Дианна Джонс - Дом с характером
— Пододвиньте кресло к столу, — перебила ее принцесса Хильда, — и приступим к работе.
Когда Чармейн поднялась и потащила тяжелое кресло по ковру, король предупредительно заметил:
— Надеемся, вам не будет слишком жарко у самого огня. Пусть сейчас и лето, но мы, старики, вечно мерзнем.
Чармейн по-прежнему бил холодный озноб.
— Ничуть, сир, — отозвалась она.
— По крайней мере Потеряшка очень довольна, — сказал король, показывая на собачку узловатым пальцем.
Потеряшка перекатилась на спину, болтая в воздухе всеми четырьмя лапками, и купалась в волнах тепла от жаровни. Ей явно было куда веселее, чем Чармейн.
— За работу, отец, — сурово приказала принцесса Хильда. Она взяла очки, висевшие на цепочке на шее, и поместила их на аристократический нос. Король взял пенсне. Чармейн взяла собственные очки. Если бы она так не нервничала, то захихикала бы от такого зрелища.
— Итак, — провозгласила принцесса, — у нас в библиотеке есть книги, бумаги и свитки пергамента. Мы с отцом трудились над каталогом всю жизнь и сумели описать приблизительно половину книг — по заглавию и по авторам, — и снабдили каждую номером, а также краткой аннотацией. Отец продолжит заниматься этим, а вы возьмете на себя мою главную обязанность — каталогизировать документы и свитки. К сожалению, я только-только приступила к этому. Вот мой список.
Она открыла объемистую папку, полную бумаг, исписанных элегантным, похожим на паутинку почерком, и разложила их перед Чармейн.
— Как видите, у меня несколько главных разделов: «Семейные письма», «Хозяйственные документы», «Исторические записи» — и так далее. Ваша задача — разобрать каждую стопку бумаг и решить, к какому разделу отнести каждый документ. Затем пишете аннотацию в соответствующем разделе, после чего аккуратно кладете бумагу в одну из этих коробок с ярлыками. Пока что все ясно?
Чармейн, которая подалась вперед, чтобы взглянуть на красиво написанные перечни, испугалась, что кажется страшной дурой.
— Как мне поступить, мэм, — спросила она, — если я обнаружу документ, который не подходит ни под один из разделов?
— Очень хороший вопрос, — отметила принцесса Хильда. — Мы надеемся, что вы обнаружите очень много бумаг, которые не подходят под нашу классификацию. Найдя такой документ, немедленно проконсультируйтесь с моим отцом на тот случай, если это важная бумага. Если нет, положите ее в коробку с ярлыком «Разное». Итак, вот ваша первая порция документов. Я посмотрю, как вы их разбираете, чтобы увидеть, как пойдут у вас дела. Вот чистая бумага для списков. Чернила и перья здесь. Прошу, начинайте.
Она подтолкнула к Чармейн связку потрепанных бурых писем, перевязанных розовой ленточкой, и выжидающе откинулась на спинку кресла.
В жизни не получала такого отвратительного задания, подумала Чармейн. Она дрожащими руками развязала розовый узел и попробовала немного разгладить письма.
— Берите каждый документ за противоположные углы, — предупредила принцесса Хильда. — Не тяните слишком сильно.
Ну и ну, подумала Чармейн. Она покосилась на короля, который взял себе обветшалую книгу в кожаном переплете и внимательно перелистывал ее. Я надеялась, что это поручат мне, подумала Чармейн. Она со вздохом бережно развернула первое ломкое бурое письмо.
— Моя драгоценнейшая, роскошная, чудесная, любимая, — прочитала Чармейн. — Я так кошмарно скучаю по тебе… — Гм, — сказала она принцессе Хильде. — Нет ли у вас специальной коробки для любовных писем?
— Конечно есть, — ответила принцесса. — Вот она. Запишите дату и имя отправителя… кто это, кстати?
Чармейн заглянула в конец письма.
— Гм… Тут написано «Большой Дольфи».
Король с принцессой хором сказали: «Ну-ну!» — и рассмеялись, причем король расхохотался от души.
— Значит, это письма моего отца моей матери, — сказала принцесса Хильда. — Моя мать умерла уже много лет назад. Впрочем, неважно. Внесите в список.
Чармейн посмотрела, в каком состоянии бумага — ломкая, бурая: да, лет и вправду прошло много-много. Чармейн показалось странным, что король не возражает, чтобы она читала его письма, — но ни короля, ни принцессу это, очевидно, ничуть не смущало. Наверное, царственные особы устроены не так, как обычные люди, подумала Чармейн, заглядывая в следующее письмо. Оно начиналось словами: «Милый мой неотесанный толстячок». Да уж. Чармейн прилежно принялась за дело.
