Муни Витчер - Джено и черная печать мадам Крикен
— Что это значит? — испуганно спросил он.
— «Токьила ла» значит «Куда идешь?». Я говорил на языке лакота, моем родном языке. Мне только хотелось узнать, не заблудился ли ты снова. Твоя комната находится на первом этаже, ее номер пять, — подчеркнул антей третьего уровня.
Астор Венти вместо ответа только кивнул.
— Ты что, потерял голос? — спросил Аноки.
Джено покачал головой.
— Ты странный. Я иду на третий этаж к Набиру Камбилю. Попросить у него разрешения участвовать в эксперименте со сном-во-сне. Туда уже поднялась Агата Войцик. А куда идешь ты? — вежливо поинтересовался Красный Волк, на груди которого висел талисман, изображающий миниатюрный тотем.
— Это никого не касается, — довольно резко ответил Джено.
Аноки пожал плечами и стал подниматься по лестнице. Астор Венти остановил его вопросом:
— Знаешь, где находится Служебкабио… то есть Уффиосерво?
Индеец обернулся. Глядя прямо Джено в глаза, он с серьезным видом спросил:
— Служебкабио? А что это такое?
— Ничего… не бери в голову, — ответил Джено, уже раскаившийся в том, что проговорился. Ведь мадам Крикен предельно ясно написала, чтобы он ни с кем не разговаривал.
Краснокожий спустился на несколько ступенек, вытянул правую руку и провел ею у самого лба Джено:
— Ты что-то скрываешь. Я это чувствую. Не знаю, почему ты ищешь Служебкабио, или Уффиосерво, но я умею хранить тайны. — С этими словами он ушел, оставив Джено в полном замешательстве.
По верхней лестнице спускалась мадам Крикен вместе со своим неразлучным котом Наполеоном. Следом за ней шла мисс О’Коннор в сопровождении Оттона — он старался держаться как можно дальше от кота.
— Астор Венти! Что ты здесь делаешь? — подозрительно спросила ирландка. — Хочешь провести эксперимент со сном-во-сне у Камбиля?
Прежде чем ответить мисс О’Коннор, Джено посмотрел на мадам Крикен, тщетно ища поддержки, — она прошествовала к апартаментам, оставив Джено наедине с экономкой. Наполеон сердито зашипел, а Оттон тряхнул длинными ушами и, зевая, уселся на ступеньку.
— Если честно, мисс О’Коннор, хотелось бы, но потом я вспомнил, что ученикам первого уровня это не положено. А сейчас я возвращаюсь в свою комнату, — пробормотал Джено.
Женщина погладила бассета и произнесла:
— Очень хорошо. Желаю тебе спокойной ночи.
Мальчик искоса посмотрел ей вслед и увидел возвращающегося Наполеона. Пройдя по лабиринту из узких коридоров, кот остановился у статуи женщины с большой красной фарфоровой вазой на голове. И тут Джено увидел торопливо приближающуюся мадам Крикен.
Мудрая испепелила его взглядом. Взявшись за красную фарфоровую вазу обеими руками, она повернула ее вправо. Статуя сместилась, и в стене открылся проход. Кот прошел первым, после чего мадам Крикен, схватив Джено за руку, потянула его за собой. Статуя вернулась на свое место, закрыв потайной ход.
— Ты внимательно прочитал письмо? Я написала, чтоб ты следовал указаниям карты! — сказала она сердито.
— У меня ее украли, — ответил Джено, опустив голову.
— Господи! Когда это случилось? — Мадам схватилась руками за шляпку.
— Когда я вернулся в комнату, ее там уже не было. По Правилам дверь следует оставлять открытой, а я положил карту на стол, — удрученно сказал он.
— Ужасно! Теперь нам надо не потерять самообладания. Следуй за мной! — Мадам в сопровождении Наполеона пошла вперед.
Служебкабио, или Уффиосерво, оказался довольно необычным местом. В этой комнате шестиугольной формы совсем не было мебели. Только соломенные циновки с несколькими подушками на полу. Ее стены снизу доверху покрывали большие и маленькие деревянные шестиугольники — больше сотни! — из которых торчали медные ручки.
В центре черного как уголь потолка висела одна-единственная люстра, сделанная в форме солнца, но довольно тускло освещавшая помещение.
— У нас катастрофически мало времени. Послушай, что я тебе скажу, — серьезно сказала женщина, в то время как Наполеон растянулся на самой мягкой подушке.
Астор Венти перебил ее, признавшись:
— Я спросил у Аноки Кериоки, где находится Служебкабио.
— Проклятие! Ты допустил ошибку! Красный Волк — внук Спокойного Медведя, величайшего из ныне живущих шаманов сиу! — воскликнула старая француженка.
— Спокойного Медведя? А он здесь, в Арксе? — взволнованно спросил Джено.
