Николай Наволочкин - «Бор-Бос» поднимает паруса
— Пошли, — согласился Костя.
Но никто из них не двинулся с места.
— Пошли, — опять сказал Павлик.
— Пойдем, — из-за спины Павлика не очень твердо выразил свое согласие Костя.
Ребята сделали несколько шагов и снова остановились.
В это время свет в окошке заморгал и потух. Этого друзья никак не ожидали. Павлик взглянул на товарища и решительно зашагал к избушке. Костя хотел остаться на месте, — ведь бывает же, что один человек идет в разведку, а второй ждет. Но стоять одному в темноте еще страшней, чем идти к неизвестно чьему убежищу, и Костя догнал Павлика.
В темноте можно было подумать, что это та самая знаменитая избушка на курьих ножках, без окон, без дверей, про которую отлично знают из сказок все дети, потому что найти в ней дверь оказалось действительно непростым делом. Приятели обошли избушку вокруг, но входа не обнаружили. Тогда они стали щупать стены — и опять двери не нашли.
Подумав, Киле решился и постучал в оконце. В избушке как будто только этого и ждали: Павлик еще продолжал стучать, а рядом с окошком, весело заскрипев, распахнулась дверь.
— Ну, ну, айда, парнишки, заходите, — пригласил человек, открывший дверь.
Он чиркнул спичку и, когда ребята вошли, зажег свечу.
— Закутай дверь плотней, — сказал человек Косте, — а то гнус налетит.
Костя догадался, что «закутай» значит «закрой», и поспешно прикрыл дверь.
Хозяин избушки был бородат и лыс.
— А я вас давно приметил, — он окинул ребят настороженным взглядом. — Загасил свечу, вижу — у землянки мальцы топчутся. Что, думаю, за полуночники? Откудова вы такие нарядные?
Костя и Павлик переглянулись и прыснули от смеха. За эту ночь они промокли и изрядно вымазались. Посмотрела бы на них Ида Сергеевна, какие они «нарядные»!
— Из лагеря мы, — объяснил Костя и, как воспитанный человек, добавил: — Здравствуйте!
— И вы будьте здоровы, — улыбнулся старик. — Как же вы с Утиной протоки сюда попали?
Мальчики, поправляя друг друга, стали рассказывать о своих приключениях. Правда, они умолчали, что путешествовали на фрегате «Бор-Бос», а сказали, что плыли просто на плоту. Не узнал дед и о первобытных людях. Но это не меняло дела.
— Так, так, — произнес старик, когда приятели кончили свой рассказ. — Есть-то, поди, хотите?
Костя и Павлик переглянулись, разом проглотили слюну, а Костя спросил:
— Соль у вас, дедушка, есть?
— Соль-то? Соль найдется. Да тебе она зачем?
— Да вон Павлик кормил меня косатками без соли…
— Ну, у меня еда соленая, — сказал дед и поставил на стол котелок с ухой.
Уха была еще горячая, крепко приправленная диким луком и, конечно, соленая. Путешественники вооружились деревянными ложками и без лишних церемоний навалились на уху.
Даже повариха тетя Настя, а ей приходилось кормить пионеров и с плохим, и с хорошим, и с очень хорошим аппетитом, окажись она здесь, удивилась бы несказанно. Да и сами едоки с изумлением взглянули друг на друга, когда их ложки застучали о дно котелка. Неужели это они вдвоем съели столько ухи? И гости виновато посмотрели на своего хозяина.
— Ничего, — понял их замешательство дед. — Рыбешка у меня имеется. А не будет — поймаем. У меня ее, рыбу-то, даже печка ловит, — и старик махнул в сторону неуклюжей печи, сложенной в углу избушки.
Мальчишки недоверчиво заулыбались: шутит, мол, дед. А старик, заметив, что его ночные гости сомневаются, продолжал:
— Правда, правда. Прошлым летом, в большую воду, эта печка пять сомов поймала. Да каких сомов, во! — и дед широко развел руки. — Если жарить, то каждый на два противня дели — в самый раз будет. И как все случилось… Разлилась матушка-Морошка и мою избенку затопила. Сошла вода, я и думаю: поеду, посмотрю, цела ли изба? Приезжаю, смотрю — стоит. Дверь открыл, захожу. Слышу, кто-то в печке ворочается. Заглянул — батюшки! В печке сомы. Я их оттуда кочергой. Во как! — старик, довольный, усмехнулся. Заметив, что глаза у ребят слипаются, он поднялся. — Ну, закусили — и ладно, а сейчас спать. Завтра я отвезу вас на тот берег. Лодчонка у меня есть, а там сами действуйте. Я бы вас и до лагеря довез, да мне домой к бабке надо, потеряла, поди. Я ведь здесь только рыбачу, а живу с бабкой в деревне.
