Муни Витчер - Джено и черная печать мадам Крикен
Но той ночью семнадцатого октября Джено совсем не спал, он на самом деле видел черную печать, и она висела в воздухе! Выйдя из своей комнаты, Джено на цыпочках прошел к спальне дяди и приложил ухо к двери: Флебо храпел, как паровоз. «Такого и бомбой не разбудишь!»
С бешено бьющимся сердцем Джено вернулся к себе и высунулся в окно, чтобы хоть краем глаза взглянуть на красную виллу. Но громадной печати, как ни странно, больше не было. Грузовик и фургончик тоже исчезли. На прежнем месте стоял лишь допотопный автомобиль.
Джено взглянул на соседние дома. Света ни в одном окне не было. Никто не проснулся. Неужели только он слышал этот страшный шум?
Голова безумно гудела, и мальчик, растянувшись на постели, в который уже раз принялся считать дырки, проделанные древесными червями. Он больше не хотел думать о том, что увидел. Но голос женщины, говорившей по-французски, все еще звучал в ушах, и Джено вновь явственно представил эту сцену.
«С чего бы иностранке прибывать в Нижний Колокол глухой ночью? Она конечно же ужасно таинственная личность. И как сделана громадная печать, что могла парить в воздухе, на полметра поднявшись над землей? Может быть, эта женщина — ведьма? Потому и приехала в дом с привидениями?» Вопросы так и роились у него в голове, не давая заснуть до самого утра.
Не отрывая взгляда от фотографии родителей, он думал об их исчезновении. Как бы ему хотелось оказаться рядом с ними! Но он ничего не помнил ни о матери, ни об отце, не помнил даже их голосов.
Зазвонил будильник. Было ровно семь утра.
Джено встал, сунул ноги в стоптанные тапочки и спустился в кухню. Немного погодя к нему присоединился дядя Флебо. Он, как всегда, бубнил себе под нос:
— И куда они только запропастились! Ты не видел мои очки? — спросил он у племянника, подпоясывая халат.
— Они на полке рядом с кофейной банкой.
— Спасибо. Ах, что бы я без тебя делал… — вздохнул дядюшка и, водрузив на нос очки, разлил молоко в миски.
Отхлебнув пару глотков, мальчик спросил:
— Ты ничего не слышал сегодня ночью?
— Сегодня ночью? Нет, а что?
Флебо поднял глаза и с любопытством посмотрел на Джено.
— Ничего, дядя. Ничего…
— Давай говори. Выкладывай! — потребовал Флебо Молекула.
— Скрип. Я слышал скрип. Наверное, пора менять бревна. Они все проедены червями. И стены надо бы покрасить.
— Ты прав. Этот дом разваливается на куски. Но моих сбережений едва ли хватит, чтобы оплатить ремонт, — сказал Флебо Молекула и развел руками.
— Ты слишком добрый. Быстро всех лечишь, и тебе мало платят, — пошутил Джено.
— Медицина — вещь серьезная, — возразил дядя. — Должно быть, ты на меня злишься. Но сам знаешь, что у нас за народ. В деревне и без того говорят, что мы с тобой немного странные. А ведь я умею лечить и излечиваю от многих болезней!
Вернувшись в комнату, Джено надел брюки и футболку зеленого бутылочного цвета, застегнул курточку на молнию и, повесив ранец с книгами на плечо, направился вниз. Уже в дверях сказал дяде:
— Увидимся за ужином. Похоже, крыша еще послужит.
Выйдя на улицу, Джено невольно взглянул на таинственную виллу. У калитки напротив эпохального автомобиля французской синьоры как не бывало. Поразмышлять об этом ему не довелось, потому что в спину полетел камень.
— Эй, Мирта… опять твои штучки! — обернулся он.
— Мямля и слабак! — огрызнулась девчонка, поправив на носу очки и скорчив рожицу.
Пропустив ее вперед, Джено покачал головой и направился следом к остановке школьного автобуса, куда уже подходили одноклассники.
Двоюродные братья Фратти — Галимед, худой как палка, и Никозия, толстячок, с вечно падающей на глаза челкой, — стоя под навесом, о чем-то говорили. Джоя Серени и Марлония Каффи весело смеялись. Одна, Джоя, демонстрировала новую прическу: ее светлые волосы были собраны блестящей заколкой, а другая, Марлония, хвасталась разноцветными колготками, подаренными ей матерью.
— Уже почти восемь. Водитель проспал, — проворчала Мирта, посмотрев на часы.
— Хорошо бы автобус вовсе не пришел. Тогда не придется писать контрольную по математике, — с мечтательной улыбкой протянул Никозия.
Джено уселся на скамейку, закинул ногу на ногу и, зевая, опустил голову.
— Смотрите, кто идет! У этой старухи явно не все дома, — воскликнула Мирта.
