Алексей Биргер - Властелин огня
- Вот и славненько! - И дядя Коля Мезецкий ушел.
Я подождал, пока он скроется, а Ковач отвернется, и бочком, бочком, на цыпочках выскользнул из цеха.
Только на улице я смог перевести дух. И задумался, что же мне делать.
После подслушанного разговора стало ясно, что с моей стороны будет глупо и смешно предупреждать Ковача об опасности, с которой он может не справиться, и просить его быть поосторожней. Он знает, что делает, и если уж Мезецкий с ним соглашается ... в то же время мое желание предупредить Ковача об опасности - удобный повод его навестить и, завязав с ним разговор, попробовать выудить хоть частичку его тайны. Он сказал, что уйдет к себе, в «инженерный дом», через час. Вот и отлично! Часа через два-три я и отправлюсь к нему в гости, а пока пойду пообедаю.
В итоге я пошел к Ковачу не через три часа, а намного поз же, я пообедал, сделал все уроки, и с Лохмачом погулял, да и по дому работа нашлась. Было около девяти вечера, когда я оделся и тихо выскользнул за дверь.
Я шел по нашим тихим улицам и обдумывал, с чего мне лучше начать разговор с таинственным сталеваром. И опять был чудесный морозный вечер - зима в этом году баловала нас ровной и приятной погодой, без оттепельной слякоти и жутких буранов и вьюг, когда на улицу носа не высунешь. Морозы стояли крепкие, здоровые, «румяные морозы», как называла их бабушка. Солнце светило в чистом небе каждый день, снег на солнце искрился, а ночью посверкивал от звезд и фонарей, и оставался таким же чистым, как небо, всю зиму.
Так и не придумав, как начать разговор, я решил: как получится, а там посмотрим.
Я подошел к «инженерному дому». На первом этаже, в квартире Ковача, горел свет. Поднявшись по трем ступенькам крыльца, отремонтированным как раз нашими досками, я вошел в подъезд, где теперь горела лампочка, и уже собрался было постучать в дверь квартиры, как она открылась от одного моего прикосновения. Оказывается, дверь была не заперта. Мне даже показалось, что я ее и не касался, она сама распахнулась передо мной, приглашая войти.
И я вошел, притворив дверь, невольно ступая тихо-тихо, на цыпочках. Подойдя к чуть приоткрытой двери комнаты, я заглянул в щелку.
Ковач сидел за столом совершенно неподвижно, вытянув на столе руки. Его можно было принять за выключенного робота, какими их изображают в фантастических боевиках.
Я застыл на месте. Мне стало боязно открыть дверь и войти. Ковач шевельнулся. Я уже хотел толкнуть дверь и сказать ему, что я здесь, но он сделал такое, что я опять застыл на месте.
Не поворачивая головы, он протянул правую руку и взял с подоконника старые дверные петли, лежавшие там с того дня, когда квартиру отремонтировали, заменив их на новые. Взвесив эти три петли в ладонях, Ковач начал лепить из них совсем как мы лепим снежок.
Через несколько мгновений на столе оказался стальной шар, весь сверкающий, как будто отполированный его ладонями. У шара были три ножки, по нему струились какие-то узоры, и я не сразу разглядел, что они складываются в очертания континентов, и что сам шар - это маленький красивый глобус.
Хотите верьте, хотите нет, но мне стало неловко. Получалось, что я все время подглядываю и подслушиваю за Ковачем, и хотя моей вины в этом, если честно, не было, просто так складывались обстоятельства, но я все равно почувствовал себя подлым шпионом. И мне очень не хотелось, чтобы и сейчас вышло так, будто я что-то тайком подглядел.
Вообще-то, если бы это был человек, который мне не нравился, то я следил бы за ним безо всяких угрызений совести. Мне стало не по себе от мысли, что я вечно слежу за другом, слежу так, будто подозреваю его в чем-то.
И я кашлянул, чтобы Ковач услышал, что я здесь, и понял заодно, что я все видел. Когда он повернул голову, я сказал:
- Здорово!
Он совершенно спокойно пригласил:
- Заходи.
Я зашел, сел напротив него и стал рассматривать глобус.
Вблизи я заметил, что в глобусе сверху есть щель для монет значит, он пустотелый, это копилка.
- А как же его открывать, когда монетки накопятся? – спросил я.
- Он сам откроется, - сказал Ковач.
- Да ну?
Ковач кивнул и, ничего больше не объясняя, протянул мне глобус-копилку.
- Это тебе.
- Спасибо, - поблагодарил я.
