Вадим Собко - Скала Дельфин
Опять, как и прежде, на мгновение его тело застыло в воздухе, бесшумно исчезло в воде, и мокрая веревка побежала вниз.
Глоба не успокоился. Свирепое выражение не исчезало с его лица. Минута, пока Вася был под водой, решала для него все.
А тем временем Вася снова приблизился к открытой двери рулевой рубки, уже не чувствуя треска в ушах.
Быстро скользя осторожными, ловкими движениями, напоминающими экономные движения лягушки под водой, он подошел к двери рулевой рубки.
Так же осторожно, стараясь ни за что не зацепиться, проник внутрь и, держась за скользкое колесо штурвала, оглянулся.
В рубке жили крабы. Здесь было их царство. Они гнездились повсюду — на полках, на компасах, на столе и под столом. Васе даже показалось, что он слышит тихое шуршание их твердых клешней. Но это только казалось. Крабы, большие и маленькие, неподвижно сидели на своих местах.
Сдерживая в себе чувство отвращения и страха, Вася передвинулся ближе к задней стенке, где должна была быть полка, о которой говорил Глоба.
Действительно, полка была именно там. На ней Вася не увидел никакого большого пакета, в котором могла бы быть скрипка. На полке лежал небольшой, темный, плоский пакет, вроде портфеля.
Нет, это никак не могло быть скрипкой!
Там, под водой, несмотря на то что уже не хватало воздуха и страх все сильнее и сильнее охватывал сердце, Васе захотелось заплакать, заплакать от обиды. Его обманули, подло и низко обманули. Он, как маленький мальчик, поверил злому краснорожему Глобе.
Так же осторожно, стараясь не зацепиться, хоть глаза его помутнели и видели хуже, Вася выплыл из рубки и начал подниматься наверх.
Так же висело солнце, как большой пламенный шар, но сейчас Вася уже не обращал внимания ни на что. Ни на рыбок, ни на больших бело–розовых медуз, которых принесло тихое подводное течение.
Опять мокрая головка показалась из воды, и Глоба даже наклонился над бортом. Увидев, что у Васи в руках ничего нет, он яростно выругался. Чайки испуганно снялись со скалы Дельфин в воздух и закружили над шлюпкой.
— Там нет никакой скрипки, — сказал Вася, когда он на мгновение остановился, чтобы вдохнуть воздух. — Там лежит какой–то маленький пакетик, но это не скрипка.
— Это скрипка! — кричит Глоба в бешенстве. — Клянусь тебе, это скрипка! Она разобрана. Их всегда так возят — эти старинные проклятые скрипки!
Но Вася не верит, и Глобе приходится просить его, чуть ли не умолять еще раз спуститься на яхту и взять пакет,
— Это для тебя, это же все для тебя! — уверял Глоба.
Вася никак не мог понять, почему это вдруг Глоба так заботится о нем.
Но, в конце концов, Глобе удается убедить Васю.
И снова у Васи перед глазами густые зеленые сумерки, и снова крабы с мертвыми глазами неподвижно наблюдают каждое его движение. Вася заплыл в рубку значительно увереннее, чем первый раз, и приблизился к полке.
В черном пакете, конечно, не могла поместиться никакая, даже разобранная, скрипка. Однако Вася никогда не видел разобранных скрипок и поверил.
Отбросив большого краба, Вася попытался снять пакет с полки.
Это было совсем не таким легким делом. Ракушки, маленькие и острые, густо облепили полку и как цементом, прикрепили к ней пакет.
Зеленая вода вокруг Васина рук вдруг приобрела несколько розовый оттенок. Вася почувствовал острую боль в пальцах правой руки. Это он порезался об острые черепашки.
Наконец мешок оторвался от полки.
Не теряя здесь больше ни секунды и чувствуя, что кончается воздух, Вася быстро поплыл вверх.
Темнело в глазах, и неподвижное солнце на поверхности воды казалось черным.
Глоба встретил его появление с мешком в руках возгласом, но Вася ничего не слышал. Держась за борт, он хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть его как можно глубже, как можно больше.
Глоба уже не обращал на Васю никакого внимания: он вырвал у него из рук пакет, быстро бросил его на скамью шлюпки, каблуком обил острые ракушки, разорвал старую прорезиненную материю, и на свет появился небольшой, потемневший от времени портфель.
Глоба был так рад, что даже не заметил, как влез в шлюпку Вася. Он уже отдышался. Лицо его, ранее синее от удушья, уже стало, как обычно, розовым. Сейчас он хотел видеть скрипку, ту скрипку, ради которой ему пришлось пережить столько страшных минут.
Но перед Глобой на скамье вместо скрипки лежал небольшой портфель крокодиловой кожи, и ничего похожего на скрипку в лодке больше не было.
От возмущения Вася словно окаменел. Застывшими глазами он смотрел, как Глоба, спеша, раскрыл портфель и вытащил из него чуть пожелтевшие бумаги.
