Наталья Нусинова - Про жирафа Федю
– И чем же он болен? – спросила она.
– А кто его знает… – задумчиво сказала Элеонора. – Какая-то африканская инфекция… кажется, жирафий грипп.
– Это заразно? – спросила техник-смотритель.
– Не знаю, – пожала плечами Элеонора. – Доктор говорит: «Очень!» Но может, и ничего… Вроде грипп как грипп, ничего особенного… озноб, лихорадка, затем пневмония, абсцесс – вплоть до летального исхода. Главное – осложнения. Бывают случаи частичного огусения – это первая стадия… но бывает – и полное ожирафливание. В общем, доктор строго запретил все контакты. Видите, мы даже гулять его больше не выводим.
– А как же вы сами? Не боитесь? – спросила техник-смотритель и с подозрением посмотрела на худую и волосатую шею Максимилиана.
– Рискуем, – развела руками Элеонора. – Что поделаешь? Мы с ним давно в контакте.
– Но у вас же дети! – техник-смотритель растерялась.
– Они у нас закалённые! – сказала Элеонора. – И потом, доктор сказал, дети этому гриппу как раз не очень подвержены. Группа риска – взрослые. Да вы проходите, проходите! Что же вы на пороге-то! Только, пожалуйста, вытрите ноги!
Дворники попятились, а техник-смотритель отступила от двери.
– Спасибо, в другой раз! – решила она. – Мы поручение выполнили! Вы предупреждены! Серьёзно предупреждены! Но поскольку вы предъявили справку от врача… изъятие жирафа временно откладывается!
– До свидания, – вежливо попрощалась Элеонора. – Спокойной ночи!
Техник-смотритель и дворники кубарем скатились с лестницы.
Элеонора закрыла дверь, дважды повернула замок, накинула цепочку и перевела дыхание.
Дверь в столовую оказалась заперта ещё крепче, чем входная.
– Откройте! Это мы! – стучались взрослые.
– Только попробуйте войти! – ответил из-за дверей железный Гришин голос. – Мы вооружены до зубов! Джон, заряжай кольт! Боб, подай смит-вессон! Что ты там копаешься, Гарри?
– Я здесь, капитан Майкл! – отозвался тоненький Глашин голосок.
– Держим оборону! – приказал Гриша. – При прорыве баррикады открывай огонь из двух карабинов сразу!
– Гриша, но там же папа с мамой! И бабушка с дедушкой! – испугалась Глаша.
– Ничего! Заложников отобьём! – успокоил её Гриша и добавил: – Держи Федю!
Папа и Максимилиан поднажали, дверь поддалась, и они буквально попадали на баррикаду из табуреток и диванных подушек.
Гриша едва успел отпрыгнуть в сторону.
– Ну, чего вы так быстро! – сказал он расстроенным тоном. – Мы ещё даже не успели открыть огонь.
В глубине комнаты сидела Глаша в обнимку с Федей.
– Ушли? – спросила она с тревогой.
Максимилиан кивнул.
– Элеонора их выгнала.
– Навсегда? – хмуро поинтересовалась Глаша.
Максимилиан промолчал.
Глаша задрожала и ещё крепче прижалась к Фединому боку.
Мама подошла к ней и поцеловала.
– Не бойся, – сказала мама. – Мы им нашего жирафчика не отдадим.
И погладила длинную Федину шею.
А Элеонора добавила:
– Я их ещё не так испугаю! И Капитониху, и всех её подручных!
– Конечно! – крикнул Гриша. – Пусть только попробуют к нам прийти!
Глаша прошептала:
– Ка-а-а… питониха…
– Давайте умываться и спать, – сказала мама. – Поздно уже.
Глаша зевнула.
Гриша взмахнул ещё раз кулаками, но не очень грозно – он устал.
На следующее утро после завтрака Глаша с Гришей сидели в детской и грустно смотрели, как Федя доедает пальму.
– Одна кочерыжка осталась! – сказала Глаша. – Надо ему новую достать!
– Нет! Не надо! – сказал Гриша.
– Ты что? – удивилась Глаша. – Он же их так любит!
– Мало ли что он любит! – ответил Гриша. – Ему это вредно!
Глаша удивилась.
– Кочерыжки полезные… – сказала она. – И потом… пусть он хоть пальмочку погрызёт! Его же у нас вообще отобрать хотят!
– Никто у нас Федю не отберёт! – отрезал Гриша. – И точка! Смотри: Иван Иванович будет давать ему справки. Элеонора будет пугать эту противную Капитониху и её помощников. Значит, в комитет его уже не заберут!
– Но ведь он быстро растёт! И скоро он не поместится у нас! – напомнила Глаша.
Гриша взглянул на неё с торжествующим видом.
– Я изобрел лекарство! – сказал он как можно СПОКОЙНЕЕ. – Федя расти не будет! Он останется маленьким!
– Ой! – Глаша даже зажмурилась от восторга. – Правда?
