Екатерина Неволина - Ловушка на мага
Ребята отправились в гостиницу подготовиться к ночной операции и поспать, а Ангелина, как наименее разыскиваемая из них, осталась на площади, чтобы посмотреть возможные входы и выходы, расположение постов охраны и вообще проследить за обстановкой.
– Ужас, – Саша устало поднялась со стула, – в этом твоем Интернете есть все и ничего. Я сейчас многое бы отдала за хорошего консультанта по архитектуре домонгольской Руси.
– В Интернете есть все! – возразила Дина с убежденностью истинно верующего, поднимая голову от какого-то хитрого, собираемого прямо на полу прибора. В дело, кроме ее собственных запасов, пошли детали из местного радиомагазина, за которыми бегал Северин.
Глеб усмехнулся про себя, похоже, у нее с Северином действительно намечаются отношения. По крайней мере, когда речь зашла о том, что он останется с Ангелиной понаблюдать за охраной соборов, Дина встала на дыбы и заявила, что ей понадобится помощь, иначе на отключение сигнализации сегодня ночью можно не рассчитывать.
– Ты будешь помогать Саше, он, – она кивнула в сторону Яна, – готовить свое темное колдунство, а мне кто поможет?! – И она привычно изобразила гримасу несправедливо обиженного и эксплуатируемого ребенка.
– Дин, – заметил Северин, – я вообще-то с техникой не очень…
– Ничего! – девочка решительным жестом отмела все возражения. – Я скажу, что делать. Паяльник подержишь, на худой конец.
Наконец все было готово. Вернувшаяся в номер Ангелина рассказала о том, что смогла узнать об охране соборов.
Предательские сумерки летней ночи опустились на город. К счастью, Владимир не Москва, и ночью людей на улице почти нет. Ребята, оставив машину в нескольких кварталах, поднялись по крутому склону и добрались до площади никем не замеченными. Несколько минут возни с сигнализацией и отмычками показались вечностью, но, к счастью, других желающих прогуляться ночью возле соборов не оказалось.
В соборе было темно. Смутно белели уходящие вверх каменные стены да поблескивал высокий золоченый крест, когда-то украшавший купол. Ребята закрыли двери и зажгли неяркие налобные фонари.
– Начинаем, – Глеб оглядел товарищей.
Все выглядели спокойными и собранными. Он невольно испытал за них гордость. Мало кто из взрослых держался бы так же хорошо в подобной ситуации. А значит, он не должен их подвести.
– Ангелина и Северин, вы посторожите, мало ли что. Дина, попробуй все же просканировать пространство под собором, лишним не будет. Ян, можешь начинать, – Глеб быстро отдал распоряжения.
Каждый занялся порученным делом, а Глеб с Александрой пошли осматривать помещение, на этот раз внимательно, ища малейшие признаки потайных ходов, пустот и вообще чего-либо странного.
Ничего. Они обошли весь собор от хоров до сеней и не обнаружили чего-либо стоящего.
Тем временем Ян закончил свои манипуляции со свечами и странными геометрическими фигурами.
– Что у тебя? – спросил Глеб.
Маг развел руками и едва не упал. В тусклом свете фонаря Глеб увидел, что Ян очень бледен. Александра бросилась к нему на помощь.
– Все в порядке, – Ян бережно отвел ее руку. – Просто это место не очень любит подобные штуки. Я был очень осторожен, но все же оно дотянулось до меня.
– Северин, – подозвал Глеб товарища. Так уж сложилось, что могучий оборотень лучше всех в группе разбирался в медицине. – Яну нужна помощь.
– Почему? Почему ты не сказал сразу, что это место на тебя так подействует?! – спросила Саша, помогая Яну сесть. Ее лицо было расстроенным и сердитым.
Маг пожал плечами.
– Дело не во мне, а в ритуале, к тому же я не знал наверняка. Вообще, кто не рискует, тот не пьет шампанского. И не находит древних корон. Не бойся, я пока не собираюсь умирать.
Северин быстро осмотрел пострадавшего.
– Сильное переутомление, – сказал он. – Ты как будто неделю без сна и отдыха кирпичи таскал.
– Можешь поставить меня на ноги? – негромко спросил Ян. – Есть же всякие средства?..
Парень покачал головой.
– Если дать тебе стимуляторы, ты сможешь ходить и разговаривать какое-то время, насчет всего остального – не знаю. Но, когда их действие закончится, станет только хуже.
– Ходить и говорить – это все, что мне надо, – с преувеличенной бодростью заметил Ян.
– Нет. Ты нам еще понадобишься. И не только сегодня. Придется тебе отдохнуть немного. Остальные соборы мы можем осмотреть и без тебя, – возразил Глеб.
– Вдруг там будет что-то магическое, а вы просто не увидите этого? – запротестовал Ян.
