Сергей Жемайтис - Ребята с Голубиной пади
— Стой, куда вы? Левка! Пушку заберут!
Левка в пылу сражения не слышал этого отчаянного крика, но своей «артиллерии» он не забывал. Он уже послал пять человек с приказом отвезти пушку в безопасное место. Ребята побежали исполнять приказ, но дорогу им преградили десятка полтора скаутов, и они, отбиваясь от них, вынуждены были отступить в противоположную сторону.
Коля снял с головы свою бескозырку артиллериста, с силой ударил ею о землю и поплевал на руки: к нему тоже карабкался скаут с багровым от натуги лицом!
— Сун, пали в них, гадов! — крикнул Коля.
Коля толкнул скаута, тот, падая, успел схватить его за рукав, и они вместе покатились по глинистому откосу. Прямая опасность для батареи миновала. Скауты, увлеченные погоней, бежали, не замечая пушки.
Сун с горящим фитилем нагнулся было к пушке, да остановился пораженный. На склоне сопки, как раз напротив, он увидел много девочек и среди них Наташу. Они притаились за камнями. Вдруг Наташа вскочила и взмахнула рукой. Девочки последовали ее примеру. Вниз на скаутов градом полетели тухлые яйца.
— Ура! Ура! — понеслось по склонам ущелья. Для отряда «собак» дело приняло очень плохой оборот. Побросав посохи, закрывшись руками, скауты метались по ущелью, стараясь увернуться от страшных «гранат», которыми забрасывали их девчонки.
После неудачной попытки отбиться камнями скауты обратились в бегство. Сун схватил пушку за колесо, развернул ее, сбил с фитиля пепел, как учил Коля, и ткнул фитиль в горку черного пороха на казенной части пушки. От страшного грохота, казалось, заколебались сопки, а солнце испуганно заметалось в синем дыму. Едва дым поредел, как взорам ребят представилась следующая картина: над полем боя носилось облако из пуха, перьев, клочков ваты, соломы и других остатков воробьиных гнезд, которые Коля запихнул вместо пыжа в ствол пушки.
На скаутов выстрел произвел потрясающее впечатление. Они остановились, окутанные дымом, с ужасом ожидая нового залпа. В то же время голос своей «артиллерии» еще больше воодушевил Левкино войско. Стрелки выскочили из засады и с криками «ура» посыпались на скаутов со склонов ущелья.
Когда дым рассеялся, Сун увидел, как большую группу пленных скаутов повели по козьей тропе в горы. Конвоиров, среди которых мелькали и платья девочек, возглавлял Дима Шарик в разорванной рубахе.
«Вот попадет ему дома!» — подумал Сун и, вспомнив, что Дима ходил за подмогой, посмотрел на поле, где стояла армия врага. Там шел жаркий бой. Скаутов тузили какие-то ребята в фуражках железнодорожников. Внизу пробежал Левка со своим отрядом, стремясь перерезать дорогу главным силам врага. За ним, едва касаясь земли, словно по воздуху, летела Наташа. Но и там, куда они бежали, вдруг загремело «ура». Это прибежал Кеша Пушкарев со своими друзьями: чистильщиками котлов и учениками из портовых мастерских.
Сун подумал: видела ли его Наташа, знает ли она, что это он, Сун, заставил заколебаться горы? И, глядя вслед бегущей Наташе, Сун хотел, чтобы она обернулась и хоть раз посмотрела на него. А она все бежала и бежала.
— На-та-ша! — не выдержал Сун.
Девочка оглянулась, остановилась и, увидев Суна, помахала ему рукой и побежала дальше.
К пушке, прихрамывая, поднимался Коля, волоча за древко скаутское знамя. Сун радостно вскрикнул, вскочил на камень и стал танцевать, размахивая дымящимся фитилем.
ПОБЕДА
Победа была полной. Главные силы скаутов в панике бежали с поля боя. Только небольшая группа смельчаков во главе с Гольденштедтом отступала в полном порядке, отбиваясь посохами. Но теперь почти у всех ребят с Голубиной пади и у их союзников тоже были посохи, захваченные у врага.
Левка быстро оценил обстановку. Скауты двигались плотным четырехугольником. Они часто сменяли друг друга в первых рядах, да и палками владели мастерски. Еще немного, и они прорвутся в переулок, а там уж с ними не справиться.
— Ребята, окружай скаутов! Не давай им бежать в переулок! Ура! — закричал Левка.
Скаутов зажали в кольцо, но они продолжали драться.
— Стой, ребята! — крикнул Левка своим.
Нападающие постепенно отошли, образовав вокруг скаутов круг.
— Сдавайтесь! — предложил скаутам Левка.
— Не сдадимся! — ответил Гольденштедт и с вызовом добавил: — Хотя вас в десять раз больше, но мы не сложим оружие!
— Это вас было в пять раз больше, да вы еще с палками пришли драться. А нас сейчас столько же, сколько и вас.