Джено посмотрел на ту, о ком говорила Мирта, и в тот же миг сердце у него зашлось. Синьора из Франции, которую он видел нынешней ночью, не спеша прогуливалась по тротуару вдоль улицы Душистого розмарина. На голове у нее красовалась новая шляпка — что-то вроде фиолетового тюрбана, из которого торчали пружинки с кисточками. Одета она была в сиреневое платье и красный плащ, слегка присборенный на спине. В руках — изящная, в тон шляпке фиолетовая сумочка. Позади нее, высоко подняв морду, шествовал здоровенный белый котяра с длинной шерстью.
На лице женщины выделялись глубокие морщины, придававшие ей очень серьезный вид. Даже оправа очков у нее была оригинальной, идеально круглой с серебряными дужками и завитками, которые касались выбивавшихся из-под шляпки седых волос.
Ребята рассматривали ее, кривляясь и гримасничая. Мирта присвистнула. Галимед выпятил нижнюю губу. Никозия надул щеки. А Джоя с Марлонией шушукались и негромко хихикали.
Джено затаил дыхание.
Когда синьора из Франции проходила мимо них, у юного племянника Флебо Молекулы возникло странное ощущение, будто по нему прокатилась морская волна. Он закрыл глаза, заткнул уши и закашлял.
Кот мгновенно обернулся и недовольно зашипел. Женщина осуждающе посмотрела на него, и тогда он, мяукнув, снова поплелся за хозяйкой, размахивая длинным пушистым хвостом.
— Кто это такая? — поинтересовалась Марлония, надувая жвачку.
— Гм, первый раз вижу, — ответила Джоя, разводя руками.
Джено не выдержал и выпалил:
— Она француженка, приехала сегодня ночью. Живет в красном доме номер шестьдесят семь.
— Сегодня ночью? Как ты узнал? — надменно спросила Мирта, глядя на него сквозь очки.
Все с любопытством уставились на него.
— Я видел. Она вышла из автомобиля без крыши, — смутившись, ответил Джено.
— В красной вилле? Но там уже давным-давно никто не живет! Это же дом с привидениями! — испуганно добавил Никозия, смахивая челку с глаз.
— А может, привидений там и нет и эта француженка купила его, — ответил Джено.
— Странная старушенция. Весьма странная, — сказал Галимед, наблюдая, как она удаляется.
— Джено, а с чего ты взял, что она француженка? — спросила Мирта, вплотную приблизившись к мальчику.
— Я видел… я слышал, как она говорила, — еще больше смутился Джено. Но тут он понял, что сказал слишком много, и сейчас его поднимут на смех и начнут над ним издеваться.
— Ты говорил с ней сегодня ночью? Не мели чепуху! — Мирта толкнула его с такой силой, что ранец слетел у мальчика с плеча.
Марлония засмеялась, разглядывая себя в зеркало:
— Вот пустомеля!
Ничего не ответив, Джено поднял с земли свой ранец.
Тут подъехал школьный автобус, и ребята один за другим залезли в него. Астор Венти-младший плюхнулся на заднее сиденье. В гордом одиночестве. Минут через десять автобус уже был в Верхней Плясунье, деревне, расположенной в нескольких километрах от Нижнего Колокола. Со всех ног ребята помчались в школу. Звонок на урок уже прозвенел. Мирта открыла дверь, и компания с опущенными головами ввалилась в класс. Учитель математики находился за кафедрой. Контрольная уже началась.
Джено открыл ранец и выложил на парту книги и тетради. Он попытался сосредоточиться, но ему никак не удавалось, в ушах все время звенело. Контрольная прошла хуже некуда. Мальчик совсем ничего не помнил и сдал чистый лист. Учитель математики строго выговорил ему:
— Ты недостаточно занимался. Как всегда, витаешь в облаках. Скажи, ты хотя бы открывал учебник?!
— Я видел, как летает большая черная печать.
Бессмысленный ответ Джено рассмешил класс.
Учителю же было не до смеха. Он стукнул кулаком по кафедре и громко произнес:
— Прекрати молоть чепуху! Думаешь, это смешно? На этот раз, Джено Астор Венти, твоя выходка тебе не сойдет с рук.
Мальчик попытался извиниться. Он действительно не понимал, как мог ляпнуть такое. Ему вовсе не хотелось рассказывать кому бы то ни было о печати, но слова сами слетели с языка.
Вернувшись домой, он уселся на кровать, чтобы посмотреть на фотографию родителей. Он думал о том, что, будь его отец с ним, он помог бы ему решить школьные проблемы и посоветовал бы, как избежать неприятностей. Дядя Флебо конечно же хороший человек, но работа врача ко многому его обязывала. К тому же он был слабохарактерным и попросту не умел говорить «нет».
Вскоре одноклассники Джено высыпали на улицу Душистого розмарина.
