Николай Внуков - Путешествие не кончается
— Эх ты, бедняга, — вздохнул пожилой и похлопал Андрея по плечу. — Что теперь делать будешь, а?
— Воевать… — чуть слышно сказал Андрей.
Вагон вздрогнул от хохота.
— Чего смеётесь? — сказал пожилой. — Ежели правда, то парню податься некуда.
— Его с первой же станции начальник эшелона наладит в тыл.
— А мы его усыновим, — сказал пожилой.
Он подвинулся на доске и хлопнул по ней ладонью:
— Садись, вояка. Чай пить будем.
Андрей присел на доску.
— Иваном меня зовут. Дядей Ваней, — сказал пожилой. — А фамилия — Кухта.
— А меня — Андрей.
— Ну, вот и познакомились, — улыбнулся Кухта.
Он развязал вещевой мешок, вынул из него плоский
алюминиевый котелок, кружку, два больших чёрных сухаря и целую пригоршню пилёного сахара.
Через минуту в руках у Андрея оказалась кружка с кипятком и сухарь.
— У меня двое таких дома, — сказал Кухта, насыпая в кружку заварку. — Старшему — десять, а младший ещё в школу не ходит. Если бы не война…
И тут вдруг все разом заговорили о том, что было бы, если бы не война.
Андрей согрелся.
Ровно постукивали колёса. Вагон покачивало. Голоса солдат звучали всё глуше и глуше и наконец совсем отдалились куда-то.
— Э, да ты засыпаешь, герой! — сказал Кухта, и, подняв Андрея на руки, передал его сидящим на нарах. — Ну-ка, ребята, пристройте его куда-нибудь в тёплый уголок.
Кто-то подложил ему под голову мягкий узел, кто-то накрыл шинелью, и наступила темнота.
* * *
Он проснулся от грохота.
Эшелон стоял.
В темноте вагона слышался лязг металла, топот ног, крики.
Ещё раз грохнуло где-то совсем рядом. Всё внутри озарилось красным отблеском. Через широкий проём открытой двери Андрей увидел ночную степь, по которой двигались рычащие тени. Под насыпью что-то горело, разбрасывая во все стороны бенгальские искры. Клубился дым, багрово освещённый снизу.
— Мальчишка, мальчишка где? — услышал он голос Кухты.
— Я здесь! — крикнул Андрей, подползая к краю нар.
— Давай сюда, живо!
Широкие ладони схватили Андрея под мышки и сдёрнули с досок.
Наверху что-то громко и страшно затрещало. На голову Андрею посыпались острые щепки.
— Из пулемёта садит, гад! — сказал Кухта, прижимая Андрея к себе. — Ну, солдат, попали мы с тобой в переделку!..
Он бросился к дверному проёму и соскочил на насыпь.
— Лезь под вагон! Быстро! — Кухта толкнул Андрея в темноту.
Андрей больно ударился коленом о рельс и пополз вперёд.
Рядом рванулся ослепительный трепетный свет.
«Ду-ду-ду-ду-ду!..» — загрохотало над самым ухом.
Андрей прижался щекой к земле, пахнущей мазутом.
Мельком он успел увидеть стоящие в степи танки с белыми крестами на башнях. Их пушки были повёрнуты в сторону эшелона.
«Фашисты! — догадался он. — Как же так получилось, что они прорвались к железной дороге?»
Кто-то свалился сверху на Андрея, больно надавил коленом на спину.
— Эй, кто здесь?
— Я! — пискнул Андрей.
— А, фронтовик! Лежи, не высовывайся!
Кажется, это голос лейтенанта Васильева.
Поверх рельса было видно, что происходит в степи.
Пушка одного из танков выбросила узкий сноп огня. Разрыв оглушил Андрея. Он захлебнулся воздухом. И тотчас стало светло и тепло. Загорелись деревянные стенки вагона.
— За насыпь! За насыпь! — крикнул кто-то.
Андрей приподнялся на локтях и снова пополз вперёд.
Неожиданно руки оборвались в пустоту — и он покатился вниз.
Наверху гулко ударило, как будто с размаху дали молотом по железной бочке.
— Кухта! — крикнул Андрей. — Кухта! Дядя Ваня!
— Я здесь!
Широкие ладони нащупали Андрея, прижали его к земле. В красном свете огня Андрей увидел над собой потное лицо Кухты.
— Одного подбили из противотанкового ружья, а второй драпанул. Страшно?
— Страшно, — честно сказал Андрей.
— Война, брат. На войне всегда страшно… Что же мне с тобой делать?
— Не знаю, — сказал Андрей.
— Мы у линии фронта. Хорошо бы тебя в медсанбат, в тыл.
— Дядь Ваня, если бы шкаф был здесь…
— Какой шкаф?
— Книжный. Через который я попал к вам.
— Тебя не продуло в вагоне случаем? — Кухта озабоченно склонился над Андреем и потрогал его лоб шершавой ладонью.
— Не, не продуло. А шкаф у нас в комнате стоит. В нём полно книг, а за книгами машина… Мне её отец показал…
— Эх, милый… — вздохнул Кухта.
Бой затих.
Наверху, на рельсах, суетились бойцы. Они сбивали пламя с горящего вагона.
Рядом с Кухтой оказался лейтенант Васильев.
— Как тёзка-то мой, жив?
— Жив.
— А второй тоже далеко не ушёл, — радостно сказал лейтенант. — Ему петеэрщики башню заклинили, а потом расстреляли с борта.
Андрей догадался, что это о втором фашистском танке.
— У нас-то сколько убитых? — спросил Кухта.
— Да человек двадцать. Паровоз они, гады, покалечили. Теперь на позиции пешком придётся.
— Вот что, Васильев, — строго сказал Кухта. — Привёл ты парнишку в эшелон, давай сам и заботься о нём. По-моему у него температура. Простыл на буфере, понимаешь. Тащи-ка его в медсанбат.
— Я не хочу в медсанбат, хочу с вами! — закричал Андрей, вскакивая на ноги.
— Не выйдет, — жёстко сказал лейтенант, хватая его за руку. — Видишь, что здесь творится? Сейчас мы уходим отсюда. Двадцать километров — марш-бросок до города, а потом сразу в бой…
— Я буду патроны вам подносить! — со слезами в голосе крикнул Андрей. — Я ничего не боюсь, честное слово!
Лейтенант засмеялся.
— Это, мальчик, не гражданская война. Патроны нам подносить не нужно. Идём.
Андрей выдернул руку из его ладони, но Васильев поймал его за плечо.
— Идём, идём.
Они прошли вдоль насыпи к голове состава и остановились около вагона с красным крестом в белом круге.
— Эй, врачи! Принимайте-ка пациента!
Из двери высунулась голова в шапке.
— Кто там ещё у тебя?
Васильев поднял Андрея и сунул его в чьи-то руки.
Андрей оказался в полной темноте.
Дверь вагона задвинулась сама собой. Над головой вспыхнула электрическая лампочка, неожиданно превратившаяся в люстру, и Андрей увидел испуганное лицо мамы.
— Что с тобой? Почему ты кричишь?
— Меня в медсанбат… — сказал Андрей и вдруг всхлипнул. — Мама, я видел дедушку… Совсем молодого… Он был лейтенантом! Фашисты разбили их эшелон. Кухта хотел меня усыновить, но потом сказал, что надо в тыл, потому что совсем близко фронт, и дедушка повёл меня в медсанбат…
— Покажи, что ты читал?
Андрей показал.
— «Сталинградская битва». Это же книга для взрослых! Для чего она тебе понадобилась?
— Мамочка, ну пойми… Нам в школе задали нарисовать к Дню Победы. Я не знал, что… Помнишь, дедушка рассказывал про мальчишку, которого снял с буфера? Вот я и хотел узнать, как выглядит настоящая война. Я сказал, что моих родителей убили фашисты, и солдаты взяли меня с собой…
Мама как-то странно улыбнулась и, охватив руками голову Андрея, прижала её к груди.
— Андрейка, Андрейка!.. Какой ты всё-таки выдумщик! Ну точь-в-точь отец! Только эти книги тебе ещё рано читать!
— Зато теперь нарисую войну. У меня получится лучше всех!
— Не хвастайся раньше времени.
Мама взяла из рук Андрея книгу, поставила её на полку и закрыла шкаф.
Вечером в гости пришёл дед Алексей Николаевич.
Он совсем не был похож на деда — никакой бороды, никаких усов. Только лёгкие морщины на лбу да начинающие седеть волосы показывали, что он не молод. По улицам он ходил так быстро, что даже папа не успевал за ним. А однажды на даче дед вместе с соседскими мальчишками запросто гонял в футбол.
И это несмотря на то, что он два раза был ранен на фронте!
Андрей заканчивал рисунок.
Тёмно-синей акварелью растеклась по бумаге ночь. Красные вагоны длинной цепочкой вытянулись по насыпи. Оранжевое пламя рвалось вверх острыми языками. Из нижнего люка подбитого танка выползал фашист.
— Ого, война! — сказал дед, заглядывая через плечо Андрея. — Это что же, фашистские танки расстреливают наш эшелон? Где ты такое видел?
— Под Сталинградом. Это эшелон, в котором ехал ты, дедушка. Там был ещё мальчишка, которого ты снял с буфера. А ночью на вас напали танки. Ваш вагон сгорел…
— Всё верно. Это произошло под Михайловкой, — сказал дед. — Неплохо нарисовал. Только наши бронебойщики оба танка подбили.
— Бронебойщики стреляли из-под вагонов, да, дедушка?
— Тоже верно. Ты знаешь всё, как будто видел бой своими глазами. Молодчина.
Андрей нарисовал чёрный дым, клубами поднимающийся из башен танков, и мёртвого фашистского танкиста на земле.
Дед сел на стул и придвинул рисунок к себе. Долго и внимательно рассматривал его.