Он разбирал и раскладывал их радостно и с нетерпением. У него в руках Вася увидел большое фото. На нем молодой Глоба стоял в полный рост. Он был снят в офицерской форме. Увидев это, Вася тихо охнул.
— Где же скрипка? — сказал он, приближаясь к Глобе. — Где же скрипка?
— Молчи, щенок! — даже не поворачивая головы, ответил Глоба.
У Васи дух захватило от возмущения. Значит, этот Глоба подло обманывал его? Вместо скрипки он заставил достать какие–то документы!
На минуту Вася растерялся, не зная, что делать. Никогда никакой скрипки на яхте не было, а Глоба просто использовал его умение хорошо нырять и плавать под водой! Вдруг Васе пришло в голову, что этот офицер Глоба, пожалуй, делал когда–то страшные преступления, а теперь он сам, пионер Вася, помог ему.
От обиды и боли Вася чуть не заплакал.
Глоба, не обращая на него внимания, спрятал фото, думая, что парень не успел его рассмотреть, и продолжал дрожащими руками перебирать бумаги. Каждой из них было вполне достаточно, чтобы с головой разоблачить контрразведчика Глобу. Он должен был их сжечь немедленно, как только прибудет на берег.
— Вы меня обманули! — сказал Вася, чувствуя, как рыдания сжимают ему горло. — Вы меня обманули!..
На этот раз Глоба удивленно повернул голову. В тоне, которым были сказаны последние слова, ясно послышалась угроза.
— Ты видел фотографии? — настороженно, неторопливо спросил Глоба, поворачиваясь к корме, где сидел все еще голый Вася.
— Видел! — дерзко ответил парень, и Глоба вздрогнул, — видел и знаю кто вы такой. Вы — подлец и белый офицер. Сегодня об этом узнают абсолютно все.
Металлические нотки зазвучали в Васином голосе. Он смотрел Глобе прямо в глаза.
Глоба сделал шаг к нему, и в тот же миг Вася вскочил на борт шлюпки.
— Ага, испугался?
Глоба не ответил. Не сводя с Васи тяжелого взгляда, он переступил через скамейку. Лицо и глаза покраснели, налились кровью и весь он был так страшен, что Вася, ни секунды не колеблясь, бросился в море и поплыл. Неотвязанная веревка с шорохом терлась о борт и тянулся за ним. Вторым концом она была привязана к скамейке на шлюпке.
Глоба опустил руку в глубокий карман своих широких брюк и вытащил маленький револьвер.
Синяя сталь блеснула на солнце, и когда Васина головка показалась из воды, Глоба выстрелил. Шлюпка качнулась. Громкое эхо отбилось от скалы Дельфин, и чайки снова взлетели в воздух белой шумной стаей.
Глава четырнадцатая
Гоночная лодка водной станции клуба «Юных пионеров» легко отплыла от пристани.
Нина Иванова сидела на задней скамейке, держа в руках две длинные веревки от руля. Андрюша Кравченко и Гриша Глузберг сидели на веслах, а на носу лежал, пытаясь держать равновесие и не раскачивать лодку, Витя Огринчук.
Гриша Глузберг греб ритмично и важно, так же, как делал всякие другие дела. Андрюша Кравченко нервничал, каждую минуту оборачивался назад, качал лодку и этим вызвал справедливые нарекания Гриши и Нины.
Разрезая носом небольшие волны, лодка быстро продвигался вперед.
Они выехали из бухты через широкие ворота и повернули направо, туда, где за невысоким углом поднималась скала Дельфин.
Пионеры чувствовали на себе большую ответственность, и поэтому разговоров на лодке почти не было. Только озорной Огрийчук все время опускал руку в воду, брызгал на Гришу, но Глузберг решил не обращать на него внимания. Разговор на лодке как–то не клеился. Каждую минуту могли случиться совсем необычные события. Удивляло то, что нигде не было видно лодки, в которой плыли Глоба и Вася. Ведь Андрюша ясно слышал вчера, как Глоба заказал шлюпку на девять часов.
Когда лодка выплыла из–за угла и вдали появилась серое пятно скалы Дельфин, на лодке совсем затихли. Закрыв глаза от солнца рукой, Витя Огринчук и Нина всматривались вдаль. Ни одно живое существо не шевелилась на поверхности моря. Это никого не удивляло, потому что по эту сторону города пляжи были плохие, каменистые, дно скалистое и даже рыбаки неохотно ставили здесь свои сети. Андрюша и Гриша гнали лодку со всей силы, и вода тихо плескалась у руля. Лодка двигалась сильными рывками, быстро приближаясь к скале. У каждого из школьников роились страшные мысли. Им все время казалось, что там, за скалой Дельфин, где из воды торчит мачта «Галатеи», сейчас происходит что–то страшное. Тишина царила над морем и нисколько не развеивала страхов и опасений за судьбу Васи.