Кеша Пушкарев закричал, размахивая руками:
— Это вам со страху показалось, что нас в десять раз больше! Эх, вояки! Слаба гайка против морской соли!
— Что с ними цацкаться!
— Дать им как надо!
— Пошли, ребята, на «ура»!
— Стой, погоди! Разбирай гранаты! — приказал Левка.
— Ого! Сейчас мы им дадим!..
«Подносчики боеприпасов» принесли ящик яиц. Скауты заволновались. Из их рядов послышались возмущенные голоса:
— Не по правилам!
— Нечестно!
— Не имеете права бросаться тухлыми яйцами!..
— Вы первые нарушили правила, — ответил Левка. — Впятером на одного полезли драться, да еще с палками. Вот теперь и отдувайтесь. Залп, ребята!
В скаутов полетели тухлые яйца.
— Постой! — крикнул Гольденштедт, закрываясь рукой. — Не стреляйте этой гадостью. Давайте вести переговоры!
— Сдавайтесь! Вот наши переговоры!
И новый град яиц полетел в скаутов.
— Сдаемся! Ваша взяла, — злобно прохрипел Гольденштедт.
— Складывай оружие! — скомандовал Левка.
Скауты стали бросать на землю посохи.
— А что вы теперь с нами будете делать? — спросил Гольденштедт.
— Теперь вы будете ждать, когда вас обменяют на наших пленных, — ответил Левка.
Вокруг засмеялись, а кто-то крикнул:
— Да из наших-то ни один не сдался!
— Ну, вам сегодня просто повезло, — сказал Гольденштедт.
Левка вспомнил место из прочитанной книги о Суворове и сказал, подмигивая ребятам:
— Сегодня нам везенье, вчера было везенье, а когда же уменье? Ну вот что, мы вас отпускаем! Но больше нам не попадайтесь. Как вы думаете, ребята, отпустим зеленокожих в их норы?
Ребята расступились, Под свист и улюлюканье скауты, потупясь, побрели в переулок.
Пошли по домам и победители. Они шли с песнями, криками, потрясая посохами. На ветру полоскались скаутские знамена. На одном был изображен лев, на другом бык. Кеша показал Левке на знамена и промолвил:
— Не по правилам! Вражеские знамена надо волочить по земле.
— Верно! — согласился Левка и закричал: — Эй, кто там скаутские тряпки несет? Волочи их по земле! Наш флаг давай вперед!
И над ребятами заалел в вечернем свете флаг, привязанный к тонкому бамбуковому удилищу.
— Это подходяще! — с удовлетворением проговорил Кеша и так посмотрел на Левку, словно видел его впервые.
Левка тоже с удивлением рассматривал сияющее счастьем лицо Кеши.
— Ну, здравствуй! — сказал Кеша, протягивая Левке руку.
Левка крепко пожал обеими руками черную от сажи ладонь товарища.
— Вот спасибо, что вовремя привел своих. А я уж думал, одним придется биться.
— Как же одним? Ведь я сказал, что приду! Правда, немножко подзадержался. Ну, сам знаешь, почти все ребята на работе были. Я так даже раньше время убег с японского торгаша. Пропади они, думаю, пропадом со своими котлами, когда тут дело такое! — Кеша засмеялся и хлопнул Левку по плечу. — Подходяще они от нас получили. Теперь будут знать, почем пуд морской соли! — И спросил: — Умеешь играть на трубе?
— На трубе? На какой трубе? — не понял Левка.
— На медной, ну на которой музыканты играют. Я ее у одного скаута отнял. Сейчас покажу. Эй, Спирька Блохин! Давай сюда музыку!
К Кеше подошел мальчик в широченных штанах, сшитых из куля. На штанах стояли круглые розовые печати: «Торговый дом Чурин и Кь». Из-за пояса штанов выглядывал раструб медного горна.
— Спирька, давай трубу! — повторил Кеша.
Спирька с трудом вытащил горн и протянул Кеше. Кеша передал горн Левке.
— Нет, у нас никто не умеет играть, — сказал Левка.
— Жалко, а я-то думал, — Кеша вздохнул, — вот заиграем мы на этой трубе свою песню! Слушайте, скауты, как ваша труба играет по-нашему. Эх!..
Вдруг размышления Кеши прервал мальчик в солдатской форме.
— Дай-ка мне, — сказал он.
— Ты что, умеешь?
— Еще бы… второй год учусь в музыкантской команде. На кларнете играю и на горне тоже. Что вам сыграть-то? Сбор, или тревогу, или какой вальс, или марш? Могу «Гибель „Титаника“ сыграть. А не хотите буржуйские песни слушать — „Интернационал“ исполню.
Левка с Кешей встретились взглядом, и оба разом сказали:
— Давай «Интернационал»!
Мальчик ловко вскинул руку с горном и прижал к мундштуку губы. Он играл очень хорошо. Все ребята затихли, слушая, как горн торжественно и гордо пел гимн коммунистов.
Но вот музыкант опустил трубу, и ребята снова зашумели, делясь друг с другом впечатлениями о прошедшем бое.
