Джек Лондон - Это было в каменном веке. Сборник
Сначала под деревом слышалась какая-то возня и подвывающее злобное рычание. Затем все стихло.
Дрожа от возбуждения и пережитого страха, Крек проворно взобрался на самую верхушку дерева. Он устроился понадежнее среди гибких, качающихся ветвей и первым делом достал из за пояса самый большой из запасных ножей.
Теперь он снова был вооружен и мог спокойно ждать нового нападения. Но под деревом все было тихо, и в лесу воцарилось безмолвие.
Долго сидел так Крек.
Исцарапанная зверем рука сильно саднила, ему было холодно. Понемногу дремота начала одолевать его. Тогда он спустился пониже, и, угнездившись в развилине могучих ветвей, скоро заснул…
— Карр, карр, — надрывался огромный ворон, качаясь на ветке неподалеку от Крека. — Карр, карр!
Крек испуганно открыл глаза и не сразу сообразил, где он находится. Было совсем светло. Тяжелые тучи по-прежнему облегали все небо. Но ни дождя, ни ветра не было. Перегнувшись через ветви, Крек глянул вниз. Внизу, у голых корней дерева, в луже крови лежал труп его ночного врага. Какие-то пернатые хищники уже терзали его. Крек осмотрел руку. Несколько запекшихся рубцов указывали, где прошлись когти зверя. Рука слегка ныла, но Крек мог свободно двигать ею. Крек еще раз внимательно огляделся и спустился вниз.
Прежде всего он разыскал упавший во время ночной схватки топор, затем подошел к мертвой рыси. На голове ее зияла глубокая рана, правая передняя лапа была отсечена. Это было огромное великолепное животное. Встреча с таким зверем в ночную пору опасна и для взрослого охотника, — Крек имел полное право гордиться своей победой. Крек громко крикнул; это был крик торжества и победы. Он совсем позабыл о первом правиле всякого охотника— хранить в лесу глубокое молчание.
Ему ответили три далеких крика.
Удивленный Крек почувствовал, как у него забилось сердце. Но, вспомнив, что в лесу бывает эхо, он только засмеялся над своей ошибкой.
Однако следовало быть осторожнее, так поступил бы каждый истый охотник. Он схватил топор, подбежал к дереву, на котором провел ночь, прислонился к стволу и, насторожившись, быстро оглядел чащу, стараясь проникнуть взглядом в ее таинственную глубь.
Но вот опять до него донеслось три крика, на этот раз, как ему показалось, голоса раздавались ближе.
Это уже не могло быть эхо. Это кричали люди.
И в самом деле, спустя несколько мгновений в чаще послышался треск сухих сучьев под тяжелой ступней, шорох раздвигаемых ветвей, и два вооруженных подростка очутились как раз против Крека.
— Брат!. — закричали они. — Вот мы и пришли!
Ошеломленный Крек выпустил топор из рук и, весь дрожа от радости и изумления, скорей прошептал, чем сказал:
— Гель!.. Рюг!..
— Да, брат! Теперь мы тебя больше не покинем. Старейший позволил нам идти с ним и разыскать тебя.
— Старейший?.. — растерянно повторил Крек.
— Да, да, Старейший, — внезапно произнес за ним знакомый голос.
Крек быстро обернулся и увидел в двух шагах от себя Старейшего с громадной волчьей шкурой на плечах. Он надевал ее только тогда, когда собирался в далекое путешествие. Он был в полном вооружении, а лицо его было разрисовано белыми полосами, сделанными мелом, как полагается начальнику племени.
В руках старик держал свой жезл из резного рога северного оленя.
Крек преклонил колени.
— Старейший! — сказал он. — Ты не покинул меня… Благодарю тебя!
— Помнишь, Крек, ты не оставил твоего престарелого наставника на берегу реки, когда на нас надвигались ужасные чудовища. Я вспомнил это и, видишь, я здесь. Я навсегда покинул пещеру. Я никогда не расстанусь с тобой и с этими двумя храбрецами— Гелем и Рюгом, — они упросили меня взять их с собой.
— Но что это? — продолжал старик, глядя на мертвого зверя, распростертого у корней ели. — Неужели ты убил его?
Предшествуемый Гелем и Рюгом, он приблизился к рыси, лежавшей на земле.
Пока Крек рассказывал о ночной битве, а Рюг большеухий внимательно слушал, Гель вытаскивал из лыковых плетушек пищу для утренней трапезы.
Когда Крек кончил свой рассказ, все принялись за еду.
