом… на остатки соломенного чучела, которое он с такой тщательностью совсем недавно водрузил на огороде.
— Дядя! Дядя! — послышался из окна испуганный Генкин голос. — Где ты?
— Спи! — рявкнул Герцог и в сердцах пнул ногой чучело.
Глава десятая
ОПАСНАЯ ВСТРЕЧА
Витьке купили велосипед. Произошло это тогда, когда он уже совсем потерял надежду.
Дни шли за днями. Витька вспоминал о велосипеде всё реже и реже. А потом и совсем забыл. Теперь он мечтал о надувной лодке и упорно размышлял, как бы сагитировать родителей, чтобы они ему её подарили.
Прошло уже две недели драгоценных каникул, и наступило очередное воскресенье. Папа и мама проснулись поздно — благо не надо спешить на работу. Папа встал и, бодро напевая «Марш энтузиастов», стал умываться. Брызги от него так и летели в разные стороны.
— Витька, ты ещё спишь? — крикнул он.
Витька медленно вышел из своей комнаты.
— Чего? — спросил он, отчаянно зевая.
— Дело есть, — сказал папа.
— Какие ещё дела в воскресенье? — хитро улыбаясь, спросила мама.
— Секрет, — засмеялся папа.
— На рыбалку поедем? — оживился Витька.
— Не угадал!
— А чего ж тогда?
— Всё ты спешишь, Витька, — сказал папа, ожесточенно растираясь мохнатым полотенцем, — и в кого ты такой торопыга?
— В тебя. — Витька больше не приставал с вопросами. Уж он-то хорошо знал своего отца! Всё равно, пока время не придёт, ничего не скажет. Так что лучше терпеть да помалкивать, а то ещё он рассердится, и тогда пиши пропало.
Под внимательным взглядом родителей Витька старательно умывался.
— Что ты разбрызгался? — сердито сказала мама, хотя папе за это она не сделала замечания.
Витька промычал что-то нечленораздельное и тоже, как папа, стал ожесточенно растираться мохнатым полотенцем.
За завтраком папа и мама многозначительно переглядывались, но ничего не говорили.
А Витька сидел как на иголках. Он прямо-таки никак не мог дождаться, когда же закончится этот бесконечный завтрак, — так ему хотелось узнать, в чём же, собственно, дело.
А папа удивительно медленно пил кофе, и Витька думал, что так он может пить до вечера. Куда ему сегодня спешить— воскресенье! Это он в обычные дни носится как угорелый. Да и то потому, что каждый раз просыпает и боится опоздать на работу.
Наконец папа допил кофе, закурил свой вечный «Беломор» и сказал:
— Через пять минут выступаем в поход.
— А с собой брать чего? — спросил Витька.
— Налегке пойдём, — сказал папа.
Он потушил папиросу, и они вышли из дому.
Сначала они шли по их пыльной, заросшей лопухами улице и вежливо здоровались с соседями. Потом повернули на Степана Разина, а со Степана Разина — на Чайковского.
«И куда же мы идём? — ломал голову Витька. — Может, папа меня разыгрывает, и мы никуда не идём, а просто гуляем?!»
Витька поглядел на папу. Но лицо у папы было непроницаемое, и никак нельзя было понять, что он думает.
И только когда они подошли к магазину «Спорттовары», Витька обо всём догадался.
— Лодку покупать будем? — нетерпеливо спросил он.
Папа ничего не ответил и только улыбнулся.
Они вошли в магазин, и Витька остолбенел. Перед ним тянулся длинный ряд велосипедов самых прекрасных марок. Тут были и гоночные, и ЗИЛы, и мопеды, и подростковые, и даже два мотоцикла «Ява».
— Выбирай, — весело сказал папа.
Витька как вцепился в велосипедик с зелёной рамой, так уж и не отходил от него, пока папа платил деньги, а мастер из магазина проверял, всё ли в исправности, и накачивал шины. Не доверяя папе, Витька сам вывел велосипед из магазина и вскочил в седло.
— Куда ты? — отчаяннно крикнул папа.
Но Витька не слышал его. Он нажимал на педали и стремительно мчался по улице. Или это улица летела ему навстречу? Мелькали дома, деревья, люди на тротуарах. И всё оставалось позади, далеко-далеко.
Витька ракетой промчался по улице Чайковского и повернул на Степана Разина.
«Вот сейчас будет дело, — думал Витька. — Ох, и удивятся все! У кого ещё такой велик есть? Ни у кого. У Кольки, правда. Да и то старый…»
Витька ещё сильней нажал на педали и свернул на свою улицу.
