Анне-Катрине Вестли - Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик (сборник)
— Кто купит кофейную мельницу? Настоящую старинную кофейную мельницу?
— Две кроны!
— Предложено две кроны! Три кроны! Четыре кроны! Кто больше? Никто? — С этими словами он постучал по столу маленьким молоточком.
Мортену это очень понравилось. Здесь настоящие взрослые люди так же, как и он, любили стучать молотком.
— Я тозе! — закричал Мортен. — Я тоже удалю!
Но и папа, и мама, и Марен, и Мартин, и Марта, и Мадс, и Мона, и Милли, и Мина повернулись к нему и сказали:
— Тиш-ш-ш-ш-ше!
И тогда Мортен понял, что действительно надо сидеть тихо.
Но мужчина на кафедре вовсе не замолчал. Он продолжал поднимать один предмет за другим. Вот он поднял в воздух круглый стул для рояля.
— Кто купит? — кричал он. — Удобно сидеть за роялем! Тра-ля-ля! — запел он и затанцевал вместе со стулом.
Все засмеялись.
— Десять крон! — предложил кто-то.
— Одиннадцать!
— Двенадцать! — крикнула дама, сидевшая рядом с мамой.
— Двенадцать! Кто больше? Стул ваш, пожалуйста!
— Знаете, у меня нет никакого рояля, — шепнула дама маме, — но этот стул показался мне таким уютным!
— Конечно, конечно, — ответила мама.
— А теперь займёмся часами, — сказал человек на кафедре, и все дети, как по команде, выпрямились на стульях. — Начинаем с красивых английских часов!
Пока он объявлял, двое мужчин вынесли в зал очень большие часы, которые должны были стоять на полу.
— Пятьсот, — сказал кто-то.
— Шестьсот!
— Тысяча! — крикнул чей-то голос, и часы были проданы.
— Для нас такие часы слишком велики, — сказал папа.
— И ведь они стоят на полу, — сказала мама, — а у нас есть Мортен. Он мигом разберёт их по винтику.
Принесли другие часы. Они были не такие большие, их вешали на стену. Они были очень красивые, с двумя большими гирями. У часов был такой уютный, домашний вид, что они сразу понравились папе, маме и восьми детям. Они зашептались и закивали головой.
Но вдруг произошло нечто странное. Из дверцы, сделанной на самом верху часов, выскочила маленькая синяя кукушка и закуковала.
Дети раскрыли рты от удивления. Все заулыбались.
— Вот бы нам такие часы, — шепнул Мадс.
— Ага, — согласились остальные.
Папа откашлялся и предложил за часы пятьдесят крон.
— Дают пятьдесят крон! — закричал человек на кафедре. — Это не простые часы, а с кукушкой. Это очень хорошие старинные часы.
— Почему ты не предложил сразу сто крон, ведь они у нас есть? — спросила Марта папу.
— Шшш, слушай, — сказала мама.
— Шестьдесят крон! — сказал мужчина, сидевший рядом.
— Шестьдесят пять! — быстро крикнул папа.
— Семьдесят!
Мона была в отчаянии. Ну неужели этот человек не мог помолчать! Ведь он должен понять, что это их часы.
— Семьдесят пять! — крикнул папа.
Он сидел совсем тихо, но Мона видела, что он тоже очень волнуется.
Мортен не понимал, что здесь происходит, но по лицам папы, мамы и всех детей он видел, что им очень не нравится тот человек, который сидит рядом с ними. Мортен сполз со скамейки и подошёл к нему.
— С-с-с-с! — сказал он. — Не говоли так, мне это не нлавится.
Но мужчина не обратил на Мортена никакого внимания.
— Восемьдесят крон! — крикнул он.
— Девяносто! — крикнул папа.
— Девяносто пять! — сказал мужчина.
Папа был вне себя. Ведь у него было только сто крон. А что, если этот мужчина предложит больше?
Человек на кафедре уже начал размахивать молоточком.
— Девяносто пять! Девяносто пять! Кто больше?
Тогда мама кивнула папе и детям, они все встали и хором крикнули:
— Сто крон!
У них получилось так здорово, что все заулыбались, засмеялись, а человек на кафедре подпрыгнул и так ударил молоточком по столу, что всё кругом зазвенело.
— У вас такой дружный хор, что, по-моему, часы должны достаться вам, — сказал он.
— Конесно, — сказал Мортен.
Папа пошёл платить и вернулся с часами в руках. Он нёс их осторожно, словно ребёнка. Мама держалась за гири, Мортен — за маму, Мина — за Мортена, Милли — за Мину, Мона — за Милли, Мадс — за Мону, Марта — за Мадса, Мартин — за Марту, Марен — за Мартина, и все хором говорили о своих часах. И вдруг часы сказали «ку-ку» и притворились, будто это сделала маленькая синяя кукушка.
