Валерий Шульжик - Фунтик почти попался
— Рвём когти! — рявкнул он голосом флибустьера и добавил чуть тише: — Рубим швартовы! Хочется жрать!
Прильнув носами к оконному стеклу, Бамбино и Фунтик видели, как специалист по удалению зубов и денежных сбережений покинул отель.
— В бар зашёл, — отметил Бамбино.
— Да, — подтвердил Фунтик, — наверное, там его мамочка ждёт.
О случившемся дядюшке Мокусу решено было не говорить. Фунтик упросил Бамбино, и тот обещал.
"Бамбино — друг, и он своё слово держит. Камень проболтается, а Бамбино смолчит!"
…Утаить что-либо от дядюшки Мокуса?! Возможно, это и удавалось кому-то, но только не Фунтику и не Бамбино.
Ступив на порог, клоун сразу понял: что-то произошло.
И он сам стал задавать себе вопросы и сам на них отвечать.
— Кран? Ваза? Стёкла — раз, два, три — целы… Ага, кто-то здесь был. Кто?
— Чёрный день был! — сказал Фунтик.
— У кого?! — удивился Мокус.
— У него, — сказал Фунтик и показал на Бамбино.
— Ах, так, — сказал Бамбино, — тогда я всё расскажу!
Так дядюшка Мокус узнал про "рваную майку", попугая и баночку от монпансье.
— Ты опять стал обманщиком, — огорчился клоун, — это нехорошо!
— Мне про спички говорили, а про телефон ничего… — мямлил в своё оправдание поросёнок. — Я повинюсь, прощения попрошу…
— Где? Когда? У кого? — развёл руками Мокус. — Люди были, обманулись и ушли.
— "Рваная майка" вон в том баре сидит, — подал голос Бамбино.
— Иду, — решил Фунтик и добавил: — Дядюшка Мокус, можно я ему кроме извинений контрамарку на цирковое представление принесу?
— Можно, — разрешил Мокус, — а ещё от меня передай ему майку и шляпу. Человек в гости к маме собрался, а приличной одежды для этого случая у него, видать, нет.
— Я с ним, — засуетился Бамбино.
— Нет! — топнул ножкой Фунтик. — Я сам!
Ах, как они потом жалели, как жалели, что отпустили Фунтика одного!
"Рваная майка" сидел у стойки бара, потому что — стоять он уже не мог, а лежать ещё время не подошло.
— Мама-а-а, — всхлипывал он, отправляя в рот очередную порцию рома, — мамочка!
Попугай пьяниц не любил. Разгуливая по стойке, он косился на компаньона и время от времени предупреждал:
— Я тебя на себе не понесу!
— Что?! — "Рваная майка" делал жест пальцами, требуя внимания бармена: — Зажарьте птицу… Она мне культурно отдыхать не даёт!
И в доказательство того, что он отдыхает здесь не просто так, а культурно, "рваная майка" поднял со стойки видавшую виды газету.
Раздел объявлений — вот что интересовало его в любом издании больше всего.
"Отдам котёнка в добрые руки" — не то… "Путеводитель по тюрьмам городка" — знаем… "Сбежал поросёнок… Приметы… Вознаграждение…" — и это тоже не то! А что же то? Если бы попугай осмелился задать такой вопрос, то получил бы достойный ответ.
Примерно такой: "…Очень богатая иностранка ищет очень пьющего человека для совместной траты её денег на Коралловых островах. Можно с попугаем".
"Рваная майка" перелистал все газеты во всех барах городка, но желанного объявления пока не встречал.
К приходу Фунтика в бар специалист по удалению зубов уже был очень хорош.
Утомив бармена рассказами про маму, он теперь молча всех ненавидел, но очень сильно любил.
— Здравствуйте, — сказал Фунтик, появившись в дверях, — это вам.
— Мне?! — скривился "рваная майка", принимая пакет. — А вам не кажется, сэр, что подачки унижают меня?! Ветры всех океанов терзали эту майку, превратив её в решето. Ураган унёс шляпу, пулей из мушкета мне оторвало карман, в котором был кошелёк.
— Вы пират? — догадался Фунтик.
— Да, есть немного, — ответил одноногий, примеряя у зеркала шляпу и майку.
— А в каких морях?
Вопрос застал пирата врасплох:
— Ну в этих, как его… В солёных, в каких же ещё?!
"Ага… — понял Фунтик. — Значит, моря бывают солёные и сладкие, а я об этом не знал".
— Слушай, — протянул "рваная майка", вертясь у зеркала, — что-то мне твоя мордуленция знакома, я тебя раньше в скитаниях не встречал?
— Встречали! — радостно подтвердил Фунтик. — Сегодня в отеле "Кошечка у окна". Вы у нас денежку взяли, чтобы маму свою навестить!
— Мама… Мамочка… — вновь затосковал скиталец морей, налегая на ром.
