Владимир Корчагин - Тайна реки Злых Духов
Необычно мягкие роговушки заинтересовали Сашу. Он разгреб всю землю и набрал целую пригоршню фиолетово-серых камешков. Один из них оказался особенно интересным: на твердой белой пластинке наросла затейливая пирамидка маленьких фиолетовых кубиков. Кубики были гладкими и блестящими. Саша попробовал разрезать один из них. Он резался так же легко, как и крупные роговушки, и так же внутри был окрашен в светлый бледно-зеленый цвет, Саша сложил все эти камешки в карман и медленно пошел обратно.
Часа через полтора в просветах деревьев показался красный флаг, а немного позже — и. мостик через Лагерную. Саша направился было к нему, но вдруг остановился в нерешительности: на мосту стояла Наташа. Облокотясь на тонкую шаткую перилку, девушка задумчиво смотрела на воду, и Саше показалось, что она чем-то озабочена. Неясная тревога словно подтолкнула его к ней.
— Наташа… Ты что здесь делаешь?
Она быстро обернулась:
— Да вот стою, смотрю… А ты где был?
Саша нахмурился:
— Ходил в тайгу.
— Один?
Он ответил не сразу.
— А с кем же мне идти? — проговорил он медленно и глухо. — Остальным и здесь не скучно…
Он рывком поправил на плече ружье и хотел, не останавливаясь, пройти мимо. Но Наташа остановила его, легонько тронув за рукав.
— Подожди, Саша, — сказала она тихо.
Он остановился. Наташа немного помолчала. Потом медленно, с трудом подбирая слова, заговорила:
— Скажи мне, Саша… Только честно… Как ты думаешь?.. На этой реке, Вае, действительно есть что-то… сверхъестественное?
Саша усмехнулся.
— Нет, ты не смейся! — воскликнула она, подходя к нему ближе. — Я серьезно спрашиваю. Сегодня во время грозы я нечаянно подсмотрела, как Андрей Иванович и Петр Ильич обменялись какими-то странными взглядами, и Петр Ильич сказал: «Второе предупреждение…» Что ты обо всем этом думаешь?
Саша вспомнил первую грозу на Вае. Андрей Иванович и тогда сказал, что гроза какая-то особенная. А сегодня опять… Неужели в самом деле это какое-то предостережение? Но что ей от него-то нужно?
— Ерунда! — сказал он резко. — Ты только за этим и остановила меня?
Он снова поправил на плече ружье.
— Нет, не только за этим, — она опять немного помолчала, подбирая слова. — Может быть, все это и ерунда, Саша. Но я думаю, что наше плавание по Вае будет не совсем… легким. И я не хотела бы, чтобы ты уезжал таким… сердитым.
Саша посмотрел ей прямо в глаза. Что она, смеется, что ли?
Но глаза Наташи были грустными-грустными. Тревога и растерянность застыли на ее лице. А в голосе звучала неподдельная печаль. Это было совершенно непонятно.
Вся горечь и досада, только что клокотавшие в душе Саши, сразу улетучились. Осталась лишь острая жалость и раскаяние за свою резкость. Но ему ни за что не хотелось сознаваться в том, что он обиделся из-за решения Наташи поехать с Валеркой. Поэтому он отвел глаза в сторону и, сделав над собой усилие, твердо произнес:
— Я ни на кого и ни на что не сержусь.
Наташа вздрогнула. На миг ей показалось, что он говорит совершенно искренне. И это кольнуло ее в самбе сердце.
— Но почему же ты весь день дуешься сегодня? — спросила она чуть слышно.
— Просто потому, что мне хотелось поехать с Андреем Ивановичем, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше безразличия.
Но это ему уже не удалось.
Голос Наташи потеплел:
— Вот и мне, Саша, хочется поехать с Андреем Ивановичем, — сказала она просто, и Саша понял, что это и было то главное, что она хотела ему сказать.
Он несмело глянул ей в глаза:
— Наташа…
— Что?
— У меня есть к тебе просьба.
— Да?
— Не ходи, пожалуйста, одна в тайгу.
— Хорошо, Саша…
Тонкий пронзительный писк комара звенел над самым ухом. Валерий, не открывая глаз, попытался отмахнуться от непрошеного гостя. Но не тут-то было! Через минуту назойливый комар снова уселся на щеку.
— Нет. Больше не уснуть!..
Валерий высвободил голову из спального мешка и огляделся. В палатке было пусто. Через узкую щель прорывался тонкий луч света.
«Почему меня никто не будит сегодня?» — подумал было Валерий, но тут же вспомнил, что он уснул после обеда. «Но куда все запропастились?» Он снова огляделся по сторонам и начал выбираться из мешка.
За стенкой палатки явственно послышались голоса. Валерий навострил уши.
