Олег Деев - История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка
— Хочу туда, — сказал Джерри.
— И где живёт самая чудесная девочка Кнокс-Покс… Там, в королевстве Пиноальбар, правил страшный король и злая королева.
— Вот оказия, — сказал бедный Джерри, когда представил Кнокс-Покс в апельсиновых рощах.
— Король и королева были братом и сестрой. Они творили ужасные злодеяния. Брат Карл с малых лет разбойничал, а сестра, прекрасная рыжекудрая Рависсанта, была могущественной тёмной волшебницей. Все силы зла подчинялись ей. Даже Чёрный Лев являлся по её зову.
— Как же разбойнику удалось стать королём Пиноальбара?
— У него были волшебные серьги.
— Серёжки в ушах?
— Да. Волшебные.
— А дальше?
— Карл и Рависсанта правили в Пиноальбаре. Они были беспощадны и жестоки. Злодеяния их были безмерны, и не было силы, способной положить предел ужасу и беззаконию. Но с годами Рависсанта стала держаться подальше от брата. Она много читала, запершись в высокой башне. Карл тоже приутих. Год от года делался незаметнее. Суп из чёрных петухов уже не варили на площади перед дворцом. Не стало торжественных выездов во время охоты на мудрых медведей. Королева Рависсанта не показывалась. Только в замке Рависсанты по ночам горел свет.
Однажды герольды возвестили, что король умер.
Короля Карла похоронили в старом соборе в закрытом каменном гробу. Дорога к собору заросла чертополохом. На колокольне поселились совы. А колдунья Рависсанта исчезла. Никто не знал, куда она пропала.
— Значит, теперь всё хорошо? — спросил Джерри.
— Да.
— Тогда я пойду в Пиноальбар и подружусь с Кнокс-Покс. Как думаешь, она меня полюбит?
— Подари ей волшебные серёжки.
Всё смешалось в добром сердце простодушного Джерри. Получалось, что прекрасная Кнокс-Покс полюбит его из-за серёжек. Но Джерри решил разобраться в этом позже и спросил:
— А где их взять?
— Серьги лежат в доме хлебопёка в городе Бом-Бум.
— Колодец, — не унимался Джерри, — правда Кнокс-Покс полюбит меня?
— С первого взгляда.
— Тогда, спокойной ночи, — сказал добросердечный Джерри и сразу заснул.
Наутро Колодец объяснил Джерри Брумалю, как добраться до Бом-Бума а потом до Пиноальбара. Нужно было пройти по Африке до синего моря а потом плыть на корабле. Друзья простились с колодцем и отправились в дальний путь.
Они ехали и ехали, и, как мы уже знаем, стада антилоп паслись в саванне, и в бездонном небе висел орёл.
— Зебра, — спросил мальчик, — кем была твоя прежняя хозяйка?
— Она злая волшебница!
— Она так и сидела в пустыне?
— Да. Закапывалась в песок. Пряталась в засаде. Моя Рависсанта поджидала кого-то.
— Рависсанта? Ты сказала, её зовут Рависсанта? — Джерри чуть не упал.
— Что тебя так удивило?
— Про неё колодец рассказывал! Рависсанта — это пиноальбарская рыжая колдунья!
— Да ну! Правда что ли?
— Ну ты даёшь! — Джерри попытался узнать про Старуху побольше, но зебра не могла ничего объяснить.
Путники устали и ехали молча. Стемнело. Ветерок шуршал в темноте, камешки щёлкали под копытами. Джерри уснул на спине зебры, а зебра шагала и шагала в полудрёме ночь напролёт, пока под утро не пришла к реке.
Ярко-зелёный стрелолист был в росе. Над речкой поднимался пар. Солнце взошло. Зной медлил, птицы пели, плескалась рыба. Настало утро. Джерри проснулся на тёплой спине зебры. Зебра забрела в реку и рвала сочную траву, росшую на мелководье. Сияющие капли воды падали с её морды. Стаи мальков суетились у её ног.
Джерри полез купаться, потому что человек, купающийся на заре, счастливее прочих.
«Утро, река», — думал Джерри Брумаль, его мысли не значили ничего, но кто бы посмел с ним спорить.
Он вынырнул и лежал на воде, отгоняя слепней. Зебра принялась скакать, подняла муть. Пришлось выходить на берег. Они снова тронулись в путь.
Африканский город Бом-Бум стоял на холмах и был виден издалека. Над городом собиралась гроза, в воздухе пахло свежестью и дождём. В небе вырастала фиолетовая туча с лилово-сизыми боками, она громоздилась, клубилась и пухла в невероятной вышине, город Бом-Бум казался крошечным под величественной темнотой глубокого неба. Туча шевелилась, накрывая тенью плоские крыши, каменные заборы, сараи, пыльную дорогу, ястреба в небе и овец на выгоревшей белой траве. Молния блеснула над садами. Дрогнули виноградники, испуганные скворцы поднялись стаей, ударил гром, и хлынул дождь.