И тут он увидел, что посреди дороги стоит участковый милиционер Ерошкин и пристально смотрит на него. Витька еле успел затормозить — справа и слева шли заборы, и объехать милиционера не было никакой возможности. А заднего хода у велосипеда, как известно, нет.
— Здравствуй, дружок! — вежливо сказал Ерошкин. — С обновкой тебя!
— Спасибо, — пробормотал Витька, сползая с седла.
— Прекрасная машина, — сказал Ерошкин, оглядывая велосипед со всех сторон. — Сто километров в час?
— Пятьдесят, — робко сказал Витька и попробовал улыбнуться.
— Техника, — добродушно сказал Ерошкин и похлопал по седлу.
Пружины так и загудели.
— Оркестр, — восхищённо сказал Ерошкин и строго спросил — Нарушаем, значит?
— Нет, — испугался Витька.
— Придётся тебе проследовать со мной в отделение, — сказал Ерошкин и повернул велосипед в другую сторону. — Тут всего два шага.
И они пошли. Ерошкин сам вёл велосипед. А Витька семенил рядом и держался за сиденье.
— Нет, ты посмотри, как идёт, — восторгался Ерошкин, — какая плавность!
Витька горестно кивал в ответ и с надеждой вертел головой — не идёт ли папа? И хотя папу он боялся так же, как и милицию, но милицию он боялся всё-таки больше, чем папу. И пуще всего ему сейчас хотелось зареветь, бросить велосипед и бежать, куда глаза глядят. Но рядом шёл этот верзила Ерошкин, и ручищи у него были длинней длинного. Попробуй от такого сбеги. Он за тобой и гнаться не станет. Руку протянет — и всё тут. Когда Ерошкин открыл дверь в отделение, Витька не выдержал. Слёзы сами закапали из глаз, и он громко шмыгнул носом.
— Ой, дяденька Ерошкин! Ой, отпустите меня! Ой, я не буду больше нарушать!
Ерошкин так и застрял в дверях.
— Чего ты, чего ты? — Он и сам почему-то испугался.
В комнате, куда они вошли, сидел дежурный милиционер.
Не обращая внимания на Витьку, он поднял голову и лениво сказал:
— Здорово, Ерошкин!
— Привет, Симаков! — сказал Ерошкин.
— А ты чего, разве сегодня дежуришь?
— Да нет… Это я так, случайно. Вот нарушителя задержал.
Услышав слово «нарушитель», Витька захныкал ещё громче.
— Тебя что, режут? — лениво сказал Симаков.
— Нет, — растерялся Витька.
— А чего ж ты орёшь?
— Это он так, для порядка, — улыбнулся Ерошкин. Прислонил велосипед к стене и уселся за стол.
— Садись, — сказал он Витьке, указывая на стул.
Тот осторожно присел на самый краешек.
Ерошкин достал авторучку и тонкую записную книжечку.
— Фамилия? — спросил он.
Витька молчал.
— Кунин твоя фамилия, — сказал Ерошкин и что-то записал в своей книжечке.
— А чего мне будет? — спросил Витька.
— Не спеши, торопыга, — усмехнулся Ерошкин. — Скоро узнаешь.
— Не понимаю я тебя, Ерошкин, — сказал Симаков. — Вне рабочего времени да ещё в такую жару служебными делами занимаешься.
— А ты не старайся меня понять, — ответил Ерошкин. — А то много будешь знать — в университет не примут.
— Шутник, — проворчал Симаков и достал из стола книгу под названием «Сержант милиции».
Ерошкин достал из стола железный номер и лично прикрепил его к Витькиному велосипеду.
Витька растерянно хлопал глазами, ничего не понимая.
— Вот и всё, — сказал Ерошкин.
— А как же штраф за превышение скорости? — недоверчиво спросил Витька.
— Обойдёшься, — засмеялся Ерошкин.
И он подтолкнул Витьку к выходу.
— Слушай, Ерошкин, — сказал Симаков, — ты что ж, теперь всем мальчишкам со своего участка будешь номера на велосипеды вешать? Может, ты решил, на воспитателя в школу-интернат переквалифицироваться?
— Всё может быть, — ответил Ерошкин.
А Витька мчался на своём новеньком велосипеде. Он слышал, как шуршат шины по асфальту и как чуть слышно позвякивает номер, прикрепленный Ерошкиным.
Возле дома нервно прохаживался папа и никак не мог представить, куда мог провалиться его единственный сын Витька.
Витьки всё не было и не было. И когда папа дошёл до полного отчаяния и решил уже идти и во всём признаться маме, из-за поворота неожиданно выкатил Витька.