Домой они шли очень медленно, боялись, что быстрая ходьба часам не понравится.
Когда они подошли к своему дому, папа что-то шепнул Мартину. Мартин побежал в дом напротив, позвонил к той даме, которая подарила им сто крон, и сказал:
— Открой окно и выгляни!
А Марен побежала к Хюльде и Хенрику и сказала им то же самое.
Папа поднял часы высоко-высоко. Мама опустила гири, теперь все ждали, чтобы большая стрелка остановилась на двенадцати, потому что было как раз шесть часов.
Раз… Из часов выскочила маленькая синяя кукушка и закуковала.
Дама через улицу улыбнулась и махнула им рукой. А Хюльда и Хенрик подошли посмотреть поближе, и все считали, что более красивых часов нет ни у кого на свете.
Потом часы повесили высоко на стенку. Там они висели в полной безопасности, а раз им жилось так хорошо, то они всегда всем сообщали, который час.
— Это рождественский подарок нам всем, — сказал папа.
— Правильно, — обрадовалась мама.
— Они висят слиском высоко, — сказал Мортен.
— Нет, они висят как раз на месте, — сказал папа.
И часы с кукушкой очень обрадовались его словам.
Рождество
Мона раздобыла новую тряпочку и теперь почти все вечера просиживала у Хюльды с Хенриком, вышивая новую салфетку для мамы.
Однажды вечером Мона сидела с Хенриком, а Хюльда пекла пироги на кухне.
— Ты рад, что скоро Рождество? — спросила Мона.
— Очень, — ответил Хенрик. — К нам придёт тётушка Олеа. Будет очень хорошо, только, конечно, тихо. — Хенрик вздохнул.
— Разве вы не будете танцевать вокруг ёлки?
— Как раз танцевать-то мы и не будем. — Хенрик вздохнул ещё раз.
Мона встала и задумалась.
— А может, вы придёте к нам? У нас на Рождество всегда бывает очень весело.
— А что скажет на это твоя мама? Вас и самих много. Может, лучше вы к нам придёте?
— Нет, мы не любим уходить из дома на Рождество. Подожди, я сейчас сбегаю спрошу…
— Мама, можно Хенрик, и Хюльда, и тётушка Олеа придут к нам на Рождество?
Мама молча оглядела комнату.
— Нельзя? — Мона была огорчена. — Значит, они будут сидеть у себя и не смогут даже потанцевать вокруг ёлки?
— Конечно можно, — сказала мама. — Я только хотела посмотреть, хватит ли на всех места. Конечно пригласи их.
Нижняя Хюльда очень обрадовалась, когда Мона пришла и пригласила их на Рождество.
— Как я рада! — сказала она. — У нас тоже было бы очень хорошо, но у вас вместе со всеми детьми, конечно, будет веселее в такой вечер. Вы только подумайте, в прошлом году я сидела дома совсем одна и слушала, как вы там наверху поёте, а в этом году я сама буду петь вместе с вами. Передай маме большое-большое спасибо!
Нужно сказать, что папа, мама и восемь детей очень красиво убрали свою квартиру к Рождеству.
Они вырезали звёзды из золотой бумаги и наклеили их на все кровати. С потолка свисали еловые шишки, выкрашенные серебряной краской. Ну и, разумеется, была ёлка.
Она была маленькая, потому что для большой ёлки у них не было места. Но зато они очень хорошо её украсили. Мама сделала маленькие корзиночки, как раз для такой маленькой ёлочки. Дети смастерили маленьких птичек и покрасили их во все цвета. А свечи у них были самые настоящие!
Когда они услышали, что по лестнице поднимаются Хюльда, Хенрик и тётушка Олеа, они зажгли свечи, так что, когда гости вошли, ёлочка светилась и сверкала им навстречу.
Мона положила под ёлку маленький пакетик, в котором была завёрнута салфетка для мамы. И мама, и папа, и другие дети тоже положили под ёлку свои подарки. И Хюльда, и Хенрик тоже принесли несколько пакетов, дети это сразу заметили, но мама сказала:
— Положите их под ёлку и давайте садиться за стол.
Маме пришлось накрыть и обеденный и кухонный столы, чтобы всем хватило места. Кухонный стол она украсила красной креповой бумагой и поставила на него маленькие белые свечи.
И как раз в ту минуту, когда они садились за стол, кто-то постучал в дверь.
Все испуганно переглянулись: ведь в рождественский вечер чужие обычно не приходят.
— Войдите! — крикнул папа.
Дверь широко открылась, и они увидели красную шапочку ниссе.
— Ниссе, — испуганно прошептала Мона. Она давно мечтала увидеть живого, настоящего ниссе — доброго гнома, который приносит детям рождественские подарки.
