Путь Эрто - Шифман Эдуард

Однако долго предаваться чувствам жизнь не позволила. Камни, вылетавшие из жерла вулкана, падали дымящимися снарядами вокруг кораблей и с шипением уходили в глубину. Несколько раскаленных кусков упало на палубы. На трех кораблях вспыхнул пожар. Запустили ручные водяные помпы, но огнь удалось потушить не везде. Два судна запылали, как свечи. Пассажиры кинулись в воду, спасаясь от огня. Драконы, маневрируя между летящими с неба раскаленными камнями, вытаскивали потерпевших и переносили на корабли, которые успели отойти от острова на безопасное расстояние.

Народы Межгорья покинули родной остров и отправились в путь в поисках новой родины. Извержение было таким сильным, что в течение нескольких дней путешественники видели на востоке зарево.

Несмотря на переживания и боль утраты, жизнь на кораблях скоро наладилась и вошла в привычное русло. Команды были заняты управлением, ремонтом и уборкой. Малый народец разместили в трюмах. Зорго распорядился, чтобы все его подопечные залегли в спячку для экономии провизии. Для кондоров и драконов оборудовали за кормой большие насесты. Днем птицы улетали на разведку, драконы летели вслед за кораблями. К вечеру они возвращались и садились на свои места.

Колокол

В первый день осени Зорго проснулся рано. До восхода солнца он должен был попасть в корабельный курятник. Крыс хорошо знал корабль и бесшумно двигался по узким сумрачным проходам в трюме. Он любил яйца, но не настолько, чтобы заниматься корабельным воровством. Была причина, по которой сегодня ему было необходимо получить яйцо во что бы то ни стало. Крысиные ходы были проделаны во всех внутренних переборках корабля, и хотя птичник закрывался на засов, крыс без труда проник внутрь.

Помещение освещалось слабым огнем светильника. В его зыбком свете Зорго увидел, что петух проснулся и расхаживает среди кур. Хозяин хлопал пыльными крыльями, поднимая в воздух мелкий сор. Куры бестолково сновали вокруг пустого корыта, суетливо склевывая с пола то, что осталось после вчерашнего ужина. Молодняк боязливо жался в углу.

Петух заметил незваного пришельца, но затевать ссору не стал. Он понимал, чем это может для него закончиться. Зорго знал: скоро небо на востоке начнет алеть, и старый горлодер оставит пост. Через отверстие, проделанное над дверью, он отправится на рею орать свои хриплые песни. Крыс наблюдал, как в петухе борется долг, требующий остаться и не допустить кражи яйца, и гордыня, зовущая на певческое ристалище.

«Певец зари! – презрительно подумал Зорго, наблюдал за петухом. – Всего-то одно яйцо, а этот пыльный хрипун раздувает перья на шее так, будто речь идет обо всем его глупом семействе». Он мог забрать яйцо силой, но это было ниже его достоинства. Разве может сравниться маленький куриный мозг с изворотливым умом крыса, в котором хранятся тысячи уловок, полученных в вечных поисках добычи? Зорго не сомневался, что гордыня победит в петухе долг, а он возьмет то, что принадлежит ему по праву превосходства. Мир не переменится.

Раздираемый противоречиями, петух суматошно бегал по курятнику и злобно клевал всех подряд. Крыс сидел в углу и ждал. Небо стало светлее. Петух бросился к выходу, взлетел и с клекотом унесся на палубу исполнять древний ритуал.

Зорго усмехнулся и направился к куриному домику. Птицы завопили дурными голосами. Откуда-то сверху им ответил неистовый петушиный крик. Но то был зов битвы. Крыс взял яйцо и, не обращая внимания на возмущенных кур, не спеша направился к выходу.

Пасмурное утро встретило вора холодным ветром. Палуба кренилась. Волна накрыла Зорго с головой. Он потер яйцо лапкой, смывая следы помета. Еще одна волна – и яйцо стало чистым. Дверь камбуза закрыта, но для старого крыса – это не преграда.

Кауда де Кабра был занят готовкой. Зорго знал: когда козлоногий работает, его лучше не беспокоить. Попадешь под горячую руку – можешь и хвоста лишиться: ножом старый бродяга владел в совершенстве. Тут был нужен особый подход.

– У меня есть отличный табак. Не хочешь перекурить? – спросил Зорго, выглядывая из своего укрытия.

