Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и кубок огня
— Круто! — воскликнул он, вращая регулятор повтора. — Я могу заставить того старого хрыча внизу поковырять в носу еще раз... и еще... и еще...
Гермиона тем временем просматривала свою украшенную кистями программку в бархатном переплете.
— «Перед матчем будет проведен парад талисманов команд», — прочитала она вслух.
— О, это всегда очень занимательное зрелище, — откликнулся мистер Уизли. — Национальные сборные привозят с родины разные диковинки, понимаете? Чтобы устроить маленькое шоу.
В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми; мистер Уизли пожимал руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам. Перси вскакивал так часто, словно пытался усидеть на еже. Когда появился Министр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой глубокий поклон, что с него упали и разбились очки. Страшно сконфузившись, он восстановил их волшебной палочкой и дальше уже предпочитал оставаться на своем месте, бросая ревнивые взгляды на Гарри, которого Фадж приветствовал как старого друга. Им уже доводилось встречаться прежде, и Фадж, пожав ему руку в отеческой манере, поинтересовался, как у него дела, и представил его окружавшим министра волшебникам.
— Гарри Поттер, вы понимаете, — громко втолковывал он болгарскому министру магии, который был одет в роскошную, черного бархата с золотом мантию и, похоже, не понимал ни слова по-английски. — Гарри Поттер, ну же, вы знаете, кто это... Мальчик, который одолел Сами-Знаете-Кого... Ну должны же вы знать, кто это...
Тут болгарский волшебник вдруг обратил внимание на шрам Гарри и что-то быстро и взволнованно затараторил, указывая на него.
— Так я и знал, что этим кончится, — устало сказал Фадж Гарри. — Ну не силен я в языках... В таких случаях мне нужен Барти Крауч... Ага, вижу, его домашний эльф занял ему место... Тоже недурно, эти болгарские парни так и норовят выпросить все лучшие места... а вот и Люциус!
И действительно, вдоль кресел второго ряда к трем свободным местам как раз позади мистера Уизли пробирался не кто иной, как бывший хозяин домашнего эльфа Добби Люциус Малфой с сыном Драко и женщиной, которая, как предположил Гарри, была матерью Драко.
Гарри и Драко Малфой стали врагами с самой первой поездки в Хогвартс. Бледный паренек с заостренным лицом и бесцветно-белыми волосами, Драко необычайно походил на отца. Его мать тоже была блондинкой — высокая и стройная, она была бы довольно мила, если бы на ее лице не присутствовало постоянно такое выражение, будто ей в нос непрестанно лезет какой-то мерзкий запах.
— А, Фадж! — произнес мистер Малфой, подходя к министру и протягивая руку. — Как дела? По-моему, ты еще незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сыном Драко?
— Добрый вечер, добрый вечер! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. — А мне позвольте представить вам мистера Обланск...Обалонск... мистера... короче, он болгарский министр магии и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. И давайте посмотрим, кто тут у нас еще? С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю?
Это был напряженный момент. Мистер Уизли и мистер Малфой посмотрели друг на друга, и Гарри живо вспомнился тот последний раз, когда они встретились лицом к лицу — это было в книжном магазине «Флориш и Блоттс», и дело кончилось дракой. Холодные серые глаза Малфоя скользнули по мистеру Уизли и затем обежали весь ряд.
— Боже правый, Артур, — негромко произнес он, — что же тебе пришлось продать, чтобы достать места в верхней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил.
Фадж, не слышавший этих слов, говорил:
— Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование больнице святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя.
— Как… как мило! — промолвил мистер Уизли с натянутой улыбкой.
Мистер Малфой задержал взгляд на Гермионе — та слегка покраснела, но решительно посмотрела в ответ. Гарри было доподлинно известно, что заставило губы Малфоя скривиться — Малфой кичились своей чистокровностью; другими словами, любого человека магловского происхождения считали второсортным. Однако в присутствии министра магии он не осмелился ничего сказать по этому поводу. Малфой насмешливо кивнул мистеру Уизли и продолжил путь к своим местам. Драко послал Гарри, Рону и Гермионе презрительный взгляд и уселся между отцом и матерью.
— Глисты с поволокой, — прошептал Рон, когда они с Гарри и Гермионой вновь повернулись к полю.
А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.
— Все готовы? — пророкотал он. Его лицо светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно представить себе взволнованный сыр. — Министр, начинать?
— По твоей команде, Людо, — с удовольствием отвечал Фадж.
Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал:
— Сонорус!
И с этого мгновения его голос превратился в громовой рев, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун.
— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!
Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс еще успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова: БОЛГАРИЯ - НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ - НОЛЬ.
— А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам... Талисманы болгарской сборной!
Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела.
— Интересно, что же они привезли? — пробормотал мистер Уизли, наклоняясь вперед. — А-а-а-а! — Он спешно сдернул с себя очки и принялся протирать их. — Вейлы!
— А что это за ве...
Но ответ на свой вопрос Гарри уже видел на арене — на нее выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин, каких Гарри только приходилось видеть... Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. На какой-то момент Гарри был поставлен в тупик, ломая голову над вопросом: «Кто же они такие? Какая сила заставляет их кожу сиять лунным светом, а золотые волосы струиться за ними в неосязаемом ветре?» Но вот грянула музыка, и Гарри разом перестало волновать, что они нелюди. Собственно говоря, его вообще перестало что-либо волновать.
Вейлы пустились в пляс, и разум Гарри одним махом абсолютно и блаженно опустел. Главное, что он смотрит и смотрит на танцующих вейл, а если они перестанут танцевать, неминуемо произойдет нечто ужасное.
А вейлы отплясывали все быстрее, все зажигательней, и дикие, бесформенные образы закружились в распаленном мозгу Гарри. Ему захотелось совершить что-то неописуемое, небывалое — и прямо сейчас... Может, выпрыгнуть из ложи на арену? Неплохая идея... Или придумать что-нибудь покруче?
— Гарри, что ты делаешь? — донесся откуда-то издалека голос Гермионы.
Музыка остановилась. Гарри заморгал. Он стоял, перебросив ногу через барьер ложи. В шаге от него Рон замер в такой позе, словно собрался прыгать с трамплина.
Трибуны взорвались недовольными криками — зрители не хотели отпускать вейл, и Гарри был на их стороне — разумеется, он болел за Болгарию и недоумевал, почему к его груди приколот большой зеленый трилистник Рон тем временем рассеянно обрывал клевер со своей шляпы. Мистер Уизли, чуть улыбаясь, склонился к нему и забрал шляпу из его рук.
— Это тебе еще понадобится, — заметил он, — как только ирландцы скажут свое слово.
— М-м-м... — промычал Рон, таращась на красавиц вейл, которые теперь выстроились вдоль одной из сторон поля.
Гермиона, негодующе фыркнув, поднялась и втащила Гарри обратно на место, пробормотав:
— Ну что такое, в самом деле.
— А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена, — в знак приветствия поднимем наши волшебные палочки... Перед нами талисманы сборной Ирландии!
В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга.
Бесчисленные зрители дружно издали громогласное «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах», глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трилистник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя.
— Классно! — воскликнул Рон, когда трилистник воспарил над их головами и из него посыпались тяжелые золотые монеты, отскакивая от кресел.
Присмотревшись, Гарри разобрал, что летающее чудо составляли тысячи крохотных бородатых человечков в красных камзолах, каждый из которых нес по маленькой золотой или зеленой лампе.