— Нет. Он живет в Дакоте, но мы, мудрецы, и даже фон Цантар, не раз обращались к нему, чтобы решить некоторые проблемы магипсии.
— Аноки тоже станет шаманом?
— Не знаю. Красный Волк и в самом деле очень похож на своего деда. Он смел, и я не думаю, чтобы он кому-то проболтался: он умеет хранить тайны. Но ты не должен был ни с кем разговаривать! Ты поступил опрометчиво. Теперь у нас новая проблема — как вернуть карту. — Пожилая дама села на циновку и застучала кулаками по полу, испугав Наполеона, который отодвинулся от нее, всем своим видом демонстрируя, как ему это надоело.
— Меня убьют? — спросил Джено, присаживаясь напротив мадам Крикен.
— Нет! Но фон Цантар страшно зол на тебя и Рене, — сказала мадам, поправляя шляпку, на которой были нашиты толстые валики из красной шерсти.
— Да-да, Рене. Он сделал невероятное… — сказал Джено.
— То, что он взбунтовался, означает: отношения между ними вконец испортились. Это хорошо.
— Но фон Цантар может отомстить.
— Поэтому я и позвала тебя сюда. В Уффиосерво нет ухотруб. Об этой секретной комнате известно только мне. Сюда я прихожу размышлять. Прежде это место посещал Риккардо Железный Пест, — сказала мадам Крикен.
— Здесь нас никто не услышит? — озабоченно спросил он.
— Нет. Комната звуконепроницаема, — ответила мадам. — Ты должен закрыть глаза.
— Что? — Джено слегка отодвинулся.
— Закрой глаза и открой разум. Я передам тебе Блокирующее слово. После этого никто, даже фон Цантар, не сможет прочитать твои мысли. Я решилась на это потому, что только так можно спасти тебя. Ты слишком неопытен и наивен. Тебе нужно еще многому научиться, чтобы сознательно использовать свои психологические и умственные способности. Печенье «Н. Ф.» и чай «С. Р.» могут помочь тебе, но этого недостаточно. — Объяснение сапиенсы совсем не успокоило Джено.
— Блокирующее слово? А это опасно? — спросил мальчик.
— Да. Это опасно. Мне придется связать свой разум с твоим, а от этого ты можешь лишиться сознания на несколько дней или даже лет. Но у нас нет другого выхода. Если хочешь найти родителей, тебе нельзя попадаться в ловушку фон Цантара, другого мудреца или коварного псиофа. Ты прекрасно понимаешь, что существуют многочисленные способы проникнуть в чужой разум и управлять им, а здесь, в Арксе, все более или менее умеют этим пользоваться, — сказала мадам Крикен и протянула к Джено руки.
— Я не сойду с ума? — испуганно спросил мальчик.
— Этот эксперимент придаст тебе уверенности. Барьеры в твоем разуме исчезнут, и его энергия позволит тебе понять вещи, которые сейчас ты не можешь и вообразить. Если ты воспользуешься Блокирующим словом, никто не сможет прочитать твои мысли.
— Мне страшно.
— Понимаю. Я бы тоже боялась на твоем месте. Но ты должен довериться мне. Я хочу лишь, чтоб ты нашел своих родителей. Блокирующему слову обучил меня Риккардо Железный Пест: оно стало последним из его блестящих открытий, и он рассказал мне о нем незадолго до смерти. Этой техникой владею только я. — С этими словами мадам встала и, открыв сорок второй шестиугольный ящик, извлекла оттуда старую бамбуковую палочку длиной в тридцать сантиметров. Затем открыла другой, тридцатый, из которого пахнуло необыкновенным ароматом. Наконец подошла к семидесятому: в нем оказались необычные песочные часы, двойные, с золотым песком.
Мадам вернулась и снова села напротив Джено. Велела ему положить на циновку еще две подушки, чтобы, когда он сядет, их головы оказались на одном уровне. Установила часы на землю, из них посыпался песок, а по Служебкабио стал распространяться пурпурный дым. Между собственным лбом и лбом Астора Венти она установила палочку. Их лица оказались очень близко. Джено удалось рассмотреть глубокие морщины на лице мадам Крикен, и он почувствовал, что может ей доверять.
— Закрой глаза и не шевелись. Палочка не должна упасть, — сказала старая сапиенса низким голосом, потом глубоко вдохнула и подняла руки вверх, держа голову прямо.
Дыхание Джено замедлилось. Через несколько секунд он услышал знакомый звон в ушах, потом свет ударил ему в глаза, и его веки ритмично задергались. Голова закружилась, и, хотя он сидел на месте, ему показалось, что его тело погружается в темную и неизведанную пучину. Красный дым из тридцатого ящика заполонил комнату, и, когда золотой песок пересыпался в первую колбу часов, старая женщина впала в транс. По-прежнему держа руки высоко поднятыми, она зашевелила губами, отчетливо произнося Блокирующее слово: «КУМ ИМПЕРИО ЭССЕ».