Некоторое время спустя принцесса встала и аккуратно задвинула кресло под стол.
— Вполне удовлетворительно, — постановила она. — Я должна идти. Скоро появится моя гостья. Я по-прежнему жалею, отец, что не имела возможности обратиться к ее мужу.
— Дорогая, даже и не думай, — отозвался король, не поднимая головы от своих заметок. — Это было бы посягательство на чужое. Он же не наш придворный маг.
— О, это мне известно, — сказала принцесса Хильда. — Однако мне также известно, что в Ингарии целых два придворных мага. А наш бедный Вильям болен, возможно смертельно.
— В жизни нет места справедливости, дорогая, — сказал король, продолжая скрипеть пером. — Кроме того, Вильям ничего не добился — не более, чем мы сами.
— Это я тоже знаю, отец, — сказала принцесса Хильда и вышла из библиотеки.
Дверь закрылась за ней с тяжелым стуком.
Чармейн склонилась над следующей пачкой бумаг, изо всех сил притворяясь, будто не слушает. Ей показалось, что этот разговор не для посторонних ушей. Эта пачка была сложена и перевязана так давно, что листы слиплись друг с другом — сухие, буроватые, словно осиное гнездо, которое Чармейн как-то нашла дома на чердаке. Она принялась прилежно разлеплять слои.
— Кгхм, — сказал король. Чармейн подняла голову и увидела, что он ей улыбается, — перо повисло в воздухе, а пенсне посверкивает в ее сторону. — Я вижу, вы весьма деликатная барышня, — сказал он. — И наверняка почерпнули из нашего нынешнего разговора, что мы — и с нами ваш дедушка Вильям — ищем весьма важные документы. Классификация, которую разработала моя дочь, подскажет вам, что именно следует искать. Ключевые слова — «сокровищница», «доходы казны», «золото» и «Эльфийский Дар». Если вы обнаружите упоминания о каком-то из этих предметов, милочка, обязательно сразу же скажите мне.
От мысли, что придется искать такие важные материи, пальцы Чармейн на хрупкой бумаге стали холодными и неуклюжими.
— Да. Да, конечно, ваше величество, — сказала она.
К некоторому ее облегчению, в этой кипе бумаг не оказалось ничего, кроме списков товаров с ценами — причем неожиданно низкими. «Десять фунтов восковых свечей по два пенни за фунт — двадцать пенсов», — прочитала Чармейн. Да, пожалуй, такие цены были лет двести назад. «Шесть унций лучшего шафрана — тридцать пенсов. Девять брусков яблочных благовоний для окуривания главных палат — один фартинг». И так далее. Следующая страница была заполнена записями вроде: «Сорок элей[7] льняных занавесей — сорок четыре шиллинга». Чармейн тщательно все записала, положила бумаги в коробку с ярлыком «Хозяйственные документы» и отклеила следующий листок.
— Ой! — воскликнула она.
Следующий лист гласил:
«Чародею Меликоту за чары, благодаря которым сто квадратных футов жестяной кровли выглядят как золотой купол, — 200 гиней».
— Что случилось, милочка? — спросил король, прижав страницу пальцем, чтобы не потерять место, где он прервал чтение.
Чармейн прочитала ему старинный счет. Король хохотнул и слегка покачал головой.
— Значит, это определенно колдовство, не так ли? — сказал он. — Признаться, я всегда надеялся, что это окажется настоящее золото, — а вы?
— Я тоже, но ведь крыша все равно выглядит как золотая, — утешила его Чармейн.
— Между прочим, отменно стойкие чары — продержались целых двести лет, — кивнул король. — И дорогие. Двести гиней в те дни были огромной суммой. Ну что ж… Впрочем, я и не надеялся преодолеть наши финансовые сложности за счет кровли. Кроме того, если бы мы забрались на крышу и сняли оттуда всю черепицу, это было бы неприлично. Смотрите дальше, милочка.
Чармейн стала смотреть дальше, но не нашла ничего, кроме того, что кто-то потребовал две гинеи за разбивку розария, а кто-то другой получил десять гиней за ремонт сокровищницы — нет, не кто-то другой, а тот же самый чародей Меликот, который сделал крышу!
— Думается мне, Меликот был знаток своего дела, — заметил король, когда Чармейн прочитала ему этот документ. — Видимо, создал себе репутацию на том, что подделывал драгоценные металлы. К тому моменту сокровищница совсем опустела. Я уже много лет знаю, что моя корона поддельная. Наверняка Меликот потрудился. Вы не проголодались, милочка? Не замерзли, не закоченели? Обычно мы не устраиваем ленч, моя дочь не слишком строго придерживается распорядка дня, однако я, как правило, примерно в это время прошу дворецкого принести чего-нибудь перекусить. Не хотите ли встать и размять ноги, пока я позвоню?
