Павел Марушкин - Девочка из страны кошмаров
Клариссу вдруг посетило странное чувство раздвоения. Одно ее «я» вдыхало душный, насыщенный застарелым табачным дымом воздух курительной комнаты. А другое… Другое находилось на улице; стояло под дождем, подняв воротник тяжелого скользкого макинтоша, и вглядывалось с усмешкой в темные окна… Нет, не просто в окна, а именно сюда, на нее был направлен этот взгляд: словно плотной ткани штор не существовало вовсе! И снова это ощущение давления, невидимая ладонь великана, толкающая в грудь и лицо! Девочка вздрогнула — и охватившие ее чувства развеялись, словно облачка дыма под ветром. Вот только этот тип там, снаружи… Кларисса почему-то была совершенно уверена, что он ей не почудился.
Спиритический сеанс меж тем продолжался своим чередом; горбун напористо спрашивал что-то о войне, о границах и флотилиях… Спустя некоторое время девочка перестала вслушиваться. Смысл фраз ускользал от нее, остались лишь отдельные слова. Особенно часто повторялось одно, «Бриллиантида» — звучало это красиво и грозно.
— Давайте заканчивать, Йойо, — госпожа Двестингаусс решила наконец прервать действо. — Посмотрите, ваша протеже засыпает прямо в кресле; того и гляди свалится. Кларисса смутилась: последние минут пять ее и впрямь неудержимо клонило в сон.
Напоследок девочку еще раз настрого предупредили о молчании. «Если ты… Кларисса Квантикки, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Если ты нарушишь данное слово, я буду вынуждена тебя наказать!» — сурово пообещала ей Аида Двестингаусс, кося искусственным глазом.
Очутившись наконец в своей каморке, Кларисса завершила немудреные приготовления ко сну и хотела уже ложиться, но что-то заставило ее подойти к окну. Ночное небо обрушивало на город потоки слез. Тусклые огни уличных фонарей не освещали ничего, кроме колышущейся стеклянистой завесы. Сквозь тонкую ночную рубашку чувствовался веющий от стекол холодок — слабый, но неприятный. Девочка поежилась, вглядываясь в дождливую мглу. Улица казалась абсолютно пустынной… Но вот под аркой дома напротив обозначилось вдруг некое движение. Что-то едва заметно шевельнулось там, еще более темное, чем ночь. Кларисса, затаив дыхание, отступила к кровати и юркнула под одеяло, укрывшись им с головой. Сердце трепыхалось в груди испуганной птичкой; но усталость мало-помалу взяла свое, и девочка уснула.
Утро следующего дня было ознаменовано непривычной суматохой. Громко хлопали двери, в холле слышались незнакомые возбужденные голоса и смех. «Должно быть, к Двестингауссам приехали гости… Наверное, тот самый кузен, которым грозился противный Юджин», — сонно подумала она. В комнате стояла прохлада, и вылезать из-под теплого одеяла страшно не хотелось. Кларисса позволила себе задержаться в стране сновидений чуть дольше обычного.
— Завтракать! — Визгливый голос экономки подействовал не хуже пригоршни холодной воды, вырвав девочку из объятий Морфея. — Советую поторопиться, милочка, иначе останешься без еды!
Народу в гостиной прибавилось. На месте рыжего мальчишки теперь сидел сухопарый мужчина в клетчатом костюме-тройке, оживленно беседуя с Йойо. Паралитик отсутствовал; зато рядом с хозяйкой расположила свои телеса невероятных размеров женщина — столь же высокая, как мадам Двестингаусс, но раза в два толще, похожая в своем кружевном розовом платье на огромную, плохо сшитую куклу. Место Клариссы также оказалось занято: там бок о бок восседали Юджин и незнакомый толстый мальчик в матроске. При виде девочки хозяйский сынок подтолкнул своего соседа локтем и что-то возбужденно зашептал ему на ухо. Толстяк повернул коротко стриженную голову, бесцеремонно уставившись на Клариссу. Девочка изобразила легкий реверанс и застыла на пороге, не зная, что делать дальше.
— А, это ты! — изволила обратить на нее внимание госпожа Двестингаусс. — Как видишь, твое место занято. Ступай на кухню, позавтракаешь вместе с прислугой. Магния, отведите… — И вполголоса добавила, обращаясь к своей соседке: — Я и забыла про нее… Сиротка, родственница одного из знакомых; не самый милый ребенок, между нами. И эта ужасная белесая внешность… Но я просто не могла отказать, ты же понимаешь.
— У тебя зоотое седце, Аида, пвосто зоотое! — сочувственно затрясла подбородками дама в розовом. Голос у нее оказался на удивление звонким и музыкальным; но при этом гостья картавила самым безбожным образом.
