Любовь Воронкова - Рожок зовет Богатыря
— «Не вредный»! — перебил Толя.— А ты почем знаешь?
— Он же людей не ест... Толя рассердился:
— Без тебя известно, что не ест! Ну, а мало ли что ему в голову придет? Кабы у нас ружье было... А так — палкой, что ли, драться с медведем? Ты, Сергей, прямо как маленький!
Светлана, а за ней и Катя подбежали к ребятам.
— Где медведь? Ой, где? — испугалась Светлана и, схватив Катю за руку, начала оглядываться во все стороны.
— Где медведь? — словно эхо, повторил Антон.
— Да вот только что на черемухе сидел. — Толя небрежно кивнул головой в сторону черемухи, усаженной медвежьими «гнездами».
Светлана вздрогнула и прижалась к Кате. Кате тоже сделалось не по себе. Она широко раскрыла испуганные бархатные глаза и закусила губу.
Ребята постояли, послушали. В тайге дремала жаркая солнечная тишина.
Толя провел рукой по вспотевшему лбу, поправил кепку. То же самое, глядя на Толю, сделал Антон.
Катя вдруг засмеялась:
— Анатолькино зеркало!
Катин смех прозвучал так неожиданно и весело, что лесные страхи сразу исчезли. Толя улыбнулся:
— Что, испугались медведя? А я гляжу — поддадутся панике или нет? Ну, так и есть: девчонки задрожали. Эх, вы!
Толя еще раз оглянулся на черемуху и пошел в сторону от нее.
— А Сергей-то меня успокаивает! — продолжал он весело. — «Он не вредный, он не вредный!» А как будто я сам не знаю, что этот черный одни ягоды да желуди жрет!
Сережа смутился и опустил ресницы. Ему стало неловко. Да, вот уж взялся Толю успокаивать, как будто Толя и в самом деле мог испугаться. Ну, зато сам и остался в дураках. Его щеки и уши медленно и горячо покраснели.
— Вот Тольян! — засмеялся Антон. — Разыграл нас!
— А пока разыгрывал, олень совсем скрылся! — сказала Катя. — Где он теперь?
Сережа нахмурился:
— Он здесь где-нибудь, далеко не уйдет. Стоит где-нибудь за кустом, бродяга! Пошли, ребята!
— А куда? — спросил Антон. — Разве мы знаем?..
Толя оглянулся на него:
— Если ты не знаешь, то и никто не знает? Он стоял и застегивал пуговку на рубашке.
Пуговка почему-то никак не застегивалась.
— Очень просто, — сказала Катя. — Если медведь ушел туда, — она махнула вправо, — то нам надо сюда. — Она махнула влево и поглядела на Толю. — Правда же?
Но Толя словно не слышал. Он застегнул наконец пуговку и коротко сказал:
— Ребята, за мной! И пошел влево.
Ребятам не раз приходилось бывать в тайге, они знали тайгу. Но сегодня день такой был веселый и так радостно все цвело в лесу, будто они вошли в какой-то богатый, никогда не виданный сад. И чем дальше шли, чем выше поднимались на сопки, тем богаче красовались жасминовые, одетые цветами кусты, тем радостней серебрились листья актинидии-коломинты...
А Светлана совсем притихла. Она глядела вокруг изумленными и счастливыми глазами. Как хорошо в тайге! Можно с утра до ночи так бродить по лесным полянам, по солнечным склонам и прохладным распадкам...
— Ребята, следите за клещами, — предупредил Толя. — Вот на меня один уже забрался...
Он щелчком сбил с рукава маленького серого проворного клеща.
— А я уже трех сбросила, — сказала Катя. Светлана испугалась:
— Где клещи? Какие клещи?
— А вот же по тебе... эта... бежит... — Антон показал ей клеща, который бежал вверх по подолу ее платья.
Светлана завизжала и растопырила руки, боясь дотронуться до клеща — такой он был противный, такой отвратительный! Она визжала и кричала, а клещ между тем бежал все выше по платью.
— Ну, чего ты? — спокойно и грубовато сказал Сережа. Он снял клеща и раздавил его. — Вот и все. Чего их бояться? Только гляди, чтобы не впиякались. А так — что же они? Пустяк.
— Да, пустяк! — возразила Светлана. — А вот же еще один ползет. Ай!
— Что ж ты все и будешь визжать? — засмеялась Катя. — Их тут много. Не бойся. Сбрасывай их — и все! Ну?
— Барышня в тайге, — иронически заметил Толя, не останавливаясь и не оглядываясь на Светлану.
— Ничего не барышня! — тотчас отозвалась Светлана. Она упрямо тряхнула головой, закусила губу и, содрогаясь от отвращения, сбросила с себя клеща.
— Ну чего ты? — сказал ей Антон. — Они... эта... даже хорошенькие, если привыкнешь.
— Ой, Антон, — простонала Светлана, — только замолчи! «Хорошенькие»! Разве к ним можно привыкнуть?
