Мария Винкман - Это было в горах
Поймав на себе его тусклый взгляд, юный разведчик откашлялся и спросил:
— А можно в один день пройти по всей долине от начала до конца и вернуться назад?
В поблекших глазах старика мелькнуло что-то похожее на гордость. Быстро допив кружку, он поставил ее на землю и заговорил, уже не подбирая слов:
— Когда молодой был, все дороги знал — много ходил. Каждый лето ходил… Каждый скажет: хороший охотник Басаргин. Марал бил, козел, медведь бил, ничего не боялся. Везде ходил. А теперь…
По дряблой щеке старика скатилась крупная мутная слеза.
Словно не замечая его состояния, Лидия Петровна подхватила разговор.
— А вы не вспомните, папаша, где проходит тропа по той Долине Смерти.
Она достала из полевой сумки топографическую карту и развернула ее на коленях.
На блестящей глянцевой бумаге то сходились, то расходились коричневые линии — горизонтали. Между ними извивалась синяя нитка реки.
Старик не ответил, с недоумением рассматривая карту.
— Вот здесь на карте видно, — продолжала Лидия Петровна, — что устье речки расположено в глубоком ущелье. Там есть водопад?
Басаргин утвердительно кивнул.
— Так… Значит, водопад, — вслух размышляла начальница отряда. — Значит, тропа идет по склону и, наверное, по левому: здесь горизонтали пореже… Тропа идет слева по течению реки? — повторила она, уже прямо обращаясь к Басаргину.
Старик еще раз чуть заметно наклонил голову и потянулся за угольком. Димке показалось, что гостем овладевает какое-то беспокойство: он приподнялся на колени, опять сел, начал подбрасывать в огонь сухие ветки, сваленные грудой около костра. А Лидия Петровна как ни в чем не бывало продолжала свои расспросы.
— Километрах в двух от устья долина расширяется, и там, наверное, есть хорошее пастбище для лошадей? Вода тоже должна быть?
— Вода нет… Вода летом сохнет.
— Совсем? И даже ключиков небольших нет?
— Совсем нет. Никакой вода нет.
— Плохо, очень плохо. Без воды мы работать не можем…
У костра снова стало тихо. Слышались только легкое потрескивание смолистых пихтовых веток да приглушенный шепот старых кедров.
— Как же так? — задумчиво протянул Борис, до сих пор молча слушавший проводника. — Где же тогда пьют козлы и маралы? Если их там много, значит, и вода для них должна быть…
— Может быть, они в соседнюю долину бегают, — предположил Димка.
— А может, к озеру, — добавил Басаргин. — Вершина горы озеро есть…
Больше от него ничего нельзя было добиться. Завернувшись в шубу, он прилег тут же у костра и, казалось, сразу уснул, успев только сказать:
— Спать надо… Скоро идти надо.
— Загадочная история, — прошептал Димка и взглянул на Лидию Петровну. — А мы все-таки побываем в Долине Смерти?
— Обязательно, Дима. И очень скоро. Не только побываем, но как следует изучим ее. Может быть, она и откроет нам свою тайну.
Находка Светланы
Когда рано утром Димка вылез из палатки, Басаргин уже собирался в дорогу. Леонтьич кипятил воду.
Ветер дул все так же порывисто, но небо было спокойным и прозрачным.
— Эх, опять дождь нет, — ворчал Леонтьич, подбрасывая в костер хворост, — В степи трава горит, хлеб горит. Шибко плохо народу будет.
— Шибко плохо будет, — механически повторил Димка, внимательно наблюдая за Басаргиным. Ему не давала покоя мысль о том, что где-то он уже видел этого старика.
Подошла Лидия Петровна.
— Куда собрались, дед? — спросила она гостя.
— Туда пошел, — махнул Басаргин рукой в сторону долины.
— Охотиться будете?
— Мало-мало буду.
— А дождя сегодня не ждете? Ветер сильный…
— Ветер есть, дождь нет, — решительно заявил охотник.
То же сказал и Леонтьич:
— Нынче дождь не будет.
Димка еще с вечера заметил, что он почти не разговаривал с гостем. Только когда Басаргин затруднялся подобрать нужное ему русское слово, Леонтьич подсказывал. На родном языке они за все время перебросились двумя-тремя словами.
— А может быть, вы с нами пойдете? — продолжала Лидия Петровна. — Дорогу показали бы… Леонтьич говорит, что забыл.
Басаргин перевел взгляд на проводника, помолчал и сухо отрезал:
— Нет. Колхоз надо.
— Что вам, старику, в колхозе делать?
— Дело есть, — уклончиво ответил старик и что-то добавил по-своему.
Леонтьич перевел.
— Тебе, говорит, тоже ходить не надо. Плохой место. Худо будет.
— Значит, не хотите указать тропу?
— Пошто нет? — неопределенно протянул охотник. — Однако, колхоз надо.
Старик поднялся и, не оглядываясь, направился к своему длинногривому мышастому коньку.
Так, ни с кем не простившись, он и уехал.
Димка долго следил за сгорбленной фигурой одинокого всадника, жалкого и почему-то неприятного.
— Ну, скорее завтракать, и по местам! — скомандовала Лидия Петровна. — Светлана, наверное, давно в маршруте.
Ребята послушно расселись у костра. Вода в котелке уже кипела и выплескивалась прямо в огонь.
Димка торопливо проглотил свою порцию овсянки, пододвинул горячую кружку и, обжигаясь, начал пить чай.
«Светлана, наверное, уже за работой, — думал он, — Забралась с рассветом на свой голец и сидит сейчас где-нибудь под утесом, дует на окоченевшие пальцы, записывает в дневник наблюдения. А может быть, зарисовывает обнажение мрамора».
Димка был уверен, что карманы девушки битком набиты образцами — кусками белоснежного камня.
И вдруг в них малиново-красные крапинки киновари. Вот было бы хорошо!
Разведчик выплеснул в траву недопитый чай и пошел в палатку.
— Ты что это, Дима, даже чай не допил? — поинтересовалась Лидия Петровна.
— Щлиховать. А то Светлана опять обгонит.
— Соревнуетесь? — улыбнулась Лидия Петровна и тоже стала собираться в маршрут. — А вы куда, Леонтьич?
— Продукт везти надо… Вчера дело был, не ездил. Нынче надо… Я скоро…
Но вернулся он только вечером. Вернулся злой и необычно возбужденный.
Лидия Петровна и ребята, варившие за него обед, встревожились.
— Что случилось, Леонтьич?
— Бандит проклятый… вор…
— Какой вор?
— Не знаю, не видел… продукт украл, порох украл… Ребята вскочили на ноги.
— Где украл?
— Много?
— Дерево лазал… Однако, много…
— Этого еще не хватало. И так продуктов в обрез.
— Бандит проклятый… вор… везде ходил… искал… нет.
— Ну, что ж… придется сократить паек, — сказала, наконец, Лидия Петровна.
Димка тем временем осмотрел тюки.
— Пороху и дроби порядком взял. Ладно, что не все…На пригорке показалась Светлана.
— Ой, что я сегодня нашла, Лидия Петровна! — похвалилась девушка, приближаясь к костру. — Угадайте! Ни за что не угадаете….
— И угадывать нечего, — крикнул Димка, срываясь с места.
Подбежав к Светлане, он выхватил из кармана ее куртки кусок мрамора. Взглянул на него и оторопел. При свете костра на мраморе рубинами переливались пятна киновари.
— Лидия Петровна! Да это же киноварь! Руда!
Не веря подростку, начальница отряда поднесла камень к глазам.
— Вот это да-а, — растерянно сказала она. Но сейчас же овладела собой. — Где ты ее обнаружила, Светлана? В каких условиях?
История с продуктами была сразу забыта.
— Все расскажу, все. Вот, — заговорила девушка, доставая другие образцы, — В вершине реки, на гольце. Золу дробления я проследила по трем обнажениям. Расстояние между ними десять метров. Простирается полоса оруденения параллельно основному разлому. Сейчас…
Светлана добралась до самого дальнего кармана и вытащила оттуда небольшой сверток. Бережно развернув бумагу, она выложила на ладонь Лидии Петровны алый, словно зардевшийся кусок породы. Можно было подумать, что девушка пересыпала горсть малины.
— Гнездо! Лидия Петровна пожала Светлане руку.
— Спасибо Пожалуй, мы работали не напрасно. Даже Леонтьич, слушая рассказ студентки, как будто успокоился и с интересом рассматривал ее зарисовки.
— Сколько километров отсюда? — спросила Лидия Петровна.
— Не меньше десяти. В общем, лагерь придется перебросить туда. Там есть хорошие полянки для лошадей… А какого я там аполлона видела!
— Какого аполлона?
— Бабочка такая… Очень красивая… Яркая, пестрая…
И вдруг разговор оборвался. Лидия Петровна беспокойно забегала вокруг палатки, вглядываясь в окрестности.
— Дымом пахнет. Чувствуете? Вы, ребята, костра нигде не оставили?
— Что вы, Лидия Петровна, — в один голос ответили все трое.
— А дым чувствуете?
— Чувствуем…
— Где-то горит тайга. При таком ветре…
— Там горит, — строго сказал Леонтьич, повернув голову в сторону, откуда только что пришла Светлана. — Твой костер горит, Светлан. Плохо. Ветер сюда дует. Здесь гореть будет. Совсем плохо.