«Ну и пусть! Зато не придется терпеть за едой кое-чьи гримасы! — подумала девочка. — Хорошо бы только успеть раньше мальчишек…» Но завтрака, как назло, пришлось дожидаться долго. Магния куда-то ушла; прислушиваясь к позвякиванию посуды, доносящемуся из гостиной, Кларисса поняла, что опередить своих недоброжелателей ей вряд ли удастся. Наконец экономка, недовольно ворча, плюхнула в щербатую тарелку ломоть подгорелого пудинга.
— В другой раз не дожидайся, пока я тебя позову, — буркнула она. — Сейчас у меня и так хлопот полон рот, придется самой о себе позаботиться.
С трудом одолев безвкусную клейкую субстанцию, девочка покинула кухню. В гостиной к этому времени оставался только горбун, остальные уже разошлись. Перед Йойо медленно остывала чашка кофе с ломтиком лимона, а сам он казался погруженным в изучение утренней газеты. Кларисса нерешительно остановилась.
— Простите…
— Да-да, дитя? — Доктор дружелюбно улыбнулся ей поверх листа.
— Я хотела спросить вас… Про вчерашнее… Можно?
— Что тебя интересует?
— Тот… Дух, которого вы вызывали… Кто он такой?
— Брауде Тролле? О, при жизни это был воистину великий человек! — с энтузиазмом откликнулся горбун. — Благодаря ему и его брату Рогиру наша Республика стала тем, чем она является сейчас — мощной мировой державой! Неужели ты никогда не слышала этих имен?
Кларисса смущенно опустила глаза:
— Нет…
— Гм… Придется заняться вашим образованием, юная барышня; не знать таких вещей просто стыдно! — Йойо отложил газету. — Еще четверть века назад Титания была заурядным королевством; обширным и владеющим морскими колониями, но тем не менее весьма отсталым — по сравнению с той же Фортуганой или даже Пробрианикой. Драконовские налоги, которыми знать обложила наиболее прогрессивную часть общества, не давали развиваться промышленности и экономике; а тратилась эта уйма денег на различные увеселения и содержание королевского двора. Кстати сказать, у аристократии в те времена вошла в моду новая забава: вызывание духов, или спиритизм. Никто не знает точно, откуда это взялось. Одни говорят, из Итанского Регистрата — ну, Восток всегда считался средоточием различных чудес; другие утверждают, с юга, из прекрасной и загадочной Зюйдландии — словом, предположений масса, не в них суть… Гм… Знаешь, милая, — пойдем-ка в библиотеку. Там будет удобнее разговаривать о таких вещах; к тому же ты сможешь посмотреть карты…
— Так вот, — продолжал горбун, меряя шагами пространство меж книжных шкафов, в то время как девочка с любопытством разглядывала иллюстрации массивного географического атласа. — Как и многое другое, спиритизм был для аристократов очередной игрушкой, ничего не значащим пустым увлечением. Вскоре эта мода сошла на нет. Но странное дело: спиритические сеансы все чаще проводились в среде буржуа, и вскоре клубы духовидцев стали неотъемлемой частью деловой жизни. Как я уже упоминал, недовольство абсолютистской политикой, последовательно проводимой правящим домом, копилось давно, но истинными центрами консолидации таких настроений как раз и выступили сообщества спиритуального толка, во множестве возникавшие в городах…
Йойо ораторствовал. Видно было, что он оседлал своего любимого конька. Многие слова были незнакомы Клариссе, но общий смысл фраз девочка схватывала; и мало-помалу ей открывалась грандиозная панорама событий двадцатипятилетней давности.
— По прошествии всего пары лет подобного рода объединения переродились в настоящую тайную организацию, обладавшую разветвленной структурой, сосредоточившую в своих руках огромные капиталы и значительные людские ресурсы. Понимаешь, стоило возникнуть кружку вроде нашего, и спустя малое время он становился филиалом этой незримой сети. Недовольство своей судьбой, жажда перемен — это великая движущая сила истории, Кларисса! Нужны лишь руки, способные направить ее в нужное русло… И такие руки нашлись. Как и во всякой тайной организации, ядро общества составляла малая горстка посвященных, остальные же имели весьма смутное представление об истинных целях сборищ. Наверное, именно этим фактом объясняется, почему вспыхнувшие повсеместно восстания явились для властей полнейшей неожиданностью. В то самое время, когда городская чернь уже громила и грабила роскошные дворцы в восточной части столицы, летняя королевская резиденция на берегу озера Сильферра сияла огнями — его величество давал очередной бал… Сейчас там разместились биржа ценных бумаг и музей Республики. Огненное колесо революции прокатилось по городам и весям Титании. Страна распалась на несколько враждующих лагерей. Это было тяжелое время, девочка: я хорошо помню те дни… От бывшего королевства отделились северо-западные территории, населенные по преимуществу свободолюбивыми жителями Бубновых гор. Они объявили себя независимым государством Лидиана, в Титании же была провозглашена республика.
