Эхуд Токатли - Дети острова Таршиш
— Спасибо, Гилад. По крайней мере, ты предотвратил ужасную беду. Что бы мы делали без тебя на этом острове!
Слова Рона запали ему в голову. В душе у него возникло сомнение. Может быть, Рон прав? Может быть, некоторые изобретения не так уж плохи? Он искал ответа на вопрос, кто он на самом деле, Гилад Равав? В чем смысл его пребывания здесь, на земле.
Однажды утром настала его очередь ловить рыбу. Гилад сидел на берегу ручья, глядя на прозрачную воду, где плавало множество мелких разноцветных рыбешек. Каждой рыбе, каждой раковине, каждому растению Бог дал свою форму, цвет и повадки. Каждому созданию отведено определенное место в природе и своя задача в этом мире. Гилад размышлял о сложном мире, который создал Бог, и внезапно увидел себя одним из таких творений. Он ведь тоже создан с какой-то целью. И у него есть свои собственные, ни на что» не похожие, облик и характер... и еще талант. Может быть, Бог действительно хочет, чтобы он развивал свой талант, а не пытался стать кем-то другим?
Эти размышления заметно ослабили то смятение и ненависть к самому себе, которые терзали Гилада. А если каждый талант действительно дар Бога и может быть использован человеком как для хорошего, так и для плохого? Все эти вопросы и сомнения смешивались в его душе с переживаниями последних дней и ночей.
Постепенно он вновь начал разговаривать со своими друзьями, а они из отрывков фраз, намеков и недомолвок стали догадываться, через что прошел их товарищ, что происходит в его душе.
С одной стороны, они хотели помочь Гиладу сделать выбор, с другой — внутреннее беспокойство Гилада заставляло их задуматься о себе, об окружающем мире. С приближением месяца Элул атмосфера хешбон а-нефеш[*], настоящих духовных поисков, охватила маленькую общину на острове Таршиш.
Рон вспомнил о трениях с родителями накануне отплытия. Мать попросила его навестить больную бабушку. Но он был так занят подготовкой к путешествию, что все откладывал и откладывал свой визит. Наконец, мать рассердилась и напомнила ему, что надо думать и о других, а не только о себе. Рон что-то раздраженно ответил, но в конце концов поехал к бабушке. Недовольство матери сейчас очень беспокоило его. Может быть, она все еще сердится? Если бы только он смог сейчас попросить у нее прощения!
Примерно так размышлял каждый. Занятые собственными мыслями и молитвами, они осознавали важностъ хешбон а-нефеш.
Между тем, Гилад следил за попытками Дани и Ашера придумать новую ловушку. Нафтали и Шмиль не раз намекали ему, что на острове до сих пор нет шофара, а новолуние Рош-ходеш[*] Элул приближается. Но Гилад все еще не мог вернуться к своей роли главного изобретателя Таршиша.
Однажды утром была его очередь дежурить в лагере. Гилад сидел в тени дерева и читал Теилим. Случайно взгляд его упал на лежавший в стороне рог. Поколебавшись, он подошел, взял его и начал внимательно изучать. Сомнения и вопросы все еще одолевали его. Правильно ли использовать рог несчастного животного для шофара? Можно ли исполнить великую мицву— протрубить в шофар в Судный день, используя рог невинной жертвы? Захочет ли Царь Царей видеть в день Рош а-Шана свидетельство насилия и убийства, совершенного Гиладом?
Гилад хотел положить рог на место. Но тут другие мысли возникли в его голове: ведь любой шофар сделан из рога животного, которое тоже было когда-то живым и дышало? Доводы Дани снова пришли его на память: это был несчастный случай. Ловушка была задумана для защиты. Это не было преступлением. Он вспомнил слова Рона: «Что бы мы делали без тебя на этом острове!»
Гилад еще некоторое время колебался. Решение пришло само. Теперь он знал, как обрадуются ребята при виде сюрприза, который он им приготовит! В первый раз за прошедшие долгие недели Гилад снова строил планы.
18. Месяц Элул
— Что там у тебя? — спросил Рон с любопытством,— что ты готовишь?
Гилад немного смутился:
— Я сегодня не готовил обед, а сделал салат. Вот он, в миске.
— А что же в кастрюле? — спросил Нафтали, морща свой крошечный нос.
— Это рог,— застенчиво признался Гилад.— Я хочу сделать шофар.
Как и ожидал Гилад, ребята восторженно приветствовали его решение. Но зачем варить рог в кипящей воде, ломали оии голову? Гиладу пришлось объяснить, что рога дикого козла состоят как бы из двух слоев: внешнего покрытия из твердого костного вещества и внутреннего пространства, заполненного чем-то вроде костного мозга. Если Гилад рассчитал правильно, то через несколько часов рог выварится и станет пустым, так что потом из него легко будет сделать шофар.
— И как мы сами не додумались? — удивился Шмиль.— Это же так просто!
