Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня
— Почему? — удивился Гарри.
Винки понизила голос на пол-октавы и прошептала:
— Он хотеть оплаты за свою работу, сэр.
— Оплаты? — не понял Гарри. — Ну… А почему бы его работу не оплачивать?
Винки явно ужаснулась подобной идее и сдвинула пальцы, так что ее лицо вновь оказалось наполовину скрытым.
— Домашние эльфы не брать денег, сэр! — приглушенно пропищала она. — Нет, нет, нет. Я говорить Добби, я говорить ему — иди, найди себе приличную семью и осядь, Добби. А он затевать всевозможные буйные увеселения, сэр, это не подобать домашнему эльфу. Эти гулянки твоя до добра не доведут, Добби, говорить я, твоя запросто кончать так, что угодить Комиссия по регулированию и контролю магических существ, словно какой-нибудь — тьфу! — распоследний гоблин…
— Ну как же ему сейчас немного не повеселиться? — сказал Гарри.
— Домашний эльф не положено веселиться, Гарри Поттер, — сурово заметила Винки. — Домашний эльф делать то, что им велено. Я совсем не выносить высоты, Гарри Поттер, — она покосилась на край ложи и судорожно сглотнула, — но мой хозяин послать меня сюда, и я пойти, сэр.
— Зачем же он вас послал, если знает, что вы не любите высоты? — нахмурился Гарри.
— Хозяин… хозяин хотеть, чтобы я занять ему место, Гарри Поттер, потому что он очень занят. — Винки склонила голову перед пустым пространством рядом с собой. — Винки очень бы желать вернуться назад в палатку хозяина, но Винки делать, что ей сказано, Винки хороший домашний эльф.
Она бросила в сторону барьера еще один испуганный взгляд и снова закрыла глаза. Гарри повернулся ко всем остальным.
— Что, это и есть домашний эльф? — шепнул Рон. — Чудные они, верно?
— Добби еще чуднее, — искренне заверил его Гарри.
Рон вытащил свой омнинокль и принялся испытывать его, рассматривая скопление народа на противоположной стороне стадиона.
— Круто! — воскликнул он, вращая регулятор повтора. — Я могу заставить того старого хрыча внизу поковырять в носу еще раз… и еще… и еще…
Гермиона тем временем просматривала свою украшенную кистями программку в бархатном переплете.
— «Перед матчем будет проведен парад талисманов команд», — прочитала она вслух.
— О, это всегда очень занимательное зрелище, — откликнулся мистер Уизли. — Национальные сборные привозят с родины разные диковинки, понимаете? Чтобы устроить маленькое шоу.
В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми; мистер Уизли пожимал руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам. Перси вскакивал так часто, словно пытался усидеть на еже. Когда появился Министр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой глубокий поклон, что с него упали и разбились очки. Страшно сконфузившись, он восстановил их волшебной палочкой и дальше уже предпочитал оставаться на своем месте, бросая ревнивые взгляды на Гарри, которого Фадж приветствовал как старого друга. Им уже доводилось встречаться прежде, и Фадж, пожав ему руку в отеческой манере, поинтересовался, как у него дела, и представил его окружавшим министра волшебникам.
— Гарри Поттер, вы понимаете, — громко втолковывал он болгарскому министру магии, который был одет в роскошную, черного бархата с золотом мантию и, похоже, не понимал ни слова по-английски. — Гарри Поттер, ну же, вы знаете, кто это… Мальчик, который одолел Сами-Знаете-Кого… Ну должны же вы знать, кто это…
Тут болгарский волшебник вдруг обратил внимание на шрам Гарри и что-то быстро и взволнованно затараторил, указывая на него.
— Так я и знал, что этим кончится, — устало сказал Фадж Гарри. — Ну не силен я в языках… В таких случаях мне нужен Барти Крауч… Ага, вижу, его домашний эльф занял ему место… Тоже недурно, эти болгарские парни так и норовят выпросить все лучшие места… а вот и Люциус!
