Павел Калмыков - Королятник, или потусторонним вход воспрещен
- Моя дама сердца — самая-пресамая!
Другой кричит:
- А у меня еще самее!
Третий кричит:
- А моя дама вообще всем дамам дама!
А рыцарь в самоварных латах как гаркнет:
— Все ваши дамы не стоят моей мамы!
Сразу тишина наступила. А он говорит:
— Ну, кто на меня?
Выезжает рыцарь-верзила:
— Ну, я на тебя!
— А кто на нас двоих? Нападайте все!
Все на них как напали! И создалась теснота такая, что никто даже меча поднять не мог. А Бездамный рыцарь хоть и не дворянин, зато с детства кузнечным молотом махал. Схватит одного за ноги, раскрутит над головой и трах! — рыцари, как доминошки, падают. А верзила не отстает. За две минуты они всех перевалили и остались вдвоем. Начался финальный поединок.
Бездамный рыцарь говорит:
— Ну что, сопляк, боишься нападать?
А верзила ревет:
— Что?! В металлолом изрублю!!! — прыг на коня — и за ним.
И давай оба носиться по полю, туда-сюда, туда-сюда. Бездамный увернулся, верзила трах в дерево! Аж вороны посыпались. И — готов.
Так что Бездамный победил, получил меч и собрался уезжать. А все дамы его спрашивают:
- А почему вы без дамы? Может, еще не выбрали? А может, меня выберете?
А он говорит:
- Нет, у меня никогда не будет дамы. От них все беды. Смотрите, все, кто с дамами, — вон валяются.
И уехал. После того случая многие рыцари тоже дам побросали.
Приезжает Бездамный в один город. А город на замке. Стучится — не открывают. Он давай ногами: бам, бам! Видит — люди из-за стены высовываются. Худые-худые!
— Не стучи, — говорят, — мы уже три месяца никому не открываем, без еды сидим. Тут Дракон трехголовый ходит, всех съедает.
— Откройте, — говорит рыцарь, — убью я вашего Дракона.
— А-а, сначала убей, — говорят, — тогда откроем.
Ладно, стал ждать Дракона. А Дракон тут как тут — бежит, хвостом по стене стучит, та аж трясется. Сверху на него камни кидают, кипяток льют, а Дракон хохочет в три головы. Увидел рыцаря и спрашивает:
— Что? Тоже стучишься? Не откроют. Погоди, еще кипятком будут обливать. Это я их запугал!
И снова хохочет. А потом подумал и говорит:
— Слушай, давай с тобой биться. Кто проиграет, того я съем.
— Ну, давай.
Стали биться. Бездамный мечом вжик! У Дракона голова шлеп — и тут же новая вырастает, едва оглядится и снова хохочет с двумя остальными. И пламенем, пламенем поливает рыцаря. Уже лошадь изжарилась и умерла, а рыцарь и не думает сдаваться. Наконец оба устали и проголодались, у Дракона огонь кончился. Заключили, чурики, перерыв на обед. Разогнали ворон с жареной лошади, стали ее есть.
— И в кого ты такой хулиганистый? — спрашивает Бездамный.
— В папу, — говорит Дракон. — Он меня так воспитал.
А рыцарь был хоть бездамный и даже бездомный, но небездумный. И думает: "Когда Дракону срубаешь головы по одной, то новые берут пример с остальных и тут же неправильно воспитываются. А срублю-ка я все три разом!" И после обеда со всех сил ка-ак рубанет! И все три головы долой. А у самого больше сил не осталось, стал цветочки собирать. Тут у Дракона головы новые повылазили и оглядываются, с кого пример брать. Видят — рыцарь цветы собирает. И тоже давай собирать. А это доброе занятие, и стал Дракон добрым.
И с той поры Бездамный рыцарь с Драконом ходили по Бланеде и совершали подвиги. Вдвоем им некого было бояться. А даму себе рыцарь так и не завел. Зачем ему дама, если у него есть Дракон".
Королевичам сказка Журига очень понравилась, а королевнам почему-то не очень.
Пока Журиг досказывал сказку, принцесса Лита тихонько ушла. Бывало с ней иногда такое — нападала грусть, и Лита убегала ото всех куда-нибудь в дальний уголок парка и грустила там, сидя на дереве. Или шла в конюшню к своей любимой лошади Пурге и что-то шептала ей на ухо.
А сейчас она оседлала Пургу и, никому ничего не сказав, ускакала куда-то в поле. Профессор Ифаноф встревожился и поскакал ее искать, а Лита уже ехала ему навстречу. Профессор покачал головой, а Лита чуть виновато улыбнулась.
Ифаноф один знал тайну Литы. Больше никто.