Гриша стоял, сложив руки на груди, и снисходительно смотрел на сестрёнку.
– Смотри, Глашка! – сказал он. – Что тебе говорят, чтобы ты ела суп? Или всякую там капусту и морковку? В общем, всё невкусное?
– Ешь, а то не вырастешь, – пролепетала Глаша.
– Правильно! – сказал Гриша. – А что вчера сказал папа, когда я взял третью конфету?
– А что он сказал? – спросила Глаша.
– Он сказал: «Если ты сейчас съешь ещё одного „Гулливера“, ты сам останешься лилипутом!» Сечёшь?
Глаша покачала головой.
– Ну, женщины! – возмутился Гриша. – Никакой логики! Ты подумай: Федя ест одни только овощи и фрукты и совсем не ест конфет, поэтому он так быстро растёт! Значит, надо его посадить на шоколадную диету! И он расти перестанет!
Глаша подошла к Грише и поцеловала его.
– Ты гений! – сказала она.
Гриша скромно потупился, но потом кивнул.
– А Федя будет есть конфеты? – спросила Глаша.
– Пока не хочет. Я вчера попробовал дать ему «Гулливера». Он отказывается! Конечно! Никто не хочет есть то, что полезно! Но это был ПЕРВЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ! Мы его приучим! Тащи конфеты!
Глаша сбегала и принесла салфетку с «Гулливерами», которую она спрятала под шкаф.
Увидев ненавистные конфеты, Федя попятился.
Глаша попыталась дать ему кусочек:
– Ну, Феденька, ну, чуть-чуть! За папу, за маму, за Гришу, за меня! Ведь тебе же это очень нужно! Ты от этого станешь домашним карликовым жирафом! И останешься жить у нас!
Федя вырвался, отпрыгнул и затряс головой.
– Фёдор! Сейчас же прими лекарство! – приказал Гриша.
Услышав слово «лекарство», Федя послушно открыл рот. Он умел хорошо лечиться и был очень терпеливый пациент, поскольку только что тяжело переболел. Глаша тут же всунула ему в рот полконфеты.
– Вот умница! – сказала она.
Морщась от отвращения, Федя проглотил шоколад.
Глаша быстро дала ему заесть пальмовым листом. Она припрятала несколько листиков на всякий случай. Вот и пригодились!
Гриша расхаживал по комнате, заложив руки за спину, и рассуждал:
– Существует несколько способов дать жирафу необходимый ему шоколад. Можно покрошить его во фруктовый салат. Можно растворить в кокосовом молоке. Можно просто уговорить жирафа принять лекарство против роста. Жираф – животное разумное и к советам прислушивается!
Глаша с восхищением смотрела на брата.
– Теперь все конфеты только для Феди! Сами не едим! – заключил Гриша.
Глаша нахмурилась, но кивнула.
– Конечно!
А Федя чихнул и пнул ногой жёлтый мячик.
Ему хотелось поиграть в футбол.
Глава тринадцатая
Если мы любим Федю…
Вечером пришёл Иван Иванович. Он, как всегда, осмотрел и послушал Федю, потом потрепал его по длинной шее и весело сказал:
– Поздравляю! Совершенно здоровый молодой жираф!
И добавил:
– Крепенький он у вас! Другой бы не выкарабкался!
– Спасибо, доктор! – сказала Элеонора и подарила Ивану Ивановичу докторскую шапочку и халат, которые она для него сама сшила.
– Какая прелесть! – восхитился Иван Иванович, примерив обновки перед зеркалом. – Чудесный фасон! Он меня стройнит! И шапочка мне идёт! Скрывает мою лы… в общем, очень подходит к моей причёске! Пожалуй, я в этом костюме буду делать доклад на ежегодном слёте ветеринаров! Какая же вы рукодельница, Элеонора Константиновна! Позвольте ручку!
И Иван Иванович поцеловал Элеоноре руку.
Элеонора зарделась от смущения.
– Заходите почаще, доктор!
– Ну уж нет! – засмеялся Иван Иванович. – Врачу такого не говорят! Из суеверия. Я вас очень, знаете, полюбил, но я навещаю больных животных. А к вам я теперь приходить не буду. Надеюсь, что вам больше моя помощь не понадобится. Но если что – звоните!
И доктор стал надевать ботинки.
– А-а… справка? – спросил Максимилиан. – Ведь нам нужна медицинская справка! Вы знаете, за Федей уже приходили! И ваша справка нас буквально спасла!
Максимилиан рассказала Ивану Ивановичу про то, как Элеонора напугала и прогнала Капитониху и её подручных.
Иван Иванович почесал затылок.
– Да-а, дела-а… Значит, им сообщили. Не думал я, что это будет так быстро. Хорошо, что вы не растерялись… хотя, конечно, жирафий грипп как диагноз – это нонсенс! Вы на меня не ссылались, надеюсь?
– Нет, нет, доктор, что вы! – поспешила успокоить его Элеонора.
А потом добавила просительным тоном:
– Нам бы справочку продлить…
