Льюис Кэрролл - Алиса в стране чудес
— Больше чаю она не желает, — произнес Мартовский Заяц в пространство.
— Ты, верно, хочешь сказать, что меньше чаю она не желает: гораздо легче выпить больше, а не меньше, чем ничего, — сказал Болванщик.
— Вашего мнения никто не спрашивал, — сказала Алиса.
— А теперь кто переходит на личности? — спросил Болванщик с торжеством.
Алиса не знала, что на это ответить. Она налила себе чаю и намазала хлеб маслом, а потом повернулась к Соне и повторила свой вопрос:
— Так почему же они жили на дне колодца?
Соня опять задумалась и, наконец, сказала:
— Потому что в колодце был кисель.
— Таких колодцев не бывает, — возмущенно закричала Алиса. Но Болванщик и Мартовский Заяц на нее зашикали, а Соня угрюмо пробормотала:
— Если ты не умеешь себя вести, досказывай сама!
— Простите, — покорно сказала Алиса. — Пожалуйста, продолжайте, я больше не буду перебивать. Может, где-нибудь и есть один такой колодец.
— Тоже сказала — «один»! — фыркнула Соня.
Впрочем, она согласилась продолжать рассказ.
— И надо вам сказать, что эти три сестрички жили припиваючи…
— Припеваючи? — переспросила Алиса. — А что они пели?
— Не пели, а пили, — ответила Соня. — Кисель, конечно.
— Мне нужна чистая чашка, — перебил ее Болванщик. — Давайте подвинемся.
И он пересел на соседний стул. Соня села на его место, Мартовский Заяц — на место Сони, а Алиса, скрепя сердце, — на место Зайца. Выиграл при этом один Болванщик; Алиса, напротив, сильно проиграла, потому что Мартовский Заяц только что опрокинул себе в тарелку молочник.
Алисе не хотелось опять обижать Соню, и она осторожно спросила:
— Я не понимаю… Как же они там жили?
— Чего там не понимать, — сказал Болванщик. — Живут же рыбы в воде. А эти сестрички жили в киселе! Поняла, глупышка?
— Но почему? — спросила Алиса Соню, сделав вид, что не слышала последнего замечания Болванщика.
— Потому что они были кисельные барышни.
Этот ответ так смутил бедную Алису, что она замолчала.
— Так они и жили, — продолжала Соня сонным голосом, зевая и протирая глаза, — как рыбы в киселе. А еще они рисовали… всякую всячину… все, что начинается на M.
— Почему на M? — спросила Алиса.
— А почему бы и нет? — спросил Мартовский Заяц.
Алиса промолчала.
— Мне бы тоже хотелось порисовать, — сказала она, наконец. — У колодца.
— Порисовать и уколоться? — переспросил Заяц.
Соня меж тем закрыла глаза и задремала. Но тут Болванщик ее ущипнул, она взвизгнула и проснулась.
— …начинается на M, — продолжала она. — Они рисовали мышеловки, месяц, математику, множество… Ты когда-нибудь видела, как рисуют множество?
— Множество чего? — спросила Алиса.
— Ничего, — отвечала Соня. — Просто множество!
— Не знаю, — начала Алиса, — может…
— А не знаешь — молчи, — оборвал ее Болванщик.
Такой грубости Алиса стерпеть не могла: она молча встала и пошла прочь. Соня тут же заснула, а Заяц и Болванщик не обратили на Алисин уход никакого внимания, хоть она и обернулась раза два, надеясь, что они одумаются и позовут ее обратно.
Оглянувшись в последний раз, она увидела, что они засовывают Соню в чайник.
— Больше я туда ни за что не пойду! — твердила про себя Алиса, пробираясь по лесу. — В жизни не видала такого глупого чаепития!
Тут она заметила в одном дереве дверцу.
— Как странно! — подумала Алиса. — Впрочем, сегодня все странно. Войду-ка я в эту дверцу.
Так она и сделала.
И снова она оказалась в длинном зале возле стеклянного столика.
— Ну теперь-то я буду умнее, — сказала она про себя, взяла ключик и прежде всего отперла дверцу, ведущую в сад. А потом вынула кусочки гриба, которые лежали у нее в кармане, и ела, пока не стала с фут ростом. Тогда она пробралась по узкому коридорчику и наконец — очутилась в чудесном саду среди ярких цветов и прохладных фонтанов.
Глава VIII
Королевский крокет
У входа в сад рос большой розовый куст — розы на нем были белые, но возле стояли три садовника и усердно красили их в красный цвет. Алиса удивилась и подошла поближе, чтобы узнать, что там происходит. Подходя, она услышала, как один из садовников сказал другому:
— Поосторожней, Пятерка! Опять ты меня забрызгал!