Глава 16. План страшной мести
— Знаете, почему люди по ночам спят? — спросил Журиг.
— Почему?
— От страха! Ночью все гораздо страшнее.
И Журиг рассказал королевичам свой замечательный план. Вот он.
1. ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ девчонки, ничего не подозревая, ложатся спать.
2. Вдруг в тишине звучит ТАИНСТВЕННЫЙ ВОЙ. Они — ды-ды-ды! — дрожат!
3. Тут раздается ЖУТКИЙ ХОХОТ, и сразу
4. Из камина вылетает стая летучих мышей!
5. А дверь заперта снаружи!
6. Зато окно со скрипом отворяется, и медленно поднимается БЕЛАЯ ФИГУРА. А вместо головы — ЧЕРЕП! И глазищи — СВЕТЯТСЯ!
7. Девчонки — в панике!
8. Королевичи забирают котенка и ЗЛОРАДНО СМЕЮТСЯ!
А все это мероприятие называется "Ночка маленьких ужасов". Сокращенно «НМУ».
Королевичам понравилось. Стали готовиться.
Гольга сел вырезать из бумаги череп. Хотел было притащить тот, из подвала, потом передумал. Ветя с Фидей предложили для девчонкопугания применить своего Паукана с волосатыми полосатыми ногами. И гомункулюса Муню применить. А летучих мышей отменить. (Про Паукана и Муню до сих пор ни одна посторонняя душа не знала. Муня от чужих прятался в шкаф. А Паукан вообще целыми днями спал у Вети под кроватью в шерстяном носке. А по ночам ловил мышей.) А попугай Чим сам напросился участвовать. Журиг долго репетировал жуткий хохот. Говорил "попались!" и начинал хохотать. Получалось не очень. И вот после очередного "попались!" из-под потолка раздался очень талантливый смех — хриплый, ехидный, страшный! Это смеялся Чим. (А вообще Чим принадлежал к той породе попугаев, которые запоминают слова отправителя и пересказывают их получателю. Такого попугая нужно обучать восемьдесят лет, зато потом он будет вам верно служить лет сто пятьдесят, а то и двести. А Чим по возрасту был почти цыпленочек, ему только исполнилось двенадцать лет.) Мижа, как самый сильный, взял на себя подъем белой фигуры. За таинственный вой отвечали долговязый Доля и Крижа Крокодил. Они изобрели хитрое воющее устройство. И теперь в палате принцесс по ночам что-то тихо и таинственно выло. Жаль только, принцессы ночами спали и ничего не слышали…
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Утренняя колыбельная
Петушок пропел давно,
светит солнышко в окно.
Рано утром на рассвете
Спать ложатся черти-дети.
Лишь один малыш-чертенок долго не заснет.
Дома сладко пахнет серой,
У постельки мама села
И чертенку потихоньку песенку поет.
— Баю-баюшки, чертенок,
Спи, мой милый ребятенок.
Там, на улице, снаружи, страшно и светло.
По квартирам с крыш и улиц
Кошки черные вернулись,
Петухи давно пропели, солнышко взошло…
Спать ложатся все соседи -
Привидения и ведьмы,
Спят кикиморы, русалки, лешие храпят…
Спать легли сычи и совы…
Завтра ночь наступит снова.
Только люди днем гуляют, люди ночью спят,
Спят вампиры, вурдалаки,
Перестали выть собаки,
Спят летающие мыши головою вниз.
Спрячем хвостик под подушку
И вот так укроем ушко…
Чтобы сон был интересный, набок повернись.
Спи, мой чертик, спи…
Глава 17. Потусторонним вход воспрещен!
До Ночи Маленьких Ужасов (сокращенно НМУ) оставалось ровно сутки. Королевичи мирно спали, кроме Мижи, который, как обычно, засыпал последним. Ветя похрапывал. Фидя посапывал. Журиг спал под одеялом с головой. Остальные — без головы. Под кроватью шуршал чем-то Паукан. Гольга что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок.
— Гольга, ты спишь? — спросил Мижа.
— Сплю, — отвечал Гольга.
— Ничего ты не спишь.
— Кто не спит?! — возмутился Гольга. — Это я не сплю?
— Не спишь, — подтвердил Мижа.
— Насмехаться, да? Я тебе понасмехаюсь! — И гордый Гольга бросился на Мижу.
От шума попросыпались другие королевичи:
— Что такое? Что случилось?
Мижа держал Гольгу за руки, тот вырывался и кричал:
— Пусти! Я тебе покажу, как я не сплю!
— Не, мужики, — сказал Мижа. — Я так считаю: спишь, так спи себе. Драться-то чего?
Журиг сонно махнул на них рукой и вышел в коридор. Но вскоре влетел обратно и в восторге пропищал:
