Роджер Пилкингтон - Сокровища старого Яна
— Я поймал леску! — завопил Майкл.
— Тогда тащи его на палубу, — отозвался Питер, — там я живо выну из него крючок.
Упорно сопротивляющегося угря подняли на палубу, и Питер крепко схватил его обеими руками около головы. Угорь судорожно раскрыл рот, и тогда Питер, изловчившись, выдернул крючок, едва зацепившийся за губу.
Угорь сразу как-то обмяк, перестал биться, и Питер чуть разжал пальцы.
— Вот и все, Майкл! — воскликнул он. — Теперь можешь заняться им. А мы…
Угорь не стал дожидаться, пока Питер сообщит о своих дальнейших планах. Он рванулся, выскользнул из рук Питера и, скатившись за борт, тяжело плюхнулся в воду между «Нырком» и лихтером.
Питер растерянно взглянул на свои пустые руки, потом перевел взгляд на Майкла.
— Это я виноват! — буркнул он. — Я не думал, что он такой сильный. Это из-за меня он улизнул, надо было крепче его держать.
Несколько секунд Майкл горестно смотрел на полоску воды между катером и лихтером.
— Пожалуй, я даже рад тому, что угорь опять очутился в реке, медленно сказал он. — Угорь был такой славный, и мне не хотелось бы, чтобы его зажарили.
Глава четвертая
ДВА УСЛУЖЛИВЫХ МОРЯКА
Питер крепко спал в эту ночь, но все же видел много снов. Не сокровища снились ему, а море. То он видел волны высотой в сто футов, готовые яростно обрушиться на «Нырок», но суденышко легко, словно вагончик на американских горках на ярмарке, взлетало по стене волны на гребень ее, чтобы тут же беззаботно низвергнуться в глубокое ущелье между волнами; то снилось ему, что катер перевернулся, а он хладнокровно уверяет свою команду, что корабли могут прекрасно двигаться даже дном вверх, и приказывает всем рассесться на киле катера, словно на палубе. Под конец ему приснилось, что он слышит какой-то громкий, неприятный стук в моторе: "тук-тук, чок-чок, тук-тук, чок-чок"… И тут Питер проснулся, встревоженный мыслью, что один из подшипников вышел из строя.
Но стук не прекратился, он проникал сверху через люк.
— Четыре часа, — произнес кто-то низким голосом. — Четыре часа, и прилив уже достиг почти высшего уровня.
Питер спрыгнул с койки. Он, конечно, проспал бы, если бы не моряки.
— Бегу! — крикнул он и тряхнул Майкла, заставив его мгновенно проснуться и вскочить.
Они поспешно оделись и решили не тратить время на умывание. Прежде чем подняться наверх, Питер повернул кран от бака с горючим. Когда он появился на палубе, Майкл уже был там и разговаривал с моряками.
— Доброе утро, — поздоровались они с Питером. Он кивнул головой.
— Хорошо, что вы меня разбудили. Мы могли бы спать еще несколько часов. Нам лучше отправиться, не теряя ни минуты. Девочки приготовят нам завтрак, когда мы уже будем в пути.
— Можно отдать швартовы? — спросил Майкл.
— Подожди. Я запущу мотор, пусть немного поработает на холостом ходу. Потом ты отдашь кормовой конец, а один из наших друзей отпустит швартовы на носу.
— Зовите меня Бил, — сказал моряк постарше. — А моего друга зовут Джо.
— Хорошо, Бил, вы встаньте на носу, а Джо оттолкнет катер посередине.
Мотор заработал сразу же, без перебоев. Питер прибавил число оборотов, проверил давление масла, как учил отец, и дал сигнал отваливать. Прилив уже кончился, наступили минуты самой высокой воды, и Питер, выводя «Нырок» на середину реки, чтобы отправиться дальше, вниз по течению, вспомнил, что говорил ему вчера утром продавец бензозаправочной станции в Хенли.
— Нам нужно попасть в Рамсгет, пока будет отлив, — сказал он, когда все мужчины собрались в рулевой рубке. — Я поведу катер со средней скоростью.
Ранний выход в плавание давал преимущества, которых Питер даже и не представлял себе. Еще не было пяти часов утра, отлив еще только начался, а они уже прошли Брентфорд; река при впадении в нее канала Гранд Юнион не была еще запружена в этот предутренний час буксирами и лихтерами, что начинают деловито сновать по ней с наступлением дня. Из-за раннего времени «Нырку» пока не встречались «восьмерки» и байдарки, тренирующиеся к гребным состязаниям, и это позволяло двигаться с любой скоростью, не опасаясь, что волны от катера опрокинут лодки. Позднее они подошли к Лондонскому порту, но он еще не проснулся, и караваны лихтеров, которым предстояло отправиться вверх по течению, все еще стояли у своих швартовых буев посреди реки.