Скупая мужская слеза скатилась по его мужественному лицу и, упав на газету, расплылась в большое пятно. И в нём, в пятне этом, как в рамке, проявилось вдруг объявление, на которое "рваная майка" при первом чтении даже внимания не обратил.
Сбежал поросенок.
Приметы: розовые штаны, бант.
Всем, кто окажет помощь в поимке,
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ В 1000 МОНЕТ!!
На абордаж!
Свистать всех наверх!!!
И, пугая бармена, одноногий метнул в стенку сразу два кухонных ножа.
Тысяча монет?! Это вам не "котёнок в добрые руки" и даже не "путеводитель по тюрьмам городка"!!!
Земля!!!
Впереди по курсу Коралловые острова!!!
"Рваная майка" обладал всеми качествами настоящего пирата: он любил ром, был вероломен и хитёр! Да и деньги, как говорится, были нужны ему до зарезу.
— Друг мой, — воскликнул "рваная майка", увлекая Фунтика за стойку, — не знаю, как вас и благодарить!
— Да я что? Я ничего, — потупился Фунтик, но пират не дал ему достесняться.
— Сказал "отблагодарю", значит, отблагодарю! — настаивал он.
Подозрительно осмотревшись по сторонам, "рваная майка" достал из кармана какой-то листок и протянул его Фунтику.
— Спрячь! — приказал он.
— Что это? — спросил Фунтик шёпотом.
— Тссс! Пиратская карта! Ой, кажется, за нами следят!
Фунтик осмотрелся… Действительно, из-за кухонной шторы наблюдали за происходящим в баре несколько пар глаз.
"Рваная майка" вырвал из стенки ножи и принялся их друг о друга точить.
— Драться умеешь? — спросил он у Фунтика голосом, предвещающим грозу.
— Нет, — помотал головой Фунтик, — моя прежняя хозяйка госпожа Беладонна меня два раза лупила, а я пока никого.
— И не начинай! Драка, брат, — это искусство. Нужно так дать, чтобы тебе потом с процентами не вернули. Он тебя — тюк! А ты его — бах! Он тебя — бах! А ты его — хрясь!!!
— Ой-ой-ой! — подал голос попугай, но одноногий зажал ему клюв рукой.
— Сейчас будет жарко! Ох, жарко! Они хотят отнять у нас карту с кладом, а там, не поверишь, золото… серебро… бриллианты… два ящика джина и восемь… жареных шницелей!
— Всё врёт! — проворчал попугай, но "рваная майка" сделал вид, что плохо расслышал.
— Да, — подтвердил он. — Вперёд! И только вперёд! Пробьёмся, найдём сокровища, купим на них для дядюшки Мокуса новое шапито.
Одноногого в баре не уважали: угощался он хорошо, а при расчёте норовил убежать. Именно поэтому, неся гостю счёт, бармен позвал на подмогу истопника и двух поваров.
Ах, Фунтик, если бы он мог это знать!
Вооружённая троица приближалась столь решительно, что немудрено было спутать запах пороха с запахом подгоревших котлет.
Масла в огонь добавил пират.
— Вот что, — решил он, — спасай карту, прячься в мешок. В случае чего — мы не знакомы… А я их попробую задержать…
Как говорится, был бы поросёнок, а мешок для него найдётся! Эх, Фунтик! Эх, простота!
— Ну, ты идёшь? — спросил одноногий у попугая, взваливая мешок на плечо.
— Куда? — полюбопытствовал попугай.
— В каталажку, куда же ещё?!
Попугай удивлённо осмотрелся:
— А разве за нами уже пришли?!
"Рваная майка" нашёл на стойке газету и сунул под клюв попугаю.
— За этого беглого поросёнка нам кое-что причитается, — торжественно сообщил он.
— Эх ты, — сказал попугай, — он тебе майку, он тебе шляпу, он тебе контрамарку, а ты?! Ноги моей больше не будет на этом плече!
— Ну как знаешь, — сказал "рваная майка". — Я себе на эти деньги много попугаев куплю!
— Ну и покупай, предатель!
— Ну и куплю!
— Сдачу оставьте себе! — бросил одноногий, переступая порог.
— Сдачу? Какую сдачу? — завопил бармен. — Ведь ты мне ещё ничего не платил?!
***Известие о том, что поросёнок Фунтик наконец-то попался, застало госпожу Беладонну в больнице для бедных на окраине городка.
Мотаясь за Фунтиком по болотам, владелица универмага "Слеза ребёнка" слегка простудилась и — апчхи! — на неделю угодила в кровать. Микстуры Беладонне не помогали, но бесплатные булочки с кремом творили чудеса.
Да и с соседями по палате ей повезло…
Одна из старушек вязала Беладонне в подарок свитер, другая грела пятки, а третья рассказывала сказки. По причине слабого здоровья на большее она была не годна.
