Владислав Крапивин - Дети синего фламинго
– Надо идти в деревню, – сказал нам Дуг. – У старухи есть отвар белого корня. Надо смазать ногу, иначе может быть худо.
Мы приуныли. Все шло так хорошо – и вот… Но Юлька быстро встряхнулся.
– Ладно, я пошел…
Кроме него идти было некому. Я не знал дороги, а остальные выглядели такими оборванцами, что в деревню не сунешься. Старуха-знахарка была молчаливая и добрая, давала лекарства и ни о чем не спрашивала, но жила она рядом с деревенской площадью. Незаметно подобраться к ней было невозможно.
– Только вы без меня не стреляйте, – попросил Юлька.
Дуг озабоченно сказал, что стрелять не будем: Ящер никуда не денется, а с лекарством надо поспешить.
Я предложил позвать Птицу, чтобы доставить Юльку ближе к деревне, но Юлька возразил:
– Пока она прилетит, я уже внизу буду.
И прыгнул в черный лаз прохода…
Маленький Лук ни о чем не беспокоился. Нога болела не сильно, и он лишь косолапил больше обычного, когда бегал по площадке. Зато остальные были встревожены, хотя и скрывали.
Я понимал, что при таком настроении лучше не браться за подготовку к стрельбе. Работа эта важная и сложная, надо выполнять ее со спокойной душой. Все разбрелись, и каждый занимался своим делом. Соти время от времени покрикивала на Лука, чтобы не бегал, подзывала и проверяла, не распухает ли нога. Нога потихоньку распухала…
Я сидел на краю каменного желоба и поглаживал теплый шероховатый бок ядра. Подошел Дуг.
– Ничего, – сказал он. – Малыш принесет отвар, и все наладится… А как будем стрелять? Озера-то отсюда не видать…
В самом деле, из центра площадки не было видно горизонта. Его закрывали каменные барьеры и обломки стен. Но я объяснил Дугу, что это не страшно. Мортиры для того и придуманы, чтобы стрелять по врагу из укрытий. Мы набьем в орудие пороху, закатим ядро, потом поднимем ствол повыше, выпалим, и снаряд помчится к озеру по крутой дуге – сначала вверх, затем вниз. А чтобы направление было точным, надо прочертить линию стрельбы: от орудия вон туда, к самому краю, который отгорожен от обрыва гранитным парапетом…
Подошли ребята и вместе с Дугом слушали мои артиллерийские рассуждения. Медлительный коренастый Тун поскреб в затылке и сказал с неторопливым удивлением:
– Ох ты, Женька… Все знаешь… Разве вас учат в школе из пушек стрелять?
– Да это же простая математика! Никто не учит, я сам в разных книжках читал…
Тут мне стало неловко: получалось, будто хвастаюсь. И я быстро сказал:
– Пошли, посмотрим укрытие…
Мы спустились в нижний каземат бастиона, который одним краем примыкал к орудийной площадке. Решили, что здесь спрячемся, когда подожжем фитиль. Из маленьких бойниц мортира видна отлично, а могучие стены защитят нас от опасности.
И все получится, как задумано, только бы не было беды с Луком.
Юлька долго не возвращался. Может, не застал дома старуху или она долго готовит отвар? Все молчали, но я знал, что каждый думает одно и то же: “Ну, поскорее бы он вернулся!”
И Юлька вернулся.
Но как!
Я увидел его в бойницу. Юлька выскочил на площадку – оборванный, встрепанный, с мокрым от слез лицом.
– Ребята! – кричал он. – Уходите, прячьтесь! Они идут!
Мы рванулись к нему из каземата. Но Юлька бросился нам навстречу, раскинув руки, и налетел так, что просто впихнул всех обратно.
– Не ходите! Они… там… сюда идут!
– Кто? – крикнул Дуг. – Что с тобой, Малыш?
– Они…
В этот миг пол ударил нас по ногам, светлые щели бойниц захлестнуло темнотой, и тугой грохот встряхнул стены. Меня бросило на плиты. Сверху посыпалась каменная крошка.
Она сыпалась мне на затылок, а я лежал и ничего не понимал. Но тут заплакала Точка. Отплевываясь от каменной пыли, я стал пробираться к ней в темноте…
Щели бойниц постепенно светлели, стало в них просачиваться солнце. Я увидел, что хнычущую Точку держит на руках Тун. С ней ничего не случилось. С остальными, кажется, тоже.
Мы стали по одному выбираться наружу.
Над бастионами висели клубы дыма и белесой пыли.
Пыль оседала на траву. У главной орудийной площадки был обрушен один край, по квадратной башне прошли снизу доверху трещины. Многие орудия оказались опрокинуты, ствол одного из них валялся у входа в каземат.
Только мортира стояла по-прежнему. Как уцелевший памятник среди разбомбленного города. Но мы уже начинали понимать, что теперь она ни к чему.
Наверно, мы долго стояли и молчали.
– Порох… – сказал Дуг. Пыль оседала на его ярко-медные кудри, и он будто седел на глазах.