Ничто так не убаюкивает людей, плывущих на судне, как монотонная воркотня мотора, особенно когда она сопровождается мягким покачиванием на волнах, поднятых сменой приливно-отливного течения. Питер предполагал, что Джилл и Керол вот-вот проснутся, но время шло, а из каюты, где они спали, по-прежнему не доносилось ни звука; Питер не будил их, наоборот, он решительно отклонял все просьбы Майкла стащить с девочек простыни и заставить их заняться приготовлением завтрака. В виде утешения Питер разрешил ему управлять "Нырком".
Майкл напрасно опасался, что моряки захотят сами вести катер и лишат его этого ни с чем не сравнимого удовольствия. Они, казалось, удовлетворились тем, что, покуривая трубочки, спокойно сидели в углах рулевой рубки. Правда, одно неудобство они все же причиняли: воздух в рубке стал от курения таким спертым, что Майклу для проветривания каюты пришлось поднять ветровое стекло. Время от времени он принимался их уговаривать рассказать какую-нибудь морскую историю, но выяснилось, что они не могут поведать ничего интересного. В общем, они оказались довольно молчаливыми людьми.
Весь путь до Лондона Питер и его команда проделали без всяких осложнений. Около Барнса они заметили полицейский катер, на котором в это время происходила смена экипажа, и один из полицейских поздоровался с ними. Майкл догадался, что «Нырок» известен им как катер главного инспектора Скотленд-Ярда. В этом не было ничего удивительного — ведь мистер Бренксом частенько приплывал сюда на «Нырке» посмотреть лодочные гонки и полицейские на своих катерах нередко причаливали к «Нырку» для дружеского разговора с отцом. Но сейчас, как никогда раньше, Майкл не имел ни малейшего желания общаться с полицией. Он опасался, как бы кто-нибудь из полицейских случайно не сообщил в Скотленд-Ярд, что катер Бренксома зачем-то направлялся во время отлива вниз по реке. Майкл даже подумать боялся, что произойдет, если это сообщение каким-нибудь путем станет известно подчиненным отца. Ему уже чудились целые флотилии полицейских катеров, устанавливающих заграждение поперек реки с целью задержать «Нырок». Он оттянул назад акселератор и увеличил скорость хода на два-три узла.
Джо, полузакрыв глаза, молча посматривал в окно, расположенное с правой стороны рулевой рубки. Заметив, что полицейский поздоровался с ребятами, он резко вскочил на ноги.
— Эй, что это с полицейским? — воскликнул он.
Бил при этих словах насторожился и тоже поспешно поднялся со своего места в противоположном углу рубки.
— Что? С каким полицейским? — спросил Бил.
— Вот тот полицейский на катере, — ответил Джо, — По-моему, он очень заинтересовался нами. Бил повернулся к Питеру.
— Вы, случайно, не украли этот катер? — торопливо спросил он. — А может, еще чего натворили? Майкл засмеялся.
— Нет, нет! — добродушно ответил Питер. — Я полагаю, он знает наш катер — вот и все. Это какой-нибудь знакомый отца.
— Знакомый вашего отца? — повторил Джо. От изумления у него изо рта выпала трубка.
— Ну да. А почему бы и нет? Ведь отец — главный инспектор Скотленд-Ярда, — объяснил Питер, — и, возможно, встречался с этим полицейским во время расследования какого-нибудь дела. Отец служит в отделе уголовного розыска.
— Это там, где сыщики, — авторитетно разъяснил Майкл.
— Да? — спросил с усмешкой Бил. — Ну и ну! Вот уж не предполагал, что окажусь в составе команды на катере главного инспектора шпиков.
— Никогда не называйте детективов шпиками, — возразил Майкл, слегка поворачивая штурвал вправо и направляя катер по излучине реки. — Папа говорит, это глупое прозвище. Если бы люди знали, чем они обязаны полиции, они не говорили бы "шпики".
— Но я же никого не хотел оскорбить, — сказал Бил, снова усаживаясь на свой стул. — Это слово как-то само собой сорвалось у меня с языка. Но у меня и в мыслях не было оскорбить вашего отца.
— А где же сейчас ваш папа, сынок? — спросил Джо.
Майкл вперил глаза в самую дальнюю точку прямо впереди себя и принял важный вид.
— Не знаю, — отрывисто ответил он.
С самых ранних лет детям внушалось, что они ни при каких обстоятельствах не должны никому говорить ни слова о поездках мистера Бренксома. Ведь неизвестно, кто может подслушать их, а местопребывание отца во время командировок являлось исключительно важным секретом.
— И я не знаю, — поспешил заявить Питер, прежде чем Джо успел задать ему такой же вопрос. — Но его с нами не будет, если это вас интересует, — добавил он, прерывая неловкое молчание, наступившее после не слишком вежливого ответа Майкла. — А жаль. Он бы понравился вам.