Цель долгого путешествия была близка. Там впереди, в залитом дождём Бом-Буме, в доме пекаря были спрятаны волшебные серёжки, столь необходимые Джерри для покорения сердца Кнокс-Покс.
Дятел слетал в Бом-Бум на разведку. Он вернулся весь мокрый и рассказал, что в бывшей пекарне теперь размещается бом-бумская тюрьма.
«Как бы мне попасть в тюрьму?» — думал Джерри, въезжая в город.
Он заглянул в тюремное окошко с решёткой и увидел седобородого человека в шляпе, плаще и высоких сапогах со шпорами.
— Привет, — сказал Джерри, — я Джерри. А ты — злодей?
— Привет, благодетельный Джерри. Я злодей Дукс Мак-Грегор, самый страшный преступник, осквернитель благочестия, предатель народа, вставший на сторону чудовища — таков мой титул.
— Хочешь, я принесу тебе фиников? — спросил Джерри.
— Хочу.
— А ты за это отдашь то, что спрятано в стене.
— Что там спрятано?
— Серёжки.
— Там их нет, — сказал Дукс Мак-Грегор.
— Как так нет? — заорал Джерри, заглушая шум дождя.
— Я проковырял тут все стены, чтобы удрать. Так что никаких серёжек тут нет. Зато между камнями я нашёл записку. В стене лежала записка, и в ней сообщалось, где на самом деле находятся серьги.
— Где записка?
— Записку я съел, — спокойно сказал Дукс Мак-Грегор.
— Где серьги?
— Найти их будет нетрудно, и если ты поможешь мне бежать, я тебе всё расскажу.
— Ты злодейский жулик! Я не стану тебе помогать!
— Я расскажу и про серьги, и про настоящего пиноальбарского короля, а не про Карла и Рависсанту, и про Кнокс-Покс расскажу.
— Что? — вытаращил глаза Джерри.
Дукс встал. Он был длинный и худой, седая борода доставала до земли.
— Иди, нарви на пустыре цветов синей вероники и быстро возвращайся назад! — беззлобно сказал Мак-Грегор.
Джерри вернулся с волшебной травой. Он обвёл круг на стене пучком волшебных синих вероник, трофейная зебра лягнула копытами в центр круга, и стена рухнула.
— Теперь бежим! — сказал узник Дукс Мак-Грегор, и вся компания бросилась наутёк. Услышав грохот, тюремный сторож пустился за ними в погоню. Тюремщик в высоченном тюрбане бежал по лужам, и был прямо-таки страшен на вид. Седобородый Дукс Мак-Грегор лишь на миг остановился, он обернулся назад и выкрикнул заклинание — тюремщик поскользнулся, упал как подкошенный и выронил меч. Мак-Грегор забрал оружие себе и погрозил стражнику кулаком. Беглецы покинули пределы Бом-Бума и скрылись в потоках дождя. Теперь никто не смог бы их разыскать, и они отправились дальше — к берегу синего моря.
— Дукс, — поинтересовался Джерри, — раз уж ты одним словом валишь часового, если ты такой сильный волшебник, то почему ты не выбрался из тюрьмы сам?
— Злая волшебница Рависсанта заколдовала тюрьму, одному мне было не справиться с её заклятием.
— И тут она, — сказала зебра.
— Дукс, что тут происходит? Змея пыталась сделать из меня охотника. Старуха чуть не убила. Колодец наврал про серьги.
— А ты хотел, — возразил Дукс Мак-Грегор, — чтобы тебе сказали: мальчик, ступай воевать со злой волшебницей и щёлкни по носу Чёрного Льва?
— Жулики вы.
— Я и не скрываю. В молодости занимался торговлей попугаями и контрабандой.
— С кем я связался.
— Всё еще хуже. Тебя Рависсанта тоже разыскивает.
— Я украл её зебру — ей не понравилось.
— Дело не в зебре.
— Это почему? — возмутилась зебра.
— Это очень давняя история, и сейчас мало кто её знает, потому что Рависсанта уничтожала старые летописи, упоминавшие о прежних королях. Но я однажды прочитал рукопись, которую тайно хранил у себя один мудрый медведь по имени Штейн. Она называлась «Книга майских садов». Я запомнил её наизусть.
Книга майских садов«Подобно мёду нубийской пчелы было время – прозрачное, без цвета и вкуса. В мёде времени плыло солнце, облака, грозовая туча, застывший желток молнии и ночные белые звезды. И ребяческая её смуглая рука без колец… Бесконечно падал императорский жезл на кровавые мраморные ступени; и бесконечно изгибалась аспидная рыба в пучине времени, только вспыхивали крапинки на её спине. Месяц май подходил к концу, но полёт майского жука не давал ему завершиться, ибо полёт его был беспределен. Потому что и жук, и белая сирень майской ночью, и цветок голубой вероники, во власти которого мы все живём, и сама нубийская пчела – все они потонули во времени. Неподвижно стоял месяц май.