— Сегодня вечером, — сказал ему старик, — тебе не придется, как птице, забираться на ветку из страха перед дикими зверями. На ужин у нас будет жареное мясо. Я унес с собой «огненные палки». В пещере огонь долго еще не погаснет. А мы каждый вечер станем зажигать огонь и по очереди будем спать на земле под его надежной охраной.
После завтрака старик помог Креку снять шкуру с убитой рыси. Затем все двинулись в путь, в далекий, неведомый мир. Старик шел размеренным твердым шагом, а дети — легко и весело.
Первый день прошел для четырех друзей мирно, без всяких приключений, если не считать погони за маленькой лисицей; ее кровь охотники выпили на одной из остановок.
ГЛАВА VIII
В неведомый мир
За первыми днями пути последовало еще много других дней, то пасмурных и дождливых, то светлых от падающего снега; но солнце показывалось редко. Старейший с внуками все продолжал идти через леса, равнины и горы в сторону полуденного солнца.
Ни один день не проходил без того, чтобы Крек не получил от Старейшего или братьев какого нибудь полезного урока.
Он научился распознавать крики, пение, свист, рычание, — словом, все голоса земли и живых существ, ее населяющих.
Природа была для него чудесной школой, а строгими учителями— нужда и лишения и иногда долголетний опыт Старейшего.
Крек узнал всякие хитрости и уловки, какие применяются на охоте за разными животными; умел ставить западни, осторожно обходить зверя, угадывать, в какую сторону кинется испуганное животное.
Он был моложе своих братьев, но бегал, прыгал, лазил, плавал и нырял гораздо лучше их.
Еле заметные следы животных, самые легкие царапины маленьких когтей где- нибудь на коре дерева никогда не ускользали от его острого взгляда.
Он умея подстеречь и схватить рыбу так же ловко, как Гель; слух теперь у него был не хуже, чем у Рюга, а обоняние так остро, что он издали мог предсказать, какое животное приближается к ним.
Но Крек никогда не кичился своим превосходством, не хвастался своими знаниями. Он всегда был готов учиться и внимательно слушался каждого слова Старейшего.
Это был все тот же скромный и терпеливый мальчик. Он по-прежнему восхищался старшими братьями и глубоко почитал своего учителя. Правда, иногда Креку казалось, что старик ошибается, но это не могло поколебать уважения мальчика к престарелому наставнику.
Путешествие затягивалось, а погода становилась все хуже и хуже. Зима была не за горами.
Старик уже не раз подумывал о том, что было бы благоразумнее выждать наступления более теплых дней в каком нибудь сносном жилище.
Но где найти жилье?
Построить хижину из ветвей, обложить ее толстым слоем земли? Но такая хижина не могла защитить путника от осенних дождей и свирепых зимних ветров.
И Старейший, невзирая на суровую погоду, все еще продолжал двигаться вперед. Ему хотелось найти какое нибудь надежное убежище на зиму.
Но путь наших странников пролегал по равнине, где трудно было отыскать что нибудь подходящее.
Как-то раз они попробовали устроиться на ночлег в большой яме, в лесу; это было заброшенное логовище какого то животного.
Но в ту же ночь прошел сильный дождь, и воды соседнего болота внезапно разлились по равнине, затопив берлогу, только что превращенную в человеческое жилье.
Путешественники едва не утонули, захваченные водой во время сна. Чуть ли не вплавь спаслись они из этого негостеприимного убежища и бежали на равнину. Здесь провели они остаток ночи под проливным дождем и яростным ветром.
Но судьба наконец сжалилась над нашими странниками.
Однажды охотники преследовали какую-то дичь. Пробегая мимо невысокого холма, густо поросшего деревьями, Рюг заметил, что южный склон его круто обрывается к бурному ручью, протекавшему внизу. В обрыве зияла какая-то черная дыра, наполовину прикрытая вьющимися растениями.
Рюг тотчас направился к ней, обошел ее со всех сторон и внимательно осмотрел снаружи. Обрыв был сложен из пластов какого то сероватого камня. Кое где плиты обломились и лежали грудами, кое где нависли над самой водой, образуя обширные навесы.
В одном месте черная дыра, откуда бежал маленький ручеек, вела далеко в глубь обрыва. У входа Рюг заметил огромную кучу слежавшегося мусора и несколько обугленных, полусгнивших коряг.
«Наверное, здесь когда-то жили люди», — подумал Рюг.
И сейчас же прибавил:
«И люди будут жить здесь. Нам нужно как раз такое убежище. Здесь мы найдем защиту от дождей и снега».
Он обошел холм, чтобы убедиться, нет ли где нибудь другого входа в таинственное подземелье. Но поиски его были напрасны: темное отверстие под обрывом, загороженное сеткой вьющихся растений, было единственным входом в пещеру.