— Потому что у нас есть Гилад,— сказал Ашер, радуясь про себя, что Гилад снова возвращается к их привычной жизни на Таршише.
Однако Рон выглядел обеспокоенным. Его тревожило совсем другое: он опасался, как бы варка рога умершего своей смертью животного не сделала бы их единственную кастрюлю непригодной для приготовления кашерной пищи.
Шалом почесал затылок и сказал, что твердый сухой рог — это все-таки не мясо. Как он может быть некашерным? Но Рон настаивал на том, что нужно снова сделать кастрюлю кашерной. Он вспомнил, как это делал отец со всей их домашней посудой, перед праздником Песах. Он клал в кипящую в кастрюле воду докрасна раскаленный камень. Вода, перелившись через край, сделает и внешнюю часть кастрюли кашерной.
Тем временем Шалом подошел к Гиладу и с широкой улыбкой поблагодарил его за помощь:
— Как ты нас выручил! Теперь у нас наконец, будет шофар.
— Это просто великолепно,— улыбнулся Шмиль, подмигивая друзьям.— Но что все-таки с обедом? За всеми этими разговорами о шофаре мы стали вести себя так, как будто сейчас конец Йом Кипура!
Ребята рассмеялись и уселись за обед. Они надеялись, что идея Гилада, как изготовить шофар, благополучно осуществится.
Вечером, после нескольких часов варки, кастрюлю сняли с огня. Кипяток значительно смягчил внутренний хрящ и Гилад заостренной палкой начал вычищать внутренность рога. Теперь он выглядел почти как готовый шофар.
— У него нет еще мундштука,— пояснил Гилад.— Нужно просверлить дырочку в узком конце.
Дани подошел к Гиладу и протянул руку. Гилад увидел свой перочинный нож. Со смущенной улыбкой Гилад взял нож и сказал:
— Спасибо, Дани, я рад, что ты сохранил его для меня. На следующее утро Гилад вновь принялся за дело. Он раскалил нож на огне и стал осторожными круговыми движениями сверлить им отверстие в конце длинного рога. Работа была трудной, и Гиладу помогали другие ребята. Каждый хотел внести свой вклад в это важное дело. Через несколько часов отверстие было готово.
— Все! Теперь у нас есть шофар! Смотрите! — воскликнул Дани.
Мальчики столпились вокруг в полном восторге. Гилад взял в руки шофар, поднес его к губам и изо всей силы дунул. Но ничего похожего на звук шофара не получилось. Слышалось только пыхтение Гилада, исходившее из пустотелого рога.
— Может быть, он и похож на шофар,— засмеялся Нафтали,— но звук у него совсем не такой.
— Конечно,— сказал Шмиль с иронической улыбкой,— нужно еще и уметь трубить в него. Это ведь непростой музыкальный инструмент.
Шмиль с важным видом приблизился к Гиладу, взял шофар и поднес его к своим губам. Он расставил ноги и стоял перед ребятами, будто королевский трубач перед строем солдат. Все затаили дыхание.
«Ткиа! Шварим! Труа!» Испуганная стайка птиц вспорхнула с деревьев и улетела в сторону моря. Воздух затерянного острова наполнился ясным высоким звуком, заставившим насторожиться всех обитателей леса. Дети с изумлением глядели на Шмиля.
— Где ты научился так трубить в шофар! — спросил в восторге Шалом.
— Дома. Я учился играть на трубе,— ответил Шмиль, явно довольный впечатлением, которое он произвел на ребят.
— Потрясающе! — воскликнул Дани.— Я назначаю тебя Главным Трубачем Таршиша!
Но через некоторое время Дани вдруг сказал задумчиво:
— Для празднования Рош а-шана положено, чтобы в шофар трубил совершеннолетний, тот, кому уже исполнилось тринадцать. Как же нам быть?
— Нет проблемы,— сказал Шмиль.— У нас достаточно времени для того, чтобы ты научился трубить.
Настал месяц Элул, и дети Таршиша после утренней молитвы приветствовали новолуние традиционными звуками шофара. С этого утра и до самого Йом Кипура Шалом каждый день поднимался до зари, чтобы произнести Слихот[*]. Дома в Израиле большинство семей, выходцев из Йемена, в том числе и Шараби, начинали чтение Слихот с начала месяца Элул согласно обычаю евреев-сефардов[*]. У них было и другое название для Слихот — Ашморот[*]. Мальчики решили, что их община на Таршише недостаточно велика для того, чтобы следовать нескольким обычаям, и присоединилась к Шалому в его утренних молитвах. Ребята спускались с дерева еще затемно, чтобы прочитать стихи Слихот, собравшись вокруг костра. Конечно, у них не было книг Слихот, но Шалом подобрал несколько молитв из сидура и псалмов, которые подходили к данному случаю. Они вспомнили несколько отрывков Слихот, которые изучали дома, и добавили сюда еще и собственные импровизации.