– Что ж, положимся на чутье Северина и на нашу удачу, она бы нам очень не помешала, – Глеб повернулся к Дине: – А что у тебя?
– Да что там, – она помахала прибором, – мое дело маленькое: я сняла показания, нужно их обработать, – Дина кивнула в сторону Ангелины.
Все было напрасно. Глеб бессильно опустился на белокаменный капитель колонны. И вдруг скорее почувствовал, чем увидел, как на ладони наливается жаром отпечаток в виде пикирующего сокола.
* * *Солнце слепило. Глеб сощурился. Он перенесся из ночи в день. Значит, снова произошел переход. Помня о том, как порой реагировали на него люди из прошлого, парень внимательно осмотрелся. На большом дворе, огороженном забором, громоздились груды белого камня – от грубых, едва обтесанных глыб до уже изящных и отполированных барельефов. Вокруг них сновали люди, занятые своими делами.
Похоже, никто из присутствовавших не обращал на Глеба внимания, и парень облегченно выдохнул.
«Меня не видно и не слышно», – решил Глеб. Он вспомнил, как его едва не убили тевтонские рыцари, и мысленно поблагодарил Яна. Похоже, амулет сработал как надо.
Рядом разговаривали двое. Высокий человек в нарядном коротком плаще и с мечом на поясе и старик, весь обсыпанный похожей на муку каменной пылью, то и дело разражавшийся по ходу беседы хриплым надсадным кашлем.
– Сделаю, боярин, как ты хочешь, по рисунку твоему, – сказал старик. – Но возьму вдвое больше обычного.
– Это почему же? – удивился воин.
– Мы, мастера каменного узорочья[8], получше тебя знаем, как сделать красиво и соразмерно. А ты мне что принес? – старик ткнул пальцем в кусок пергамента. Глеб заглянул воину через плечо и увидел причудливые узоры в виде сплетающихся листьев и ветвей. – Ты требуешь строго по рисунку: тут слева три отростка, тут пять, тут так изогнуть, тут этак. А я думаю, по-другому будет лучше.
Лицо воина окаменело, глаза загорелись недобрым темным огнем, но старик примирительно поднял руку.
– Знаю, мечник, тебя не переспоришь, помню по прежним временам. Сделаю, как ты хочешь, но за свою блажь заплатишь вдвое.
– Бог с тобой, – сказал тот, кого называли мечником, – но смотри, если хоть веточку сделаешь не так, пожалеешь. И чтобы красиво было, чтобы приняли мой дар.
– Не сомневайся, примут, – успокоил старик, – я всю жизнь камень режу. Через седмицу приходи и неси серебро. Готово все будет.
Не попрощавшись, воин стремительно развернулся и пошел прочь со двора.
Глеб услышал, как один из мастеровых спросил другого:
– Что это за боярин такой сердитый?
– Михаил Прославович это, мечник, князь-Андреев любимец бывший, – ответил его товарищ. – Как князя Андрея порешили, он сбежал. Лет пять неведомо где пропадал, а вот, гляди, вернулся. Новому князю понравиться хочет, на узорочье для церкви жертвует. Князь Всеволод[9] наш церкви любит.
Глеб подумал, что неплохо бы и дальше проследить за этим воином. Оседлав коня, тот двинулся вверх по улице. Парень последовал за ним. К счастью, народу кругом было полно, проезд то и дело загораживали телеги со всяческим товаром, и воин ехал медленно. Он остановился у высокого частокола, над которым поднимались ветви яблонь. По видневшимся куполам, по доносившемуся даже сюда колокольному звону Глеб догадался, что перед ним монастырь или храм с большим подворьем.
Михаила здесь, похоже, знали. Здоровенный привратник с внушительной дубинкой на поясе, больше похожий на разбойника, чем на монаха, с поклоном пропустил его в ворота и принял поводья коня.
– Отец игумен в саду, прошу пожаловать, – сказал привратник.
Среди пышных, усыпанных молодыми, еще зелеными плодами яблонь воина поджидал старик такого благообразного вида, какими обычно в книжках изображают Дедов Морозов и добрых волшебников. Но когда Глеб подошел ближе, то увидел, что взгляд у игумена умный и цепкий.
– Храни тебя Бог, Михаил, – старик поднялся и протянул прибывшему руку.
Воин низко поклонился, но не подошел под благословение.
– И ты будь здоров, отец Арсений, – ответил он.
– Грешник ты, идолам в лесу молишься, от веры Христовой отпал. И чего я только тебе помогаю? – произнес старик так, словно размышлял про себя.
– Верно, оттого, что, в отличие от прочих попов, помнишь добро, которое сделал тебе князь Андрей. Ты чтишь закон и не любишь людей злобных, коварных и лживых, – предположил Михаил. – Где мальчик?