Мальчики поблагодарили хозяина и улеглись в углу на ворохе свежего сена. Оно пахло зелеными лугами, земляникой и летом. У Павлика в глазах сразу побежали волны, а на них запрыгал поплавок. Костя же хотел придумать, как будет оправдываться перед Идой Сергеевной, но не успел, потому что мгновенно уснул.
Старик почистил висевшее на стене двуствольное ружье, разулся, посмотрел в темное окошко, дунул на свечу и тоже улегся на сене. И ему приснилось, что он пионер, носит красный галстук и трубит на горне, а его бабка сидит на завалинке и грозит ему пальцем.
Глава шестая
Беспокойная ночь. Дрессировка Терешки. Поиски начались
Беспокойно коротал лагерь эту летнюю ночь. Отряды разошлись по палатам без привычного сигнала горна — Никита уехал с Семеном Петровичем. Вожатые всех шести отрядов томились в кабинете начальника лагеря и прислушивались, не раздастся ли стук мотора деда Антипа. Начальник лагеря ходил из угла в угол, как будто считал и не мог сосчитать, сколько шагов от одной стены до другой. Он останавливался только для того, чтобы послушать, не едут ли физкультурники и врач, а Иде Сергеевне казалось, что это он хочет отчитать ее за плохую воспитательную работу с Борисовым, и когда начальник лагеря останавливался, Ида Сергеевна нагибала голову, готовая все снести.
В комнате мальчиков первого отряда никто не спал. Какой тут сон! Все наперебой обсуждали исчезновение Кости и Павлика. Эта тема вполне устраивала Ваню Конденсатора. Он знал, что если ребята перестанут говорить о беглецах, то вспомнят Раю Тузикову и его письмо к ней, поэтому Ваня всячески поддерживал разговор о Косте.
— В стойбище к нанайцам уплыли, — говорил он, — и теперь все лето будут там охотиться и рыбачить…
— Да ты что! — горячился Петя Азбукин. — Сейчас стойбищ и в помине нет. У нанайцев такие дома, знаешь, как дачи! По-моему, они на острове сидят, как Робинзон и Пятница. Павлик рыбки наловил, они ее и жарят, а плот тебе просто пригрезился — бывает же мираж.
— А я, понимаешь, думаю, — вклинивался в разговор Сева, — они и правда на плоту уплыли. Этот Костя любит приключения.
Поварихе тете Насте тоже было не до сна, — она пекла пирожки. Вдруг мальчики не найдутся, тогда старшие ребята пойдут их искать и возьмут пирожки в дорогу. Питаться человек всегда должен, без еды никак нельзя. Поэтому профессия повара такая уважаемая. За этими думами тетя Настя опять забыла посадить «на цепь Терешку, и пес преспокойно спал в своей будке: раз он не на цепи, значит, не на посту и может располагать своим временем, как хочет. Он и располагал — спал себе беззаботно, как в далекие щенячьи годы.
Девочки первое время шушукались под одеялами. Девчонки всегда найдут о чем посекретничать, а тут такое дело… Одна Рая Тузикова делала вид, что спит. Тогда и остальные постепенно одна за другой задремали.
Даже в малышовом шестом отряде нашелся человек, который не уснул сразу после отбоя. Этим человеком оказалась маленькая Луша. Луше надоело, что ее все считают трусихой, и девочка решила раз и навсегда избавиться от этого порока.
— Вот возьму и встану, — шептала она. — Встану и выйду на улицу. А там темно, а там лохматый Терешка, и сова летает.
Напугав себя такими словами, Луша поднялась и направилась между кроватями к двери. Но так как кроватей в комнате стояло много, а дверь только одна, Луша ее не нашла. Не отыскала она в темноте и своей собственной кровати и забралась под одеяло к Лене. Хорошо, что Лена не пиналась во сне и вообще спала, не просыпаясь, до самого подъема, а то бы девочки напугали друг друга. Там, на кровати у Лены, и нашли Лушу утром. Зато с тех пор, когда Луша боялась куда-нибудь пойти, она назло страху говорила: «Вот возьму и пойду». И шла!
Перед самой грозой пришла моторная лодка деда Антипа. Спасаясь от дождя, дед, оба Петровича и Никита прибежали в кабинет начальника лагеря, оставив моторку тарахтеть на берегу протоки. Потом, отдышавшись, дедушка Антип сказал: «Хватит ей разоряться», взял зонтик начальника лагеря и пошел сливать бензин. Другим способом, как вы помните, мотор нельзя было остановить. Вскоре мотор затих.
Никиту, накинув ему на голову клеенку со стола, отправили спать. Ребята встретили своего горниста таким количеством вопросов, что стань он на все отвечать, разговоров хватило бы до самого рассвета. Семен Петрович доложил вожатым о бесплодных поисках, и все приуныли.
Как только прошла гроза, Семен Петрович поехал с дедом Антипом в колхоз «Рыбак», чтобы позвонить председателю Краснокуровского сельсовета и еще куда удастся и с утра организовать широкие поиски пропавших путешественников.