— Ну, еще как привыкнешь-то! — ответила Катя. — И замечать не будешь. Сбросишь и внимания не обратишь. Это весной их много — ух, до чего много! Прямо не пройдешь ни по лесу, ни по траве. И весной они опасные, а сейчас ничего.
Катя была права. Светлана очень скоро привыкла почти механически сбрасывать с себя клещей. Но хорошенькими они ей все-таки не казались. Да и до них ли было! Светлана не напрасно взяла папку для растений: кругом росло множество незнакомых ей трав и цветов.
— Вот какой-то беленький!.. Как он называется?
Это был нежный белый цветок. Ботаники почему-то дали ему грубое имя: по-латыни — цинанхум, а по-русски — собакодав. Светлана была бы огорчена, если бы ей сказали об этом. Но, к счастью, никто из ребят не знал его названия. Светлана сорвала цинанхум, полюбовалась им и спрятала в папку.
Ее манили желтые и красные лилии с чашечками, полными тепла и света. Иногда среди солнечной тишины на полянке ее останавливали дремлющие в полуденной жаре бледно-голубые, густо-лиловые и почти черные ирисы...
В одном месте она задержалась и далеко отстала от ребят, потому что долго отрывала от ствола большой бархатный ярко-оранжевый трут.
— Куда ты его? — уговаривала ее Катя. — Брось. Надоест таскать.
Но Светлана все-таки оторвала трут и завязала его в фартук, потому что в папку он никак не влезал.
— Какого добра... — сказал Антон. — Они у нас тут... эта...на деревьях сколько хочешь растут.
— Ну, а у нас на домах не растут!
— Отстанешь еще раз — ждать не будем, — предупредил Светлану Толя. — Мы за оленем пришли, а не за трутами твоими... Ребята,— вдруг закричал он, — вперед! Там что-то рыжее мелькнуло!
Солнце перевалило за полдень. Гоняясь за оленем, ребята вышли на отлогий склон. Буйные заросли белого дудника скрыли их с головой — дудник на три метра поднимал от земли свои корзинки душистых соцветий.
— В какой лес мы попали! — с изумлением вздохнула Светлана. — Смотрите, над головой белые кружева, а сквозь них синее небо!
Над цветами вилось множество бабочек и жуков. Тут были и кирпично-красные бархатные перламутровки, у которых на крыльях сияло пятнышко, словно кусочек перламутра. И черные пяденицы с белыми глазками. И жуки бронзовики... Один такой жук пролетел прямо над головой Светланы; он жарко сверкал под солнцем, будто это не жук летел, а до блеска начищенный кусочек меди.
— Сережа, ты посмотри какой, а? — Светлана погналась было за жуком. — Я поймаю... для школы!
Но Сережа не обратил никакого внимания на жука. Он остановился и озабоченно оглянулся кругом:
— Толя, а как думаешь, мы далеко от дома?
Толя, сдвинув кепку, оглянулся тоже:
— Да...
Старые деревья тихо стояли, заслонив горизонт зелеными шапками. Густой подлесок теснился у их подножий. Белая долина кружевных дудников сбегала к распадку. А там снова начиналась чаща.
Антон, не дожидаясь, пока Толя решит, куда им теперь идти — дальше в тайгу или поворачивать к дому, — тяжело шлепнул на землю сумку и так же тяжело сел на землю и сам:
— Уморился... Жара...
Он снял кепку, положил на траву. Снял курточку...
— Посмотрите, — прыснула Катя, — Антон на дачу приехал!
Светлана засмеялась тоже. Но Толя небрежно взглянул на него и нахмурился:
— Как же это мы ушли от тропы? Не понимаю.
— А мы давно ушли от нее, — заметила Катя.
— А чего же ты молчала? Вот свяжешься с девчонками... — вдруг рассердился Толя.
Катя с недоумением посмотрела на ребят. А при чем же здесь девчонки? Это ей показалось настолько нелепым, что смешинки так и запрыгали в ее глазах.
А Светлана слегка надулась. «Девчонки»! Подумаешь! Вот сейчас придут домой, так она и не поглядит больше никогда на этого задаваку!
— Давайте покричим, — предложил Сережа, — может, кто из наших отзовется.
Ребята принялись кричать. Они кричали и все разом и вразброд — никто не отвечал им. Только слышно было, как лепечет на ветру осина и птицы изредка окликают друг друга.
Сережа, не говоря ни слова, пересек поляну. Потом спустился вниз к распадку. И еще раз, в другом месте, пересек поляну.
— Тропы нет, — сказал он вернувшись. — И как это мы так далеко убежали?
— Тропы нет! — повторил Антон, будто не веря. — Как это — тропы нет?
— Потеряли тропу, — прошептал Толя, и тонкие брови его почти сомкнулись у переносицы.
— Ой, — тихонько охнула Катя, — а что же теперь делать?
— Ну, вот еще — что делать! — спокойно возразил Антон. — А Толя на что? Тольян выведет. Только знаешь… Тольян, давайте поедим, а?