И действительно, вдоль кресел второго ряда к трем свободным местам как раз позади мистера Уизли пробирался не кто иной, как бывший хозяин домашнего эльфа Добби Люциус Малфой с сыном Драко и женщиной, которая, как предположил Гарри, была матерью Драко.
Гарри и Драко Малфой стали врагами с самой первой поездки в Хогвартс. Бледный паренек с заостренным лицом и бесцветно-белыми волосами, Драко необычайно походил на отца. Его мать тоже была блондинкой — высокая и стройная, она была бы довольно мила, если бы на ее лице не присутствовало постоянно такое выражение, будто ей в нос непрестанно лезет какой-то мерзкий запах.
— А, Фадж! — произнес мистер Малфой, подходя к министру и протягивая руку. — Как дела? По-моему, ты еще незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сыном Драко?
— Добрый вечер, добрый вечер! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. — А мне позвольте представить вам мистера Обланск…Обалонск… мистера… короче, он болгарский министр магии и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. И давайте посмотрим, кто тут у нас еще? С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю?
Это был напряженный момент. Мистер Уизли и мистер Малфой посмотрели друг на друга, и Гарри живо вспомнился тот последний раз, когда они встретились лицом к лицу — это было в книжном магазине «Флориш и Блоттс», и дело кончилось дракой. Холодные серые глаза Малфоя скользнули по мистеру Уизли и затем обежали весь ряд.
— Боже правый, Артур, — негромко произнес он, — что же тебе пришлось продать, чтобы достать места в верхней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил.
Фадж, не слышавший этих слов, говорил:
— Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование больнице святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя.
— Как… как мило! — промолвил мистер Уизли с натянутой улыбкой.
Мистер Малфой задержал взгляд на Гермионе — та слегка покраснела, но решительно посмотрела в ответ. Гарри было доподлинно известно, что заставило губы Малфоя скривиться — Малфой кичились своей чистокровностью; другими словами, любого человека магловского происхождения считали второсортным. Однако в присутствии министра магии он не осмелился ничего сказать по этому поводу. Малфой насмешливо кивнул мистеру Уизли и продолжил путь к своим местам. Драко послал Гарри, Рону и Гермионе презрительный взгляд и уселся между отцом и матерью.
— Глисты с поволокой, — прошептал Рон, когда они с Гарри и Гермионой вновь повернулись к полю.
А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.
— Все готовы? — пророкотал он. Его лицо светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно представить себе взволнованный сыр. — Министр, начинать?
— По твоей команде, Людо, — с удовольствием отвечал Фадж.
Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал:
— Сонорус!
И с этого мгновения его голос превратился в громовой рев, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун.
— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!
Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс еще успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова: БОЛГАРИЯ — НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ — НОЛЬ.
— А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!
Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела.
— Интересно, что же они привезли? — пробормотал мистер Уизли, наклоняясь вперед. — А-а-а-а! — Он спешно сдернул с себя очки и принялся протирать их. — Вейлы!
— А что это за ве…
Но ответ на свой вопрос Гарри уже видел на арене — на нее выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин, каких Гарри только приходилось видеть… Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. На какой-то момент Гарри был поставлен в тупик, ломая голову над вопросом: «Кто же они такие? Какая сила заставляет их кожу сиять лунным светом, а золотые волосы струиться за ними в неосязаемом ветре?» Но вот грянула музыка, и Гарри разом перестало волновать, что они нелюди. Собственно говоря, его вообще перестало что-либо волновать.
Вейлы пустились в пляс, и разум Гарри одним махом абсолютно и блаженно опустел. Главное, что он смотрит и смотрит на танцующих вейл, а если они перестанут танцевать, неминуемо произойдет нечто ужасное.
А вейлы отплясывали все быстрее, все зажигательней, и дикие, бесформенные образы закружились в распаленном мозгу Гарри. Ему захотелось совершить что-то неописуемое, небывалое — и прямо сейчас… Может, выпрыгнуть из ложи на арену? Неплохая идея… Или придумать что-нибудь покруче?