Кто-то негромко и совсем безнадежно заплакал. Я оглянулся – Юлька. Он стоял позади всех и смотрел прямо перед собой полными слез глазами. Рот у него был в крови. По усыпанным пылью щекам протянулись мокрые темные полоски.
– Это они его взорвали, – плача, проговорил Юлька.
– Кто? – крикнул Галь.
– Слуги Ящера… Я от них убежал…
– А! – жестко сказал Дуг. – Они погнались за Малышом и сами взорвались!
Юлька замотал головой так, что капли со щек полетели по сторонам.
– Нет! Они не взорвались! У них не было открытого огня! Не было!
Значит, они нарочно!
– Откуда ты знаешь? – почти испуганно спросил Дуг.
Юлька перестал плакать и замер.
– Малыш… – в тишине позвал его Дуг.
Юлька беспомощно посмотрел на него, а потом на меня.
– Потому что это я виноват, – еле слышно сказал он. Закусил окровавленную губу и уронил голову.
Юлька
– Ты? – очень удивился Дуг. И шагнул к Юльке.
Юлька быстро сел на корточки, почему-то прикрыл растопыренными ладошками затылок и затрясся, просто заколотился от нарастающего плача. И сквозь отчаянные слезы прокричал:
– Потому что я трус и предатель! Это я рассказал им про порох и про тайный ход! Они меня поймали, и я рассказал!..
Он захлебнулся слезами, совсем сжался в комок и привалился к низким ступеням. Я видел, как безнадежное горе скручивает и бьет его, будто ударами тока. Грубый камень расцарапал голое Юлькино плечо. Хотел я броситься к Юльке, поднять его, но в эту минуту почему-то не смог. Посмотрел на ребят. Они с непонятными лицами обступали рыдающего Малыша, придвигались к нему мелкими шагами.
На миг я испугался. Подумал, что они будут бить его. И понял, что сразу кинусь на защиту, стану драться, как тысяча тигров! Потому что все равно это был Юлька! Не смейте!
Как по-идиотски я ошибся, когда подумал такое про ребят. Даже стыдно вспоминать… Они подошли совсем близко, и Соти села рядом с Юлькой. Погладила его исцарапанное плечо и тихонько спросила:
– Сильно мучили?
От неожиданной ласки Юлька замер. Медленно поднял мокрое лицо. Посмотрел на Соти, на всех на нас, глотнул и сказал как-то удивленно:
– Совсем не мучили. Только пообещали… А я все выдал. Вот ведь какой я трус. – И опять заколотился в рыданиях.
Дуг нагнулся, взял Юльку за локти и тряхнул. Строго потребовал:
– Ну-ка перестань. Слышишь?
Юлька опять притих. Через плечо посмотрел на Дуга. И со всхлипами проговорил:
– Теперь вы должны судить меня как изменника. Да?
Дуг взял его на руки и медленно выпрямился. Сумрачно сказал:
– Эх ты, Малыш… Это вон тех надо судить. – Он кивнул в ту сторону, где маячил под вечерним солнцем город.
Юлька протестующе дернулся, но Дуг прижал его к груди и понес в казарму. Драный башмак упал с Юлькиной ноги. Я поднял его и пошел за Дугом.
В казарме Дуг положил Юльку на покрытую дерюгой лежанку. Юлька вздрагивал и молчал. Мы встретились взглядами.
Такая тоска была в его глазах, такая боль, что я чуть не закричал. Но сдержался и не отвел взгляда. Однако смотреть так и молчать было невозможно. И я глупо спросил:
– Как же ты им попался, Юлька?
Он резко приподнялся. Заговорил, глотая слова:
– А как… Сам не знаю… Шел по деревне, а двое откуда-то подскочили. Сразу хвать… Говорят: “Ты из крепости спустился?” Я притворился, будто ничего не понимаю, а они опять: “Не отпирайся, все равно ваших всех уже поймали”. Я испугался и говорю: “Как поймали?” Они тогда засмеялись и потащили меня… А там такой подвал…
Юлька опять дернулся, глянул на Дуга и прошептал:
– Все равно вы должны меня судить. Так надо…
– За что? – печально спросил Дуг. – За то, что не смог стать героем? А кто из нас герой? Кто из нас смог бы?
– Никто не герой, но никто и не предатель, – горько возразил Юлька.
Дуг хотел ответить ему, но пришла Соти. С кувшином и чистыми тряпицами. Она молча отодвинула меня и Дуга от лежанки и стала смывать кровь с Юлькиных губ и подбородка.
Дуг взял меня за локоть.
– Пойдем пока…
Обрушенный край площадки еще дымился. Трава была белесая от осевшей пыли. Ребята молча ждали нас. Галь поманил Дуга и меня к обрыву и сделал знак, чтобы укрылись за парапетом.
– Смотрите.
Мы осторожно глянули вниз. Леса были освещены закатом. Среди деревьев уходили от скал слуги Ящера.
Они шли не оглядываясь. Видимо, были уверены, что мы или погибли от взрыва, или наглухо заперты в крепости и никуда не денемся…