— Я не виноват, — отвечал Пятерка хмуро. — Это Семерка толкнул меня под локоть!
Семерка посмотрел на него и сказал:
— Правильно, Пятерка! Всегда сваливай на другого!
— Ты бы лучше помалкивал, — сказал Пятерка. — Вчера я своими ушами слышал, как Королева сказала, что тебе давно пора отрубить голову!
— За что? — спросил первый садовник.
— Тебя, Двойка, это не касается! — отрезал Семерка.
— Нет, касается, — возразил Пятерка. — И я ему скажу, за что. За то, что он принес кухарке луковки тюльпанов вместо лука!
Семерка швырнул кисть.
— Ну, знаете, такой несправедливости… — начал он, но тут взгляд его упал на Алису, и он умолк. Двое других оглянулись, и все трое склонились в низком поклоне.
— Скажите, пожалуйста, — робко спросила Алиса, — зачем вы красите эти розы?
Пятерка с Семеркой ничего не сказали, но посмотрели на Двойку; тот оглянулся и тихо сказал:
— Понимаете, барышня, нужно было посадить красные розы, а мы, дураки, посадили белые. Если Королева узнает, нам, знаете ли, отрубят головы. Так что, барышня, понимаете, мы тут стараемся, пока она не пришла…
В эту минуту Пятерка (он все это время вглядывался в сад) крикнул:
— Королева!
Садовники пали ниц. Послышались шаги. Алиса обернулась — ей не терпелось увидеть Королеву.
Впереди выступали десять солдат с пиками в руках; они были очень похожи на садовников — такие же плоские и четырехугольные, с руками и ногами по углам. За ними шагали десять придворных; их одежды были расшиты крестами, а шли они по двое, как солдаты. За придворными бежали королевские дети, на одеждах которых красовались вышитые червонным золотом сердечки; их было тоже десять; милые крошки держались за руки и весело подпрыгивали на ходу. За ними шествовали гости, все больше Короли и Королевы. Был там и Белый Кролик; он что-то быстро и нервно говорил и всем улыбался. Он прошел мимо Алисы и не заметил ее. За гостями шел Червонный Валет, на алой подушке он нес корону. А замыкали это великолепное шествие ЧЕРВОННЫЕ КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА.
Алиса заколебалась: может, и ей надо пасть ниц при виде столь блистательного шествия? Однако никаких правил на этот счет она не помнила.
— И вообще, к чему устраивать шествия, если все будут падать ниц? Никто тогда ничего не увидит…
И она осталась стоять.
Когда шествие поравнялось с Алисой, все остановились и уставились на нее, а Королева сурово спросила:
— Это еще кто?
Она обращалась к Валету, но тот лишь улыбнулся и поклонился в ответ.
— Глупец! — бросила Королева, раздраженно мотнув головой. Потом она обернулась к Алисе и спросила:
— Как тебя зовут, дитя?
— Меня зовут Алисой, с позволения Вашего Величества, — ответила Алиса учтиво.
Про себя же она добавила:
— Да это всего-навсего колода карт! Чего же мне их бояться?
— А это кто такие? — спросила Королева, — указывая на повалившихся вокруг куста садовников. Они лежали лицом вниз, а так как рубашки у всех в колоде были одинаковые, она не могла разобрать, садовники это, или придворные, или, может, собственные ее дети.
— Откуда мне знать, — ответила Алиса, удивляясь своей смелости. — Меня это не касается.
Королева побагровела от ярости и, сверкнув, словно дикий зверь, на нее глазами, завопила во весь голос:
— Отрубить ей голову! Отрубить…
— Чепуха! — сказала Алиса очень громко и решительно.
Королева умолкла.
А Король положил ей руку на плечо и робко произнес:
— Одумайся, дружок! Она ведь совсем ребенок!
Королева сердито отвернулась от него и приказала Валету:
— Переверни их!
Валет осторожно перевернул садовников носком сапога.
— Встать! — крикнула Королева громким пронзительным голосом.
Садовники вскочили и принялись кланяться Королеве, Королю, королевским детям и всем остальным.
— Сию же минуту перестаньте! — завопила Королева. — У меня от ваших поклонов голова закружилась!
И, взглянув на куст роз, она прибавила:
— А что это вы тут делали?
— С позволения Вашего Величества, — смиренно начал Двойка, опускаясь на одно колено, — мы хотели…
— Все ясно! — произнесла Королева, которая тем временем внимательно разглядывала розы. — Отрубить им головы!
