Алексей Кавокин - Легат Пелагий
— Но что же случилось? — воскликнул Робин.
— Смотри! — вдруг показал вниз за корму Кот.
У самой земли колыхался белый купол парашюта. Когда его отнесло в сторону ветром, путешественники увидели парашютиста, который уже стоял на мокрой гальке пляжа. По внушительным размерам и упитанной фигуре все сразу узнали Тиана Обержина. Он растерянно оглядывался по сторонам, а в это время неторопливой трусцой к нему подбегали двенадцать ирландских волкодавов.
— Это я дала ему парашют! — трагическим шепотом сказала Бабушка и начала падать в обморок. Кот подхватил ее и аккуратно положил на палубу, подняв бабушкины ноги на парапет фальшборта, как и полагается при обмороках.
Робин не знал, кого сначала спасать: Бабушку или повара. Наконец, ему в голову пришла мысль, что Тиана Обержина можно вытянуть на борт корабля, если зацепить гарпуном его парашют:
— Заряжай гарпунную пушку! — закричал он матросам, а сам бросился на поиски нашатыря для Бабушки. Между тем корабль коснулся воды. Рев двигателей стих. В ту же секунду Кот догадался выключить вопившую сирену. Неожиданно наступила полная тишина. Лишь легкий ветерок трепал флаг с изображением совы, сидящей на рукояти меча. Бабушка открыла глаза и произнесла слабым голосом:
— Охотничий Рожок…
— Разумеется!! — вскричал Кот Саладин и через две секунды вручил Бабушке Рожок. Предварительно понюхав принесенный Робином нашатырь, Бабушка поднесла Рожок к губам и издала слабую трель. Нечто вроде:
— «У старой часовни Лох-Милл
Закопан был пьяница Билл.
Ни Лиззи, ни Кэт
Не знают секрет,
Кто яд в его виски подлил?»
Бабушка играла очень тихо, но едва Рожок начал свою песню, волкодавы навострили уши и остановились. А когда Бабушка дошла до «ни Лиззи, ни Кэт», они, как один, повернулись и, не оглядываясь на перепуганного повара, побежали от моря. Через полминуты свирепых псов уже не было видно.
Тиан Обержин с трудом отцепил парашют и сел на камень в полном изнеможении. С кормы «Манны» ему радостно махали Робин и Кот, а матросы уже спускали шлюпку, чтобы перевезти Тиана обратно на корабль. Повар, которому никогда раньше не приходилось прыгать с парашютом, вздохнул с облегчением и начал уже думать, что судьба, видимо, еще не отказала ему в своей благосклонности. Вдруг на плечо его опустилась чья-то рука в кожаной перчатке.
— Ты повар? — спросил грубый голос.
— Я… — растерянно проговорил Тиан.
— Наконец-то! Где ты пропадал, бездельник? Пошли за нами!
Грубый человек в зеленом камзоле и высоких сапогах со шпорами и его спутник, в кирасе и железных наколенниках, подхватили Тиана под руки и поволокли к лошадям, ожидавшим неподалеку. С трудом впихнув Тиана на лошадь, человек в камзоле вскочил на другую.
— Ты пойдешь пешком! — крикнул он своем спутнику, и пустился вскачь. Лошадь повара понеслась вслед за лошадью человека в камзоле. Когда шлюпка с матросами с «Непобедимой Манны» пристала к берегу, Тиан Обержин был уже возле ворот Брундизия. Его похититель кивнул страже и въехал в город. Повар за ним.
Робин, Кот и Бабушка в это время стояли на палубе «Непобедимой Манны». Робин и Кот в большие морские бинокли следили за поваром до тех пор, пока он не скрылся за воротами средневекового города. Бабушка тоже смотрела вслед Тиану Обержину, причем, чтобы видеть лучше, она придвинула очки к переносице и повернула их под определенным углом.
— Что же нам теперь делать? — спросил Робин, когда всем стало ясно, что повар окончательно изчез в улочках Брундизия.
— Я бы предложил действовать в соответствии с планом, который только что сложился у меня в голове во всех деталях, — произнес Кот Саладин.
— И какой же это план? — заинтересовался Робин.
— Наипростейший! Мы поставим корабль в сухой док на ремонт, а сами пойдем гулять по городу с Охотничьим Рожком и где-нибудь да разыщем нашего Тианчика!
— Вы знаете, — забеспокоилась Бабушка, — Рожок у меня вызывает в последнее время большие опасения: для одних он нас делает невидимыми, для других видимыми, в одних местах он переносит нас в одно время, в других — в другое…
— На то он и Рожок, а не какой-нибудь свисток! — назидательно сказал Кот. — Инструмент сложный, с богатым тембром…
Бабушка недоверчиво посмотрела на Саладина.
— Повидимому, — вмешался Робин, — у нас нет особого выбора: корабль нуждается в немедленном ремонте, а повар — в немедленном спасении. Так или иначе, надо ставить корабль в док, а самим отправляться на поиски несчастного Обержина!
Матросы тем временем возвратились на борт корабля. Кот наградил их скептическим взглядом и приказал вице-адмиральским басом:
— Все по местам! Самый малый вперед! Курс — на сухие доки Брундизия!
Бабушка горестно пошла на камбуз готовить ужин.
Когда корабль медленно и неуверенно двинулся вдоль берега к портовым сооружениям Брундизия, на берег моря, не торопясь, один за другим выбежали двенадцать серых ирландских волкодавов. Они проводили взглядами «Непобедимую Манну» и ленивой трусцой побежали к городским воротам. Брундизий уже вернулся из восстановленного Рожком Средневековья в наши дни, поэтому никто не охранял ворота города. Двое карабинеров, сидевшие в пиццерии напротив ворот, были слишком заняты разговором о футболе, чтобы обратить внимание на стаю псов, пробежавшую мимо них. Обогнув городской сквер и две бензоколонки, волкодавы свернули по указателю «Портовые доки».
Глава 9
«Эспланада Мечети, поднимавшаяся на самую Храмовую Гору, была запружена толпой», — читала Бабушка в то время, как поставленный ею в печку капустный пирог аппетитно подрумянивался: «Все ждали события, невиданного и, казалось, невозможного. Повелитель большей части христианского мира, император Священной Римской империи и король Иерусалима попросил разрешения у иерусалимского Муфтия осмотреть мечеть Омара — главную, после Мекки и Медины, святыню мусульманского мира. Муфтий ответил согласием, и вот теперь он ждал императора у входа в мечеть под установленным специально для этого случая балдахином из белого шелка.
Неожиданно в толпе мусульман кто-то запел „Te Deum“. Пораженный Муфтий поднялся со своего сидения и увидел трех католических монахов, которые медленно прокладывали себе дорогу среди скопища правоверных, распевая церковные гимны, осеняя все вокруг крестным знаменьем и кропя святой водой.
— Новые порядки начинаются, — грустно промолвил Муфтий и дал толпе знак расходиться.
Но не успели мусульмане сделать и нескольких шагов, как под звуки труб на Эспланаду Мечети вошел отряд тевтонских рыцарей в белых плащах с двойными черными крестами и шлемами-ведрами на головах. Между двумя рядами рыцарей шел человек с рыжей бородой. Он был безоружен. Когда отряд поравнялся с группой монахов, человек скомандовал:
— Выведите их отсюда!
Четверо рыцарей подошли к монахам, схватили их под руки и грубо поволокли прочь с Эспланады.
— Сгинь Антихрист! Будь проклят! — закричал один из монахов.
Не обращая внимания на его крики, рыжебородый подошел к Муфтию, который склонился перед ним в почтительном поклоне.
— Мир тебе, почтенный служитель Аллаха! — приветствовал Муфтия император (а это был он). — Моим рыцарям дан приказ беспощадно преследовать всякого, кто дерзнет оскорблять мусульманские святыни. Пока я король Иерусалима, две религии будут жить в мире в этом городе!
— Да снизойдет благославение Аллаха на мудрого императора франков! — ответил Муфтий. — Правоверные не забудут день, когда Мечеть Омара посетил величайший из христиан.
Император Фридрих остановился у входа в мечеть, чтобы дать оруженосцу снять с себя сапоги. Оставив их у входа, он прошел вместе с Муфтием внутрь.
В это время на площади у Храма Гроба Господня Патриарх Иерусалимский читал перед несметной толпой христиан Папскую буллу об отлучении от церкви еретика и богоотступника Фридриха Гогенштауфена. Не успел он закончить, как отряд тевтонских рыцарей с обнаженными мечами ринулся на толпу, и христиане в панике бежали. Патриарх укрылся в храме, двери которого захлопнулись перед носом тевтонцев. Когда предводитель рыцарей подошел ко входу в храм, из верхних окон в него выпустили несколько стрел. Тевтонцы отступили.»
— А что это у нас на камбузе такой дым? — спросил Кот Саладин, заглядывая через дверь.
— Ой, это пирог! — воскликнула Бабушка.
Капустный пирог почернел и начал дымиться. Бабушка выключила плиту и вытащила из нее пирог.
— Если отрезать от него нижнюю часть, то вполне можно будет есть! — оптимистично сказал Кот.
Робин провел весь вечер в машинном отделении вместе с тремя инженерами верфи Брундизия, которых звали Франческо Сфорца, Карло Висконти и Паоло Боргезе. К сожалению, эти три выдающихся специалиста ни в чем не могли согласиться друг с другом. Если Сфорца предлагал выковать заново гребной вал и протащить его внутрь через торпедный аппарат, то Висконти и Боргезе были убеждены в возможности исправить старый вал. Висконти предлагал скрепить его металлическим хомутом и сварить при помощи сварочного аппарата, а Боргезе настаивал на том, что можно просто удалить часть вала и вместо нее использовать насадку из стали с молибденом, которая якобы лежала в его мастерской со времен ремонта линкора «Литторио» и ждала своего часа. Робин в конце концов согласился с последним вариантом, поскольку Боргезе обещал завершить все работы за два дня. Подписав контракт на проведение ремонта, усталый Робин поднялся в кают-кампанию.