— Ну вот, пожалуй, и все, — говорил Андрей Иванович своим обычным ровным голосом. — Главное, Петя, — будьте осторожны. Я уже сказал вам, с чем можно встретиться на этой реке, судя по тому, что я слышал от местных жителей. Поэтому, сами понимаете, нужно быть очень осторожным.
— Ух ты!.. — Валерий даже привстал на своем мешке. Значит все-таки что-то есть на этой проклятой реке. Так он и знал! У него вдруг неприятно пересохло во рту. И зачем он только ввязался в эти историю?! Мало того, что они чуть не погибли при аварии самолета. Теперь их ждут, оказывается, какие-то новые опасности.
Ну зачем, скажите пожалуйста, нужно плыть по этой реке? Сидели бы себе на месте и ждали самолета. Так нет! Им надо обязательно куда-то лезть, к черту на кулички.
Валерий от всей души позавидовал сейчас Алексею Михайловичу. Остаться бы с ним здесь ловить рыбку!.. Но что скажет Наташка?.. Нет, нельзя! Вот если бы, скажем, заболеть…
Он опять улегся в мешок:
— А ведь это идея!..
За брезентом вновь послышались голоса. Петр Ильич о чем-то спрашивал Андрея Ивановича. Валерий прислушался.
— Давно ли я работаю в тайге? — отвечал Андрей Иванович. — Да, Петя, давненько. Уже почти двенадцать лет.
— А ваша семья?
— Семья?.. — Андрей Иванович почему-то замолчал, а когда заговорил, то Валерий едва узнал его голос. — Была у меня и семья, Петя. Сын Юрка, такой же вихрастый бутуз, как наш Саша, и его мать… Война отняла все… Мать погибла во время блокады Ленинграда. А Юрка… пропал.
— Как пропал?
— После смерти матери его эвакуировали куда-то. Но куда? Не знаю. Я долго разыскивал его. Писал бесчисленные запросы. И все безрезультатно… — Андрей Иванович тяжело вздохнул. — Когда я в сорок первом году уходил на фронт, сынишке было немногим больше двух лет. Теперь ему было бы уже шестнадцать.
Андрей Иванович помолчал.
— До войны я жил в Ленинграде. Преподавал в Горном институте. Готовил докторскую диссертацию, И вот война… Фронт. Тяжелое ранение. Гибель семьи. После всего этого в Ленинграде я оставаться не мог. Уехал в тайгу…
Андрей Иванович замолчал.
Валерий затаил дыхание. Ему вдруг стало стыдно за свое трусливое решение. Стыдно было даже показаться из палатки.
— А вон и наши молодые таежники возвращаются, — снова послышался голос Андрея Ивановича. Но теперь он звучал мягко и тепло, — Поверите ли, Петя, как увижу Сашу, так сразу своего Юрку вспоминаю. Может быть, жив он, мой сынок…
— Андрей Иванович! — донесся до палатки голос Саши. — Посмотрите, что мы нашли.
У палатки стало шумно. Валерий быстро оделся и, потягиваясь, выбрался наружу.
Саша выкладывал перед Андреем Ивановичем какие-то темные камешки. Рядом с ним стояла улыбающаяся Наташа. По лицу Валерия пробежала тень недовольства. Но это продолжалось одно мгновение.
«Чепуха! — успокоил он себя. — Она сама вчера сказала, что хочет ехать со мной. Чего же еще надо? А Сашка дуралей! Набрал каких-то камешков и рад-радехонек».
— Где вы это откопали? — спросил Андрей Иванович, внимательно рассматривая находку.
— Недалеко отсюда. Километрах в трех вверх по Лагерной. Их бурундук выбросил из своей норки.
Андрей Иванович развернул карту и сделал на ней какую-то пометку.
— Н-да, друзья. Это интересная штука. Петя, вы знаете, что это такое?
Петр Ильич взял один из камешков, провел по нему ногтем и долго рассматривал четкую царапину, оставшуюся на камне. Андрей Иванович подал ему другой образец, на котором видны были маленькие кубики кристаллов. Петр Ильич и по ним царапнул ногтем: кубики были не тверже. Обернувшись к Андрею Ивановичу, он покачал головой:
— Не определю, Андрей Иванович. Не встречал я такого минерала. Мягкий, ковкий, с алмазным блеском[8] и довольно тяжелый… Что бы это могло быть?
— Это кераргирит.
— Серебряная роговая обманка! — воскликнул Петр Ильич.
— Ну, конечно, она.
Петр Ильич снова стал рассматривать Сашину находку:
— Вот оно что! Кераргирит… Читал я о нем не раз, А вот видеть до сих пор не приходилось.
— Да, это редкий минерал, — заметил Андрей Иванович. — Он образуется иногда в поверхностных зонах месторождений сульфидных руд серебра.
— Значит, находки его могут свидетельствовать о наличии серебряных руд?
— Вот именно. И если у нас будет время, мы обязательно заложим там шурфик.