Кауда повертел ножом, которым шинковал зелень, взглянул через иллюминатор на светлеющее небо, прикидывая время, и миролюбиво произнес:

– Ладно, заходи. У меня сегодня с утра хорошее настроение.

Зорго вышел из норы, осторожно удерживая перед собой куриное яйцо. Кауда рассмеялся:

– Хочешь, чтобы я снова приготовил тебе яйцо всмятку и подал его на серебряной подставочке?

– Да, – ответил Зорго. – В прошлый раз во время королевского обеда, когда я стал есть яйцо лапой, Туола так на меня посмотрела, что я пожалел, что попал на этот корабль. Даже твой братец засовывает салфетку за ворот, – добавил он ехидно.

– Надо же, – удивился Кауда. – У него и воротников-то сроду не было. Хорошо хоть мне не надо бывать на этих обедах.

Козлоногий разбил яйцо в кастрюльку с кипящей водой и стал осторожно помешивать кипяток, приводя его во вращение.

– Ты зачем разбил яйцо?! – завопил Зорго. – Ты знаешь, чего мне стоило его добыть? Пришлось прикончить старого петуха!

– Да брось! Вот же он заливается на рее, – рассмеялся Кауда. – Тебе повезло. Сегодня на обед – яйца пашот. Сейчас я тебе приготовлю одну порцию. Потренируешься, а за столом всех удивишь знанием тонкостей этикета. Братец-то мой умрет от зависти, – расхохотался козлоногий.

Старик достал серебряную тарелочку. Положил на нее лист салата, сверху – поджаренный ломоть белого хлеба. Выловив шумовкой яйцо из кастрюльки, козлоногий окунул его в холодную воду и положил на хлеб. Посыпал сверху зеленью, протертой с солью. Смахнув со старого чурбана крошки, козлоногий поставил тарелку на импровизированный стол. Зорго заткнул за ошейник потрепанный носовой платок и снял с цепи, висевшей на поясе, ржавую ложку. Козлоногий покачал головой, открепил от рубахи серебряный значок в виде небольших перекрещенных ножа и вилки, разнял их, протер об рукав и протянул крысу.

– Такое блюдо нельзя есть ржавыми приборами. Чтобы почувствовать его нежный вкус, разрежь белок и отрежь кусочек хлеба, пропитанный желтком, – посоветовал старик.

Зорго попробовал и пришел в восторг.

– Мы, крысы, хоть и питаемся чем попало, но ценим вкус хорошей еды. Это блюдо восхитительно! – Зорго собрал остатки желтка кусочком хлеба.

– Ладно, – миролюбиво ответил Кауда, забирая приборы. – Прошел курс молодого бойца – теперь проваливай. На камбузе не должно быть посторонних.

Скользя по кренящейся палубе, Зорго отправился к Эрто. Несколько подростков, эльфов и лопоухов, занимались в кают-компании. Эрто и Йокку были среди них. Урок вела Туола. Зорго пробрался в угол и затаился. Королева не любила, когда ей мешали. Мелкие тролли, домовые и прочая нечисть, которая вечно крутились вокруг маленького эльфа, шептались за дверью в ожидании, когда уроки закончатся.

Подростки занимались устным счетом. Для крыса было загадкой, почему эльфы, способные одним движением руки создать кусок хлеба, тратят свою жизнь на изучение разных премудростей. Бабушка строго запретила внуку пользоваться магией на своем уроке. Эрто умножал числа в таблице и записывал результат в колонку. Занятие маленькому эльфу не нравилось, но бабушка сказала, что, если внук хочет строить машины, как это делал Туорго, он должен многому научиться. Йоккуэль, высунув язык, тоже старательно выводил цифры. Вот таблички заполнены. Туола взглянула на них, улыбнулась, не найдя ошибок, и хлопнула в ладоши, объявляя перерыв.

До прихода Шорона Нойти, который обучал детей премудростям механики, оставалось несколько минут, и Зорго рассчитывал перекинуться с маленьким эльфом парой слов. Мелочь, увидав старого крыса, нерешительно столпилась у двери, но он на них даже не взглянул. Было кое-что поважнее: условиться с Эрто о времени и месте встречи, чтобы спокойно поговорить.

– Сможешь после уроков прийти на корму? – вполголоса спросил Зорго. – Есть разговор.

Эрто знал, что крыс любит напустить на себя таинственный вид, но слов на ветер не бросает. Он кивнул. Зорго направился к выходу. Рявкнув по дороге на жмущуюся у двери мелюзгу («Путаются под ногами!»), он вышел на палубу.