Уже потом я разобрался, в чем там было дело. Когда монетки доходили почти до верха, очередная опущенная монетка надавливала на пружинный запор, расположенный на самом верху, почти у прорези, и глобус распахивался. Монетки нужно было выгрести и снова закрыть глобус. Однако снаружи открыть его было уже нельзя, приходилось ждать, пока вновь не наберется достаточно монеток, чтобы надавить на запорчик. Никакого волшебства, хитроумная конструкция. Ковач мог бы сразу объяснить мне, в чем там дело, но он же не любил ни чего объяснять, из него каждое слово надо было вытаскивать чуть ли не клещами.
Я еще думал потом: может, мне померещилось, что Ковач слепил глобус-копилку из старых дверных петель? Может, на Подоконнике лежали не петли, а почти готовый глобус, и Ковач взял его, чтобы кое-что доделать ... А может, он заметил меня - и подшутил надо мной. Зная, что я за ним наблюдаю, он взял петли и, сделав вид, будто разминает их и лепит из них что-то, незаметно подменил их глобусом.
Да, вполне могло быть ... Но такой розыгрыш, мне кажется, был не в характере Ковача. И потом, с металлом он действительно мог сделать все, и чудеса творил, сами уже знаете, еще похлеще, чем лепить из стали, как из пластилина. И я не сомневаюсь, что этот глобус - одно из его чудес, причем не самых крупных.
- Я действительно очень рад, - сказал я. - Копилка просто замечательная, но главное, что это подарок от тебя.
Мне показалось, в лице Ковача что-то дрогнуло.
- Но я и о другом поговорить хотел ... - сказал я.
Он молча на меня посмотрел.
- Понимаешь ... - я искал нужные слова. - Вот ты запретил мне упоминать о том, что я был на шоссе, когда ты спасал Машку. И вообще говорить, что мне что-то известно, чтобы бандиты мной не заинтересовались. А сам ты - будто напоказ твердишь, что готов опознать и тех, кто был во второй машине, и что, вообще, ты очень многое успел увидеть и запомнить. Я понимаю, ты хочешь самых главных из норы выманить, но ... - я совсем сбился.
- Ты за меня боишься? - спросил Ковач.
- Немножко боюсь, - сказал я. - Я понимаю, ты с ними справишься, но как подумаю, что ты самого Варравина взялся разозлить - а ведь за ним и миллиарды долларов, и тысячи людей, и что угодно к его услугам, он даже атомную бомбу может купить, чтобы сбросить ее на тебя ... Ты же хочешь драться с асфальтовым катком величиной с пятиэтажный дом. Разве нет?
- Нет, - спокойно ответил Ковач.
- Но как же ... - начал я.
Ковач поднял руку, останавливая меня, и поглядел на окно.
Я тоже повернул голову. На окне с внешней стороны сидел огромный черный ворон.
- Ой! .. Это твой ручной ворон? - спросил я. Ковач чуточку подумал, прежде чем ответить: - Почти ручной.
- А как его зовут?
- Артур, - ответил Ковач.
Ворон расправил крылья, изогнул шею и, балансируя на обледенелом краю оконной рамы, что-то хрипло крикнул сквозь двойные зимние стекла.
Ковач резко встал.
- Уходи! - сказал он. - Уходи немедленно!
- Но я ...
Он сунул мне в руки глобус.
- Беги отсюда! То, что здесь будет, тебя не касается!
Я увидел выражение его лица и испугался. Мне стало ясно: сейчас произойдет нечто такое, при чем я присутствовать не должен.
- Все равно я с тобой! - сказал я. - Если что, можешь на меня положиться! И спасибо за подарок!
Ковач кивнул:
- Беги!
И я побежал. Опрометью выскочив из дома, я отбежал от него метров на сто. Потом остановился отдышаться, и страх начал проходить. Меня одолело любопытство. Я тихо-тихо, держась в тени забора, вернулся назад и спрятался за ветхим сарайчиком напротив «инженерного дома».
И почти сразу услышал, как где-то неподалеку тормозят два или три автомобиля.
Я ждал.
Минут через десять вокруг «инженерного дома» почти бесшумно задвигались тени.
- Давайте! - донесся до меня через еще какое-то время голос. - Давайте, живее! ..
- А он там? - спросил другой голос.
- Там, там, в окно его видно, как он за столом сидит ...
- Окно-то прикрыли?
- Разумеется.
Внутри у меня все похолодело. Я ждал, что сейчас начнется стрельба, но никакой стрельбы не было. Зато возле входной двери послышался стук, похожий на стук молотков, а затем что-то увесистое бухнулось на ступеньки крыльца.
«Что же они делают?» - гадал я.
Может, я и понял бы, но вдруг ощутил резкий толчок в спину - будто воздух сгустился и пытался выпихнуть меня из-за сарая.
Я ухватился за доски и оглянулся ...
Говорят, «волосы встали дыбом». Вот у меня, наверное, так и произошло. Во всяком случае, я почувствовал, как они шевелятся.
